Дата рождения Михаила Врубеля – 17 марта 1896 года. Будущий художник родился в Омске.
Как художник Врубель отличался романтичным подходом к теме, и в искусство он пришёл, благодаря своим романтическим образам – Демона, Принцессы Лебедь и другим.
Михаил Врубель был известнейшим художником своего времени. Но на его портретах почти всегда одна и та же женщина. Так кто же она? Это жена Михаила Врубеля, известная оперная певица Надежда Забела, кстати, первая исполнительница роли Марфы из «Царской невесты» Н.А. Римского-Корсакова.
Надежда Ивановна родилась 20 марта 1868 года в городе Ковно. Познакомились будущие супруги на опере Генделя Гензель и Греттель, где она стояла за кулисами вместе со своей партнёршей по опере Т. Любатович, исполнительницей роли Гензеля. Он только услышал её голос… и полюбил его навсегда.
Но до знакомства с Надеждой Ивановной у Врубеля была одна история, которая, наверное, могла и служить прологом к её безумству. Это было в 1884 году. Врубель тогда расписывал иконы в храме, и старался, чтобы картины были изящными, красивыми. Но духовными они не получались. Скорее, имели более человеческий облик. «Добром это не кончится!», - предупреждал художника его заказчик, Адриан Викторович Прахов. Он несколько испугался, что все лица, как один похожи на его супругу – Эмилию Львовну Прахову. Когда Прахов узнал в Богородице свою супругу, он не дал нового заказа художнику. Но надо сказать, что художник отличался тем, что безумно любил всех своих моделей, одна из которых, Надежда Забела, потом и стала его супругой.
Когда Врубель влюбился в самоуверенную и изысканную женщину, Эмилию Прахову, ему было 26 лет. Их отношения развивались стремительно, но закончились ничем. И художнику оставалось только рисовать её в образах, чтобы оставить память о ней. Наверное, демоном, сгубившим Врубеля, была именно Эмиилия Львовна Прахова, и многие биографы живописца признают, что знаменитый «Демон Сидящий» носит именно её, женские черты. Возможно, это даже демонесса.
Но Врубель получив классическое образование, поступает, к недовольству отца, в Академию художеств, и избирает в итоге профессию художника.
Отец благословил сына, и решил, что его сын выбрал достойную профессию, связав себя с творчеством.
Врубель до знакомства с Надеждой Ивановной работал у Савы Мамонтова. К 1900-му году «Демон Сидящий был закончен, и художник вошёл в моду.
Несмотря на покровительство известного мецената, отношение с его родными были очень тяжёлыми – его дочери и супруга не любили художника. Но художник нашёл свою любовь в лице оперной певицы Надежды Ивановны Забелы.
13 января 1891 года состоялся дебют Заелы в опере Бетховена «Фиделио», в которой она исполнила партию Леоноры на сцене Панаевского театра. Этот дебют принёс молодой актрисе не только много новых поклонников, но её стали узнавать в элитных кругах, где высоко ценилось оперное искусство. И молодая женщина отправляется в путешествие по Германии с Антоном Рубенштейном. Во Франции ей удалось встретиться с самой Марией Маркезе, и взять у неё несколько уроков вокала.
В 1896 году певица дебютировала в образе Греты в опере «Гензель и Гретель». Критики и газеты были в восторге – ей ссыпались комплименты. И голос Надежды Ивановны вновь покорил публику.
С 1897 года Надежду Ивановну пригласили исполнять главные партии в частный театр С.Мамонтова. Там она спела самые известные партии Н.А. Римского-Корсакова, и, конечно же, Марфу в «Царской Невесте». Но одним из её известных портретов Врубеля, который копируют не только художники, но и вышивальщицы является «Царевна лебедь».
Савва Иванович послал Михаила Александровича делать декорации к известной тогда опере «Гензель и Греттель», потому что оформитель оперы, тоже знаменитый художник, Коровин заболел. И выбор мецената пал на Врубеля.
Для своей женщины Врубель рисовал постоянно. После оперы художник задумал картину «Гензель и Гретель», на которой изображал Надежду Ивановну с подругой.
Как писали современники, голос Забелы был «ни с чем не сравнимый, лёгкий-лёгкий, нежно-свирепый, и полный красок, или точнее смеяющихся переливов одной краски, предельно выразительный, хотя и совершенно спокойно льющихся… и какой облик!».
