Мальчик Дима у папы. Жив. Здоров. Временами весел. Иногда капризен. Сыт. Занят. Под присмотром.
Стыдно ли мне?
Нет. Мне не стыдно.
Мальчик Дима был обоюдожеланным ребёнком. Да, вскоре после того, как встретились где-то внутри меня две клеточки, внешние жизненные обстоятельства ухудшились. Потом ухудшились сильнее.
Но у меня это было отвратительное самочувствие, токсикоз, не проходящий и после капельниц,два гриппа, череда ОРВИ, бронхиты, исчезающие зубы, почечные колики, давление 80/40, обмороки и прочее. В связи с этим, естественно, я бросила любимую работу (я ж фрилансер, мне не положены больничные, а работать я не могла). Я забросила детей. Младшую почти полностью пришлось делегировать старшей. Еда? Иногда доставка готовой, чаще были полуфабрикаты, временами фастфуд, летом проще, летом были овощи-фрукты. Мне было тяжело не только ходить, но и сидеть. Вообще, попытки привести себя в вертикальное положение приводили к обморокам. И нет, лечь в больницу никак: дети же.Дом зарастал пылью, грязью и завалами из одежды и игрушек. Иногда Лера понемногу помогала с порядком, а ещё научилась готовить практически всё.
Впрочем, у папы мальчика Димы тоже всё было непросто. Попал в больницу дед. Затем начались проблемы со здоровьем у бабушки, которая была самым близким человеком. Ну и да, ходить в больницу ежедневно и навещать каждый день бабушку (готовить, кормить котов, выгуливать собаку, вызывать скорые, следить за приёмом таблеток) кому-то было надо. Действительно, надо. Плюс, у человека вылез внезапно немаленький кредит покойной жены, который нужно оплатить, плюс простои и сложности с работой. Да и сыну-подростку нужно хоть иногда уделять время.
Аборт? В самом начале оплодотворённая яйцеклетка так и норовила не прижиться в моём организме. Я поставила вопрос. А сохранять ли? Уменьшать нагрузки, больше лежать, пить препараты. Или не стоит? Ведь чёрная полоса, она на горизонте. Но мужчина заверил меня, что мы справимся. "Роди мне сына".
Через некоторое время он сказал другое. "А давай у нас будут другие дети? Ну, сейчас же всё плохо". Срок был 11 недель. Это уже не набор клеток. Это руки-ноги-сердце. Это человек, которого я сохраняла, это человек, из-за опасений за которого у меня появилась первая прядь седых волос, когда я заразилась от старшей гриппом. Нет. Я бы так не смогла. Может, так было бы правильнее, но я бы не смогла. Так мы и решили, что человеку быть.
Чёрная полоса бывает у всех. Я решила дать шанс выбраться из неё, максимально не трогать, не влезать со своими проблемами, а со своей полосой справляться самостоятельно.
Летом умирает бабушка (Димина прабабка). Чуть ранее нелепо погибает друг. Ну, куда грузить человека своим давлением или почками? Несоразмерно же. Несоразмерно.
Осенью в больницу попадает его дядя. Навещать, конечно, больше некому. Потом умирает. Умирает и дедушка (прадед Димона).
Так мы и жили параллельными жизнями, изредка пересекаясь. Потому что у каждого дети, куча дел, и как-то не слишком всё хорошо.
Ну, да, сентябрь, вот-вот время явиться на свет младенцу. Но у человека же проблемы. Куда я буду грузить всеми этими списками для роддома, плохими анализами, мигренью и прочими "мелочами"?
Я подготовила всё необходимое для малыша на полгода вперёд. Мы даже из роддома вернулись сами. Хотя, да, он потом пришёл, принёс подгузники, раствор для купания, зелёнку, ещё какие-то подобные мелочи.
Я попросила купить еды, так как холодильник пустой, а готовить и тем более идти в магазин с младенцем не могу. Купил яйца, хлеб, сварил гречку, сосиски, нарезал салат из огурцов-помидоров и лука.
Я спросила, как дела, а он начал что-то о том, как вызывали в школу к старшему сыну...
Я попросила уйти. И не приходить.
Но он приходил. Каждый день. Гулял с нами, купал иногда Димку, салфетки с подгузниками приносил, меня морально поддерживал, да и просто освобождал мои руки от грудничка. Что ж? Пусть.
Мы почти месяц решали, стоит ли вписывать папу в свидетельство о рождении. Я сразу сказала, что если ты папа не просто по факту рождения сына, а ещё и отец по всем документам, то из этого вытекают некоторые юридические нюансы, последствия и обязанности.
