Александр Федорович Мошин, сын слесаря, рано осиротел. Его и трех братьев воспитывала мать, Ефросиния Герасимовна, работавшая уборщицей в льнотехникуме.
— Саша хотел специализироваться в ткацком производстве,
— рассказал его брат, Алексей Федорович Мошин,
— А однажды он написал в Кронштадт, где я служил, что летчики теперь нужнее и потому он решил бросить техникум. Так он и сделал. Боевое крещение брат получил на Халхин-Голе. Там и подвигом прославился, Золотую Звезду получил.
В августе тридцать девятого года его эскадрилья возвращалась на свой аэродром после боевого задания, израсходовав и горючее и боеприпасы.
Вдруг налетели японские истребители. Ни уйти, ни ответить огнем наши летчики не могли. Хуже всех пришлось командиру эскадрильи.
Чтобы спасти его от неминуемой гибели, Мошин отважился на отчаянный шаг — на бреющем полете винтом отрубил хвост вражескому истребителю. Тот врезался в землю.
Остальные самолеты противника убрались восвояси. Но Мошин попал в критическое положение — выбрасываться на парашюте с небольшой высоты было бессмысленно. Несмотря на то, что кусок винта отлетел, летчик рванул свою машину ввысь, и так резко, что повредил себе позвоночник. Зато он смог, уже без единой капли горючего, спланировать на свой аэродром.
— С первых дней Отечественной войны брат был на фронте, командовал эскадрильей. В сорок третьем, в неполных двадцать шесть лет, погиб. Нас было четверо братьев на фронте, а вернулся я один...