(глава из романа "Когда закончится война" )
Вагон был, разумеется, первого класса ― человек, который может позволить себе обыденно курить «Шелк Ботиса», не станет путешествовать иначе. Индис, не входя в вагон, поставил чемодан на перрон и повернулся к Сайхе.
― Мне надо с вами переговорить, ― сказал он.
Сайха посмотрела на него. Что это за разговор, который Индис не стал заводить ни в гостинице, ни в автомобиле, а ждал до самого вокзала?
― Вам, сударыня, следует знать, что у господина Гиеди довольно тяжелый характер, ― сказал Индис.
― Бить будет? ― спросила Сайха деловито.
― Нет, что вы! ― Индис, кажется, и в самом деле был удивлен тем, что она могла так подумать о его господине эрст-лейтенанте.
― Тогда в чем дело?
Индис в задумчивости помассировал пальцами подбородок, после чего сформулировал мысль так:
― Вам будет не хватать его внимания. Днем. ― Он посмотрел на Сайху: поняла ли?
Сайха поняла.
― Я не невеста, господин Индис, ― сказала она и чуть пожала плечом. ― Я не собираюсь навязываться с любовными излияниями или требовать их.
Индис внимательно посмотрел ей в лицо.
― Позвольте дать совет?
Сайха полуотвернулась. Индис, конечно, волен давать советы, но следовать им она не обязана.
― Не изображайте покорность, ― продолжал Индис. ― Характер у вас есть? Вот и проявляйте его.
Сайха усмехнулась.
― У меня тоже характер не сахар, ― сказала она. ― Вряд ли это понравится господину Гиеди.
― Я высказал свое мнение, ― сказал Индис.
Он поднял чемодан и прошел в вагон. Сайха последовала за ним. Индис остановился около купе, дверь которого была раскрыта, и сказал, обращаясь внутрь:
― Госпожа Ибри доставлена, пасай. Какие будут распоряжения?
― Можешь быть свободным.
Индис поставил чемодан в купе, козырнул и отошел в сторону, пропуская Сайху.
Господин Гиеди не удосужился не то что встать, а даже пошевелиться при ее появлении.
― Добрый вечер, господин эрст-лейтенант, ― сказала Сайха и бросила взгляд на Индиса. Тот из коридора ободряюще кивнул и ушел, предоставляя Сайхе решать, как ей проявлять свой характер. Тогда она без приглашения села на диван и сложила руки на коленях. Работодатель имеет право быть хамом, а хамству следует противопоставлять не грубость, но выдержку. К тому же… Пожалуй, господин Гиеди не был пьян, как ей показалось сначала. Скорее господин Гиеди сильно устал. Или, что вернее, вымотан до предела, хотя особо вида тому не показывал. Сайхе было знакомо подобное состояние: кто работал на заводе две смены по двенадцать часов подряд, знает, каково это уставать и выматываться. Где же это господин Гиеди так выработался? Война вроде закончилась. Впрочем, что она знает о работе господина Гиеди…
Поезд тронулся. Проводник пошел по вагону, собирая билеты. «Чай, кофе, ужин?» ― предлагал он.
― Постель, ― скомандовал Гиеди.
Проводник подхватил со стола билеты, бормоча что-то вроде: «Слуш’сь, ваш’бродь». Постели он пришел стелить еще до того, как начал разносить заказы.
Сайха вышла в коридор и стала у окна. Гиеди не пошевелился, как сидел в кресле напротив дивана, так даже вытянутые ноги не подобрал. Какие-то движения он все же осилить мог: когда Сайха вернулась в купе после ухода проводника, в зубах эрст-лейтенанта дымилась сигарка. Сайха села в прежнюю позу.
Молчание ее не тяготило. Было заметно, что господин Гиеди мобилизует последние силы, чтобы перебраться в постель. «Помочь ему раздеться? ― подумала Сайха. ― Или пусть сам справляется со своими проблемами?»
Сигарка в зубах эрст-лейтенанта дотлела до упора. Тяжелой рукой Гиеди переместил ее в пепельницу и наконец разлепил губы, чтобы впервые обратиться к ней:
― Выйдите.
Сайха вышла без единого слова, и снова стояла у окна, мешая проводнику разносить кофе. Кофе, если судить по аромату, был настоящий, Сайха не пробовала такого с довоенных времен. Зверски хотелось заказать чашечку.
Первым не выдержал проводник.
― Кофе, сударыня? ― вкрадчиво спросил он, остановившись перед ней с подносом.
― Я не хочу мешать, ― тихо ответила она, глазами показав на закрытую дверь купе.
Проводник кивнул и ловко, одной рукой, открыл дверь соседнего купе.
― Здесь пока свободно, сударыня. Можете посидеть. ― Он поставил чашку кофе на столик.
Сайха поблагодарила и села в кресло.