Итак, малыш зарегистрирован, всё хорошо, пройдены врачи и анализы, всё нормально. Папа часто приходит. И да, мне с ним хорошо и комфортно не только из-за помощи с ребёнком. Да, мне приятно, когда меня обнимают, мне нравятся совместные прогулки, хотя могла бы отправить с коляской и делами заниматься, нам всегда есть о чём поговорить. У меня на физическом уровне от его простого объятья расслабляется тело, уходят зажимы...
А потом он стал пропадать. Раз в месяц на недельку. Телефон выключен. Человека нет. Сломалась ли у нас коляска и срочно нужна новая, гайморит ли у меня с высокой температурой и головной болью, а катать коляску при минус 20 надо, ибо мальчик Дима спит только на улице, закончились ли у меня деньги, пришла ли в негодность последняя пара обуви, а гулять-то надо. Звонить бесполезно. Человека нет.
Ну да, наверное, сказался тяжёлый год. Бывает. Сама б иногда сбегала, если б могла.
В конце декабря у меня закончились деньги. Вообще. С мальчиком Димой на руках много не заработаешь, он не такой, какой была сестра, которой достаточно было просто дать грудью, и работать хоть часами. Да, есть выплаты на Леру, да иногда бабушка Вики помогает. Но это же мелочи. А каждый месяц нужно оплатить сад, кружок, коммунальные платежи, прочее. А ещё приближается Новый год. Для меня святая традиция - подарить детям на этот праздник сказку. А папы, как раз, снова не было.
Тогда я обратила внимание, что человек пьёт. Впрочем, как только к нему пришла я с запросом хоть как-то помочь, он тотчас пришёл в форму и включился. "Ну, да, тяжёлый год... Это мы, женщины, более склонны ходить к психотерапевтам. Мужики снимают стресс своеобразно", - примерно так подумала я.
К новому году я выкрутилась. С небольшой его помощью, но в основном сама. Нашла разовые заказы, где-тто попросила оплату вперёд, залезла в запас, который был совсем неприкосновенным. Всё был хорошо. Совместные прогулки, катания на санках, горячий глинтвейн на морозе... Вроде бы, всё налаживается. Кажется, где-то уже маячит конец тёмной полосы...
И тут в начале января умирает его брат. Внезапно.
Папа мальчика Димы долго держался. Не представляю даже, каково это, больше трёх раз за полгода общаться с похоронным агентом, принимать участие в бумажных делах, собирать людей, приводить в порядок чужое жильё, принимать, что кого-то близкого с тобой больше нет и никогда не будет. Но он молодец. Он держался. Долго. До конца февраля. А потом снова исчез.
25 утром обещал отвезти ребёнка на осмотр в поликлинику, так как у меня был ротовирус, а вдобавок зуб болел. И не приехал.
А в марте Димону исполняется полгода. А мы так и не оформили никакие выплаты, часть из которых обязательно оформляются до полугода. А работать с Димоном уже невозможно совсем, так как он всё активнее.
Я уложила мальчика в автолюльку и приехала к папе. И предоставила выбирать: воспитывать сына самому, собрать мне нужные от него справки для МФЦ, придумать другое решение. Но денег у меня нет. Нет, даже на проезд обратно. А на улице метель, а до моего дома пешим шагом больше часа.
И он приехал к нам. За пару недель собрал бумажки, я почти всё оформила. Всё, он мог уйти. Но он остался.
Беда в том, что именно в тот момент я поняла, что дело не в чёрной полосе и не в потребности в уединении. Дело в том, что человек алкоголик. Запойный. Просто очень долго всё было более-менее хорошо, и он держался.
Я точно знала, что я не смогу жить вместе с таким человеком. Дело же не в том, пьёт или не пьёт. Можно не пить годами, но для близких это вечная пороховая бочка. И никогда не знаешь, в какой момент рванёт. То есть это всю жизнь отслеживать настроения, подозревать, принюхиваться... Да, некоторые умеют. Я не готова.
Тем не менее, я разрешила ему остаться. И да, мне стало намного легче. Мне было каждый день, с кем поговорить, он прекрасно справлялся с Димоном, делал какие-то мелочи по дому, мог отпустить меня на собрание в школу, в жизнь вернулся регулярный секс, у меня появилось время, которое можно уделить старшим детям. Полноценно уделить, а не урывками. Я перестала через день готовить полуфабрикаты, вся семья стала нормально питаться.
