Если однажды найдётся энтузиаст, который возьмётся перечислить все войны, конфликты и кризисы, одни участники которых были обуреваемы стародавними обидами, а других, вроде не имевших явных причин для участия в сваре, тянул в омут груз давно потерявших актуальность дружеских отношений (причём нередко существовавших больше в воображении, нежели в реальности) – список получится, без всякого преувеличения, монументальным.
Наша страна, к сожалению, этой участи тоже не избежала. В наши дни проблема политики, как продлённой во времени истории, трансформировалась, но не исчезла, в чём-то став даже более острой. У автора этих строк уже давно появилось решение в духе средневековых утопий, а именно – где-то раз в столетие объявлять «всемирную историческую амнистию», не только прощая друг другу прежние обиды, но и подвергая критическому пересмотру существующие с другими государствами союзные договоры. И тогда, вполне возможно, выяснится, что с бывшими врагами существуют богатейшие возможности для сотрудничества, а с друзьями – лишь тягостные, зачастую идущие во вред или превратившиеся в пустую формальность узы. А ещё через сто лет, к новой «амнистии» всё может вернуться на круги своя или же поменяться, явив миру новую, оригинальную конструкцию. Утопичность этой концепции признана выше, поэтому вспомним случаи, когда историческую вражду удавалось взаимовыгодно преодолевать и в рамках существующих реалий.
Антагонизм между французами и немцами, некогда вместе составлявшими ядро могущественной империи Карла Великого, долго отравлял мирное течение европейской жизни, став одной из главных причин Первой мировой войны. После её окончания необходимость примирения двух народов признавалась повсеместно, Аристид Бриан с Фердинандом Бюиссоном (с французской стороны) и Густав Штреземан с Людвигом Квидде (с немецкой) даже стали лауреатами Нобелевской премии мира за деятельность на этом поприще. Но решающего успеха достичь не удалось, а Вторая мировая многократно усугубила и без того острую проблему. Франко-германская вражда грозила поставить крест на робких попытках западноевропейской интеграции – в частности, в Париже были крайне недовольны решением пригласить ФРГ в НАТО.
И тогда за дело взялись два великих государственных деятеля – Шарль де Голль и Конрад Аденауэр. В ходе многочисленных личных встреч были обсуждены все вопросы будущего взаимодействия, после чего был подписан договор о дружбе и сотрудничестве. Процесс отказа от прежних обид сопровождался такими символическими жестами, как объятия президента Франции и канцлера ФРГ на Елисейских полях, совместное присутствие на мессе в Реймском соборе и посадка «дерева мира». Премию мира они, к сожалению, не получили, но реально осязаемые результаты оказались намного лучше, чем у предшественников.
Следующие поколения политиков в обеих странах продолжили дело – всем памятно, как стояли, взявшись за руки, у мемориала на поле Верденского сражения Гельмут Коль и Франсуа Миттеран. В результате франко-германский дуэт является сейчас сердцем, лёгкими, локомотивом и ядром Европейского союза. Без него сложно представить континентальную стабильность и процветание, а солдаты бундесвера на праздничном параде на Елисейских полях уже не в состоянии смутить практически никого.
Другой пример был представлен миру по другую сторону Эльбы. Можно сколько угодно злословить о том, что Восточная Германия была принуждена к дружбе с СССР исключительно Западной группой войск и статусом побеждённой державы. Но факты говорят о другом – ГДР вполне искренне являлась нашим самым лояльным союзником в Организации Варшавского договора, а простые немцы испытывали к СССР намного больше симпатий, чем иные из братьев-славян. Именно поэтому тем более мрачной страницей истории является добровольная сдача Горбачёвым «первого в немецкой истории государства рабочих и крестьян»… впрочем, не будем о грустном! Этот материал всё-таки призван настроить на позитивный лад и показать, что примирение бывших антагонистов, как для духовного успокоения, так и ради сугубого прагматизма, не представляет из себя что-то из ряда вон выходящее. О грустном же – примерах злобы, разрушающей мосты между странами даже вопреки их интересам – мы поговорим в следующем очерке.
Станислав Смагин