Кофе не обманул ее ожиданий, но надолго растянуть одну чашку она не смогла, а вторую заказывать не стала. Недолго посидела в приятной расслабленности глядя в окно, потом с сожалением вспомнила, что это все-таки не ее купе и вернулась в свое.
Господин эрст-лейтенант Гиеди спал мертвым сном. Его френч и брюки тем не менее были аккуратно размещены на вешалке. Громоздкие егерские ботинки стояли по стойке смирно у дивана, ожидая пробуждения хозяина.
Похоже, у него действительно тяжелый характер, припомнила Сайха предупреждение Индиса. Она села в кресло, над которым все еще горела неяркая лампа, и призадумалась, без помех разглядывая человека, с которым ей предстояло провести ближайшие две-три недели. У него было лицо, которое не назовешь ни красивым, ни некрасивым. Даже не сказать, что очень породистое. Имеется какая-то суровость, но это скорее от специфического офицерского воспитания. Может быть, в кругу сослуживцев он слывет за славного парня. А может, и не слывет. Из-за тяжелого характера.
Она подумала, что до сих пор ей на невнимание господина эрст-лейтенанта жаловаться не приходилось. Внимание было. Но очень, очень сдержанное. Интересно, что там усмотрел Таиф в лице господина Гиеди, пока она курила? «Лед и пламень», вспомнила она, «внимание и сдержанность»… Что-то пламени пока не заметно.
Интересно, он всем женщинам предложения делает только через посредников? От застенчивости.
На застенчивого господин Гиеди не был похож совершенно. Он был похож на физически сильного и очень сдержанного ― или просто безразличного? ― человека в возрасте от тридцати до сорока лет. Не страдающего никакими комплексами.
Сайха решила, что пока не стоит, рано еще, ломать голову над загадками психологии практически незнакомого ей человека, и достала вязание. Мысли о спутнике вовсе не оставили ее голову, однако сейчас они почти не мешали. Она мирно считала петли, поглядывала в схему, пока через два или три часа не поняла, что где-то сбилась. Искать ошибку при таком слабом свете не имело смысла, тогда Сайха сложила вязание, позаимствовала из лежащего на столе портсигара сигарку, подхватила киммериевую зажигалку и вышла в коридор.
Было тихо. Видимо, большинство пассажиров уже спали. Поезд подходил к какой-то станции. Сайха подожгла сигарку и прошла к купе проводника изучить висящее на двери расписание. На вокзале она не полюбопытствовала, куда идет поезд, решив почему-то, что наверняка на юг, может быть, даже в Кхамбалию ― в самом деле, куда еще податься отпускному офицеру ― к солнцу и морю. Оказалось, как раз наоборот. Господин эрст-лейтенант на остальных людей был не похож и в этом ― отдыхать ехал на северо-восток, который даже спустя триста лет после вхождения в Империю назывался Новыми Провинциями и считался краем суровым и негостеприимным. Потомок мужественных и неразговорчивых первопоселенцев, сказала себе Сайха. Мужественный и неразговорчивый эрст-лейтенант Гиеди.
Она вернулась к окну напротив своего купе и опустила раму.
Поезд стоял на какой-то станции, освещенной довольно скупо, потому что энергию приходилось экономить, пока страна не оправилась от военных лет. Свежий воздух за окном был наполнен специфическим железнодорожным ароматом. В детстве ей казалось, что это запах путешествий и приключений, позже ― беды и страха.
Сигарка была та же самая, «Шелк Ботиса», однако удовольствие от нее было не таким острым, как тогда, в студии. Наверное потому, что теперь Сайха знала, что такое классное курево попало в ее руки не последний раз в жизни.
Из тамбура с большим чемоданом в руке пришел проводник, открыл соседнее купе и поставил чемодан туда. За ним шел человек в штатском, но с отменной выправкой, так что его одежда никого не смогла бы обмануть. Офицер почти безразразлично скользнул взглядом по Сайхе, обернулся к проводнику и что-то сказал или спросил его.
― Сейчас тронемся, и я вам постелю, ваш’бродь, ― сказал проводник и протащил в купе объемистый чемодан.
Офицер кивнул, встал у окна напротив своего купе, закурил. Сайха физически почувствовала на себе его скользящий взгляд. «Сейчас начнет знакомиться, ― подумала она почти безразлично. ― Что делает с женщиной хорошая одежда! Неделю назад этот офицер на меня бы и не плюнул». Впрочем, на хлыща он был похож даже меньше, чем эрст-лейтенант Гиеди. Более породист, более красив, но и отстранено высокомерен тоже более.