Но я мысленно дала себе срок. До второго срыва.
Первый случился в начале мая. Сменил работу, на худшую, но более оплачиваемую, но не вытягивает. Я вытащила его за два дня. Выбрасывала бутылки, затаскивала под душ, вытаскивала на длинные прогулки со мной и Димоном, разговаривала.
Мы много говорили. Очень. Я только теперь поняла, чем он меня привлёк. Нет, вовсе не теми качествами, которые казались мне важными. Другим. У него внутри точно такая же дыра. Как и у меня. Один-в-один. Именно поэтому мы так прекрасно друг друга понимали во всём и всегда. Именно поэтому так легко было друг друга порой за что-то прощать. Да, человек с идентичной дырой в идентичном месте окажется лучшим собеседником и самым понимающим другом. Но поддержать не сможет. Ведь ему неоткуда взять то, что нужно для заполнения твоей дыры, у него там тоже ничего нет. И ты поддержать не можешь. А такая прекрасная пара, так идеально совпадают, такое взаимопонимание.
И да, я, имея точно такую же дыру, точно знала: дело не в алкоголе. Дело в дыре. Не будет алкоголя появится что-то иное: игромания, трудоголизм, желание отправиться на Донбасс...
Впрочем, я же обещала себе, что расставание произойдёт только после второго срыва.
Ждать пришлось недолго. Это был конец мая. Пора выпускных, школьных собраний, мероприятий в саду. А человек просто получил зарплату, меньше, чем ожидал. Чем не повод для поиска спасения на дне бутылки? Чем не повод бросить всех: и старшего сына, и мать, которая всякий раз гадает, не умер ли, и отчима, попавшего в больницу, и любимую женщину с маленьким сыном, у которого насморк, кашель и лезут зубы.
В начале июня я дошла до стадии, когда просыпаясь думала о том, зачееееем. А после мечтала о том, чтобы мальчик Дима не просыпался весь день. Меня физически трясло от мыслей о том, чтобы провести с ним день. Он хотел ходить, но не мог, поэтому орал. Он хотел залезать на диван, но не мог, и снова орал, ему было жарко и он орал. Я несла его в ванну, там ему становилось легче, но он умудрялся уходить под воду и биться головой о стены и чугунную ванну. И орал, да.
Он орал на руках, в коляске, в слинге. Он не отпускал меня от себя ни на секунду. При этом нахождение меня поблизости не спасало его от регулярных падений и столкновений с полом и мебелью. Девочки мои за всё младенчество упали п разу каждая, и я после и дыхание контролировала и о травматологии думала. А тут каждый день по несколько раз. Днём он засыпал, но поскольку у нас нет дверей, то единственное, что можно было делать, пока он спит - это читать или тупить в телефон. Ни того, ни другого не хотелось. Хотелось тишины и темноты, и чтобы зуб перестал болеть, хотя бы один из трёх. Какой там порядок, полноценная еда и общение с девочками?
Лерка сбегала с утра и возвращалась к десяти. Поесть и поспать. Вика в садике и в телефоне, иногда лепит и рисует. Сама по себе.
В какой-то из дней у Вики заболел зуб. И я, любимая мама, я не только не пожалела. Я замахнулась и пригрозила, чтоб не смела будить Диму своим нытьём. Этот момент стал переломным.
Через пару дней я подхватила любимое по весне обострение тонзиллита.
Я перестала есть. Я только пила чай с овсяными печеньями. Во-первых, готовить некогда, в-вторых, жевать нечем, да и есть некогда. Дети готовили себе сами. Иногда я запекала что-то в аэрогриле или жарила яичницу, иногда давала денег на поход в общепит.
Мне не хотелось просыпаться, мне не хотелось никого видеть, мне не хотелось жить.
Папа мальчика Димы был вне сети. Уже недели две, наверное. Я помнила своё обещание поставить точку в отношениях после второго срыва. Но я понимала, что одна я с младенцем не справляюсь. Даже забив на быт и еду, даже если у меня забирали старших детей. За день с Димой я уходила в глубокий минус. За ночь я не успевала восстановиться. Минус становился всё глубже.
Но все же как-то справляются. И я же очень хотела этого ребёнка. Именно этого. И вообще, никто никому ничего не должен. И все же предупреждали, что третий ребёнок - это тяжело.
Но нет, дело не в количестве детей. Даже без старших я с ни выдыхаюсь.
Однажды я поняла, что срываюсь на девчонок из-за мелочей и давно разговариваю только матом, да, даже с детьми. И во мне чересчур много агрессии, которая если выплеснется, то либо на детей, либо в суицид.
