Жизнь в России в 90-е годы начиналась с иллюзии того, что стоит сделать маленький шажок, и страна заживет так как же шикарно, как и процветающий Запад, ставший для большинства населения образцом во всем. Мало кто представлял себе глубину лежащей впереди пропасти. Казалось, что Америка прекратит «валять дурака», поможет советом и деньгами, и россияне вольются в число «цивилизованных народов», ездящих на дорогих автомобилях, живущих в коттеджах, носящих престижную одежду и путешествующих по всему миру. Мгновенный переход к рынку вызвал потрясение ( The Shock). Это психологическое явление было названо «шокотерапией», но к лечебным процессам никакого отношения не имело. Вот уж действительно «лихо» хватили, именно в эти годы произошел чудовищный по своим масштабам обман граждан страны, именуемый как «девальвация рубля», когда практически каждый потерял свои сбережения, и не где-нибудь, а в уважаемом Сберегательном банке России. Программа приватизации государственных предприятий легализовала передел собственности за шапку сухарей. Появилось множество фирм, учредители которых были очень далеки от финансовой грамотности и обычаев делового оборота. Основным принципом был единственный – успеть взять больше и как можно быстрее. В лихие девяностые, в определённых кругах, вошли в моду массивные золотые цепи и кресты напоказ, перстни, золотые часы и малиновые пиджаки. Всё, что сегодня считается невероятным дурновкусием, в девяностые с пафосом демонстрировалось. Именно тогда стало модно выходить замуж за «новых русских», несмотря на разницу в возрасте и интеллекте.
Это были годы, когда всё покупалось и продавалось, преднамеренно банкротилось и приватизировалось. Разорялись целые города, стратегические предприятия, колхозы и хозяйства. Выживали самые стойкие, буквально единицы. Процветала безработица, что было так странно для граждан, привыкших, что тунеядство карается законом. Детская беспризорность вспыхнула, как в послевоенные годы, как во время чумы. С каждым днём нивелировалась ценность человеческой жизни. Армия, которая во все времена была гордостью страны, должна была превратиться в попрошайку с протянутой рукой, где боевые офицеры не получали заработную плату по полгода, но тем не менее каждый день шли на службу и помнили о своих семьях.
Освобожденные цены в 90-е годы начали расти в разы стремительнее, чем доходы большей части населения. Вклады Сбербанка потеряли свою ценность, про них чаще всего говорили, что они «пропали», но законы сохранения материи действуют и в экономике. Ничего не исчезает, в том числе и деньги, которые просто сменили своих владельцев. Но сберкнижками дело не ограничилось: с лета 1992 года началась приватизация всей народной собственности. Юридически этот процесс был оформлен как бесплатная раздача десятитысячных чеков, за которые формально можно было приобрести акции предприятий. На деле этот метод страдал важным пороком. Так называемые «ваучеры» массово скупили те, кто имел на это средства и возможности, и вскоре заводы, фабрики, колхозы и другие субъекты советского хозяйствования перешли в частные руки.Наука в лихие девяностые переживала чудовищную катастрофу, поскольку само слово «наука» стало словом скорее ругательным. На рынок шли торговать люди, имеющие ученые степени, чтобы просто не умереть с голоду. Учителя и врачи навсегда теряли свою квалификацию при факте дефицита квалифицированных кадров. Позитивным остается пример неординарных личностей, которые в девяностые смогли сделать капитал абсолютно законными способами. Честь им и хвала, конечно. Однако в целом колоссальный виток в минус получила страна в эти годы, а вместе с ней и её граждане. Одним словом, лихо оно и есть лихо, независимо от того само оно пришло или его привнесли преднамеренно.
В 1991 году американские корреспонденты в кабинете бывшего президента СССР (в тот момент уже робко удалившегося) выражали радость по поводу победы над «империей зла» громкими криками «вау!» и тому подобными возгласами. У них были основания считать, что единственный в мире противовес всепланетному господству США успешно устранен. Они считали, что после Советского Союза и Россия вскоре исчезнет с карты, она распадется на легкоуправляемые извне клочки, населенные деморализованным сбродом. Хотя большинство субъектов РСФСР (за исключением Чечни и Татарстана) выразили желание остаться в составе общего государства, деструктивные тенденции наблюдались вполне ясно. Внутренняя политика России в 90-е годы была сформулирована президентом Ельциным, призвавшим бывшие автономии брать суверенитета столько, сколько им захочется.Сумрачные реалии способны были обратить в сепаратиста самого ярого сторонника единства. Расстрел из башенных орудий танков здания Верховного Совета (октябрь 1993 года), многочисленные жертвы, арест делегатов и прочие обстоятельства, способствующие расцвету демократии, не вызвали никаких возражений со стороны зарубежных партнеров. После этого была законодательно оформлена Конституция РФ, в целом с вполне приемлемым текстом, но ставящая нормы международного права выше национальных интересов.Ничто так не характеризует атмосферу эпохи, как духовная жизнь России.
В 90-е годы государственное финансирование культурных программ было свернуто, взамен ему широкое распространение получило спонсорство. Пресловутые «малиновые пиджаки» в паузах между отстрелом и подрывом себе подобных выделяли средства на проекты, соответствующие их вкусам, что, безусловно, отразилось на качестве кинематографа, музыки, литературы, театральных постановок и даже живописи. Начался отток талантливых деятелей за рубеж в поисках лучшей жизни.
Развитие России в 90-е годы было осложнено масштабным внутренним вооруженным конфликтом. В 1992 году Республика Татарстан никак не хотела признавать себя федеративной частью общей страны, но этот конфликт удалось удержать в мирных рамках. Иначе сложилось с Чечней. Попытка решения вопроса силовыми методами переросла в трагедию национального масштаба, сопровождающуюся терактами, захватами заложников и боевыми действиями. Фактически на первом этапе войны Россия потерпела поражение, документально признав его в 1996 году заключением Хасавюртского соглашения. Этот вынужденный ход дал только временную отсрочку, в целом ситуация грозила перейти в неуправляемую фазу. Лишь в следующем десятилетии в ходе второй фазы военной операции и после хитроумных политических комбинаций удалось устранить опасность развала страны.