Случай, который мог для кого-то плохо закончиться, произошёл в трамвае.
Мы с мужем были не только его свидетелями, но и участниками. В конце вагона стояла группа молодых людей, лет восемнадцати-двадцати, которая вела себя не совсем прилично. Мужчина среднего возраста сделал им замечание. Они, видимо, только этого и ждали (буйная энергия требовала выхода), потому сразу, как бы играючи, то один, то другой стал толкать его из стороны в сторону. Но когда трамвай остановился, и дверь открылась, один из парней, пинком, вытолкнул мужчину на улицу, и тот упал. Мы с мужем и ещё один человек выскочили следом: стерпеть такое хамство было невозможно. В таких случаях попустительство равноценно соучастию.
Мужчинам, конечно же, хотелось провести воспитание молодёжи кулаком, чтобы те впредь уважительно относились к старшим. Потому полные возмущения они двинулись на ребят. Муж даже схватил самого крупного из них за грудки, но тот вырвался, и от резкого своего движения разорвал возле ворота рубашку. Поняв, что имеют дело с серьёзными мужиками, которые, не моргнув глазом, пошли вдвоём на четверых, и что в этой схватке победа будет не за ними, парни извлекли из карманов ножи. У них это был последний козырь, чтобы показать своё преимущество в силе. На какое-то мгновение произошло замешательство. Я почувствовала, что старшим мужчинам, с одной стороны не годилось пасовать перед «молокососами», а с другой – всё-таки тех было четверо, да ещё с ножами. Ни одни, ни другие не могли отступить, не уронив, как им казалось, чувства собственного достоинства. Они все оказались в тупике.
И тут на помощь пришла Женщина. Этой женщиной была я. Выскочив на середину, я приказала своим мужчинам не двигаться, а сама пошла на ребят.
– Уйди, мать! – кричали они исступлённо.
Муж крикнул мне: назад! – но я отмахнулась от него. Я шла на ребят, выставив ладони протянутых рук вперёд, и приговаривала:
– Всё, всё, успокойтесь. Ничего не будет. Только спрячьте немедленно ножи. Люди на остановке могут позвонить в милицию, и тогда вам – сами знаете, что будет.
(В советское время, как правило, на каждой остановке были телефоны-автоматы). И хотя я была уверена, что никто не бросится звонить, но быстро сообразила, как воздействовать на ребят.
– Он мне порвал новую рубашку! Что я матери скажу? – в голосе слышались нотки детской обиды.
– Поверь мне, для мамы важней, чтоб ты был цел и невредим, и на свободе. Бог с ней, с той рубашкой. Ты только подумай, какое горе причинил бы ей, если б сейчас ударил когонибудь ножом, а потом оказался в тюрьме!
Я приказала старшим стоять. И младшие, видя, как те подчинились мне, без всяких раздумий, подчинились тоже. Ни те, ни другие не уронили чувства собственного достоинства. Они, всего-навсего, были послушны Женщине. Конфликт был разрешён. Я уводила ребят подальше от остановки и говорила, говорила им, делая акцент на нравственной стороне их действий.
Кто мужчин от мужчин защитит?
Кто спасёт от воинственной сути
Равновесием кто одарит,
Разорвав одержимости путы
Встаньте, Женщины, против войны,
Против страсти к наживе и власти,
И решительны будьте, смелы, –
Мир нуждается в вашем участье!
Я и мой Ангел Хранитель