И я написала своей тётке и всем бабушкам самые нецензурные сообщения. Уже не с просьбой. С требованием забрать Диму. Потому что я больше не могуууууууу!
Бабушка по линии папы написала в отдел по делам несовершеннолетних, где указала, что сын регулярно уходит в запои, а мать просто устала, наверное, и ей нужна помощь.
Моя мать взять Диму не смогла, но согласилась помогать тому, кто заберёт.
Димку взяла к себе моя тётка. Ей 70 лет и она и никогда не слюбила детей, особенно младенцев. Но она забрала. Первые три дня к ней ходила моя мама. Помогать. Но помощь была настолько символической в общем объёме всего, а мозг выедался настолько сильно и постоянно, что от помощи тётя отказалась.
Я осталась с девчонками. Привела в порядок дом, пошла на терапию, дошла до психиатра, начала пить таблетки, в том числе антидепрессанты. Диму забирала каждый день на несколько часов и иногда с ночёвкой. В дни, когда он ночевал у нас, у меня случался откат назад в состоянии. Но обычно под конец суток.
Всё шло нормально. У меня. Только чувство вины перед тёткой мешало. Убеждала себя, что если я дойду до ручки, лучше точно никому не станет, а забрать и что-то делать придётся уже с тремя детьми.
Таблетки сделали жизнь выносимее.
Вскоре вышел из сумрака и мужчина. Сводил Димку на прививку, стал регулярно гулять с ним по выходным.
Но тётка же не может бесконечно заботиться о Диме. (Кстати, да, она меня прекрасно поняла, поняла, как можно было дойти до того, чтобы отдать малыша, как можно иметь дома беспорядок, как можно неделями не готовить и мечтать только о том, когда младенец заснёт).
Димона пора было забирать.
Но я не готова. Я ещё до сих пор раздумываю о том, а не лечь ли в психиатрическую больницу (ну и фиг с ним, с учётом, правами я, всё равно не пользуюсь).
И да, это моя идея - передать сына папе. У него есть подстраховка в виде мамы, с которой он живёт, у него больше возможностей заработать денег, у него нет шестилетки с расстройством аутического спектра, которой тоже нужно много родительского внимания. Он любит сына, он справляется с ним не хуже меня, освоил эргорюкзак и педприкорм.
Мальчик Дима там уже несколько дней. И он вполне доволен.
И да, я передала сына с набором еды, одежды, эргорюкзаком, кроваткой, прочими вещами, которые я покупала сама и на свои деньги. Когда сын родился, никто не спросил, что ему надо, и никто не купил всего этого. Но почему-то в глазах некоторых я - хреновая мать, которая должна была героически убиться, вместо того, чтобы передать часть обязанностей и забот о ребёнке второму родителю, который постоянно говорит о том, что любит меня и сына.
Пусть так.
Я всего лишь рассказываю свою историю. Весьма сокращая многое. Я не оправдываюсь и не прошу меня пожалеть, поругать папу мальчика или вразумить кого-то из нас. Нет.
И да, Димка в полном порядке.
Но тут ещё в чем фишечка? У них всё было подготовлено. Заранее вымыто всё, убрано, приготовлена еда. Пока папа гуляет 4 часа, полтора из которых Димон спит, бабушка готовит на всех. Потом папа придёт, сядет есть, бабушка покормит Димона. Потом папа передохнет, пока бабушка и брат развлекают, и пойдёт ещё погуляет часок-другой. И да, уже готов ужин. Осталось накормить, искупать и укачать. И ночью кормить поочерёдно.
А у меня я должна и погулять, и приготовить, и Вику, если что, срочно из сада забрать, и до отбоя самой старшей в 23 не спать, и игрушки за викой убрать, ибо идеально она не делает, и мелкой ванну набрать, и всё тихо, ибо комната одна и без дверей. И да, ещё в беременность я так запустила дом, что только-только разгребла всё.
Ну и ещё. Если человек ещё не высосан, ему всё кажется легче: и первый мешок картошки на пятый этаж, и первый кусок торта на скорость, и первое совокупление за ночь, и первый день с младенцем. Да.
Впрочем, я желаю, чтобы у папы и Димы всё сложилось хорошо. А уж как будет дальше, покажет время. Пока у меня нет никакого плана. Честно.
Сегодня мы с Димоном едем на озеро. Наверное, едем. Да, его папа имеет свойство пообещать и изменить планы без оповещения.
Как-то примерно так.