Поезд дрогнул, и станция поплыла назад. Сайха положила окурок в пепельницу, но в купе уходить не стала, потому что было так хорошо стоять перед открытым окном с закрытыми глазами и ощущать на лице тугой ветер. Ветер трепал волосы, и в наступившем расслаблении Сайха обращала на изучающего ее офицера внимания не больше, чем в студии обращала внимание на Таифа. Взгляд ей почти не мешал, она воспринимала его сейчас не как раздражающий фактор, а как что-то приятно-тонизирующее…
…Грохот обрушился на ее голову вместе с волной тревожного запаха...
Бомбят!..
Туго ударил в лицо горячий воздух, пахнущий смрадом гари.
Сайха отшатнулась, выбросила перед лицом руку, чтобы защититься от осколков черного стекла…
… и больно ударилась о закрытую дверь купе.
Чья-то ладонь накрыла ее кричащий рот, сильная рука обхватила талию, препятствуя ее попыткам вырваться.
― Спокойно, сударыня, ― негромко произнес над самым ее ухом глубокий мужской голос. ¾ Война давно уже закончена. Это всего лишь встречный поезд.
Сайха замерла и обмякла, приходя в себя от видения. Сильные руки не дали ей упасть. Чуть запрокинув голову, она глянула в лицо державшего ее мужчину: того самого, офицера в штатском. Она подняла руку и убрала его ладонь со своего рта, потом отлепила его руку от своей талии. Он не возражал, убедившись, что она достаточно пришла в себя, что паника прошла.
За открытым окном отгрохотало, но никто, слава Небесам, не выскочил в коридор на ее крик. Ведь она кричала? Или все-таки не успела, и ее сосед успел предупредительно закрыть ей рот? Скорый, однако.
Сайха поглядела на мужчину.
― Извините, сударыня, ― сказал он. ― Я думаю, вам лучше присесть, ― предложил он, показывая на свое купе, дверь в которое оставалась открытой.
Сайху слегка трясло, но на диван в купе она посмотрела с сомнением.
― Присядьте-присядьте, ― повторил мужчина, осторожно взяв ее за локоть. Дергаться было глупо, да и сил не было, и Сайха уступила.
Она вошла в купе и опустилась на уголок дивана ближе к двери. Мужчина присел напротив отодвинувшись к самому окну, наверняка успокаивая нечаянную гостью максимально возможной дистанцией, и нажал кнопку звонка; дверь он не прикрыл.
― Любезный, даме стало плохо, ― сказал он появившемуся секундой спустя проводнику. ― У вас не найдется чего-нибудь от нервов?
― Сей минут, ― с готовностью откликнулся тот и исчез.
Молчали.
Проводник принес на маленьком подносе стопку с мятно пахнущими каплями и стакан воды.
Сайха выпила капли, потом отпила немного воды и поставила стакан обратно, тихо поблагодарив. Проводник исчез.
― Сигарету? ― перед Сайхой появился раскрытый портсигар, и она подумала: а богато живут господа офицеры ― портсигар был серебряный, с инкрустациями элефантовой кости и черной жемчужиной на крышке; дорогой портсигар, хотя и не чета киммериевой зажигалке.
Сайха взяла сигарету, но от зажигалки отказалась, достав из кармана жакета зажигалку господина Гиеди.
Простое действие привело ее в норму, если не считать того, что у нее все еще дрожали руки.
― Я еду не одна, ― сказала она, сжимая зажигалку в ладони. ― Пожалуй, мне не следовало заходить к вам.
Офицер, с некоторым удивлением глядевший на диковинку в ее руке, поднял взгляд.
― Дверь открыта, ― возразил он.
― Не знаю, что такое случилось со мной… ― начала она, не слушая.
― Напротив, все очень понятно, ― ответил он. ― Вы просто когда-то попадали под бомбежку в поезде.
― Да.
― Врачи называют ваш случай «синдром кратонского поезда». Вы знаете, наверное, в начале войны поезд с беженцами из Кратоны…
― Да, ― оборвала Сайха.
― В этом нет ничего стыдного, ― офицер правильно угадал ее состояние. ― Это не болезнь, а всего лишь синдром. Это лечится мирной жизнью.
― Я привыкла считать себя совершенно здоровым человеком, ― возразила Сайха, ― и я не трусиха, как вы обо мне подумать.
― Я не подумал, ― успокоил спаситель. ― Это пройдет. Только не загоняйте это в себя.
Сайха смотрела на сигарету. Столбик пепла рос, с его ростом в душу входило убеждение, что проблемы, загоняемые в себя, действительно имеют обыкновение прорываться в самое неподходящее время. «Только мне пока не по карману заниматься своими проблемами, ― подумала она и встала. ― Психоанализ нынче дорог, потому что в моде».
Офицер тоже уже стоял.
― Спасибо вам, ― проговорила она. ― И извините меня. Спокойной ночи.
Спаситель кивнул и сразу же закрыл за ней дверь.
Полностью роман можно почитать здесь