Это картина Врубеля, посвящённая сказочному персонажу оперы Н. А. Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане» по Пушкину.
Премьера этой оперы состоялась 21 декабря 1900 года на сцене частной оперы Мамонтова. Художник был вдохновлён.
Партию Царевны-Лебеди исполнила Надежда Ивановна. Восторгу Михаила Александровича не было предела.
На картине Царевна Лебедь изображена на фоне моря и спускающихся на него сумерек. Она прекрасна, таинственна и загадочна и очень притягивает взгляды. В этой работе чувствуется вся любовь художника к своей жене, к её образам и к избранной ей профессии.
Несмотря на то, что художник делал образ после прослушивания оперы, зрителю он покажется самостоятельным, и даже не сошедшим со сцены. Наверное, это какое-то внутреннее видение персонажа. Именно – «Царевны Лебедь». Здесь было даже не сколько близкое совпадение двух душ – певицы и художника – сколько совпадение их внутренних миров, и внутренний мир своей избранницы Врубель чувствовал очень хорошо, гармонично, но со свойственными только ему демоническими оттенками образа, он подаёт картину так, что сразу чувствуешь эффект. Как будто сама таинственность, сама нежность сходит с полотна. В этом была вся любовь Врубеля к Надежде Забеле. Он рисовал её бесконечно. И бесконечно слушал её исполнение. Надо сказать, что сам художник немного пел. Он безумно одну из знаменитых мужских арий из оперы «Садко», на которую сам ходил более 90 раз.
В 1901 году у супругов родился сын Савва. Как будто чувствуя все беды ускользающей эпохи, Врубель снова стал рисовать демона. Наверное, сложная работа и тяжёлая болезнь сына повлияли как-то на психику художника, и он не выдержал, надорвался морально.
Работая над новым демоном, Врубель полностью ушёл в себя. Он почти ничего не ел, а однажды даже поднял руку на извозчика. Надежда Ивановна писала Римскому-Корсакову, что ей безумно тяжело, но она надеется, что всё закончится благополучно.
Этот злосчастный демон являлся Врубелю во сне, и в один из таких снов художнику было велено назвать картину…. «Икона». Естественно, на выставку с таким названием работу принять не могли. Надежда Ивановна ужасалась переменам в муже.
Свою работу в итоге Врубель назвал «Демон поверженный», и на выставке «Мир искусства» она имела потрясающий успех.
Но родные художника приняли тяжёлое для них решение – после такой работы Врубеля поместили в психиатрическую лечебницу. Демон совсем свёл Врубеля с ума.
Михаил Александрович провёл там год, под контролем профессора Сербского. Демон ушёл. Но художник решил почему-то быстро-быстро нарисовать портрет сына. Однако семью постигло несчастье – маленький Савва умер…
За несколько лет Врубель, поверивший в то, что он приносит несчастья семье, сменил несколько больниц.
Жизнь – это сон. Безумный, бездонный, греховный. Жизнь пролетает как миг.
Врубель сидел в саду, и ему казалось, что пташки чирикали: «чуть жив! Чуть жив!».Он верил в то, что гениален, гениальность считал своей избранностью. Он был над людьми, во власти демона. Этот мир ему казался странным, а миру казалось странным видение художника. Чуть жив!
Чуть жив – прочирикали воробьи. В этот момент к нему подошла жена, божественная Надежда Забела, вся в белом, словно ангел, сошедший с небес.
В таком одеянии она казалась художнику ещё больше похожей на Царевну-лебедь. Принцессу Грезу.. Грезу…
- Наденька, мне вспомнилось, что тысячу лет назад я возводил готический храм. Это было гениальное сооружение, истинно гениальное, я всегда рисовал, всегда. Я был архитектором в Риме, и возводил Капитолий, и ещё – любимым учеником Рафаэля. Великий художник любил меня, как и я его – нежной любовью.
Лицо Надежды Ивновны исказилось болью:
- Но за что? – Простонала она.
ничто не вечно… и вот теперь, видя, как он страдает, она тоже мучилась. Что породило его безумие? Какой демон сгубил его?
Жизнь не стояла на месте. Шёл 1910 год. Демоны витали над Россией. И Врубель, как гениальный художник, чувствовал. .., его похоронили в alma mater и его родные и друзья понимали, что художник предчувствовал беду, думая о воробьях, которые шептали ему «чуть жив».