«Антон Павлович Чехов в Томске глазами пьяного мужика, лежащего в канаве и не читавшего «Каштанку»

Один из моих любимых писателей Антон Палыч Чехов в 1890-ом году ехал на Сахалин, проехал Томск и он ему не понравился. И дабы не накликать беду - уже в Красноярске он отписал про город в не самых радужных тонах.

Благодарные томичи за этот текст водрузили ему памятник с текстом особым: «Антон Павлович Чехов в Томске глазами пьяного мужика, лежащего в канаве и не читавшего «Каштанку».

Год 2018-ый. Ваш покорный слуга, он же скромный почитатель Чехова, едет в ту же степь и пишет (ещё и снимает) для себя и для вас о том что видит вокруг. Что видит то и поёт.

Напишу вам в его стиле и я. Чуть ниже по тексту. И тоже уже не в Томске. Поехал я сначала южнее. В Кемерово. Транспорт у нас разный с Антон Палычем, да и не был я толком в Кемерово никогда. Разве что на стыковке в Красноярск в 2006-ом. А Кемерово - точка сейчас для России важная.

Чехов о Томске:

«Томск гроша медного не стоит. Скучнейший город, и люди здесь прескучнейшие. Город нетрезвый, бесправие азиатское. Грязь невылазная, но возникают и зачатки цивилизации - на постоялом дворе горничная, подавая мне ложку, вытерла ее о зад. Обеды здесь отменные, в отличие от женщин, жестких на ощупь. Я жалел, что университет открыт в Томске, а не тут, в Красноярске.

Докладывают, что меня желает видеть помощник полицмейстера. Что такое? Тревога напрасная. Полицейский оказывается любителем литературы и даже писателем; пришел ко мне на поклонение. Поехал домой за своей драмой и, кажется, хочет меня угостить ею. Сейчас приедет и опять помешает писать…
Вернулся полицейский. Он драмы не читал, хотя и привез ее, но угостил рассказом. Недурно, но слишком местно. Показывал мне слиток золота. Попросил водки. Не помню ни одного сибирского интеллигента, который, придя ко мне, не попросил бы водки. Говорил, что у него завелась «Любвишка» - замужняя женщина; дал прочесть мне прошение на высочайшее имя насчет развода. Затем предложил мне съездить посмотреть томские дома терпимости. Вернувшись из домов терпимости. Противно. Два часа ночи. Томск - город скучный, нетрезвый, красивых женщин совсем нет, бесправие азиатское. Замечателен сей город тем, что в нем мрут губернаторы».

Исаев о Томске:

«Томск странный город. Я многого от него ждал. А вот думаю сейчас, кто ему придумал так много от него ждать? Он не самый малый. Но и не Новосибирск. Люди здесь добрые, ровные, спокойные, наивные и даже заблуждающиеся. При этом, понимающие, но искренне желающие запутываться. Въехал я в него под полночь. На пустую светящуюся улицу Ленина без единой души. Остановился на окраине. Побыть с лесом хотел. Здесь наша сибирская тайга начинается как мне видится. Женщина в пустой гостинице на пять номеров и рада была мне, и не рада одновременно. Люди тут такие все. Противоречивые. Для себя в первую очередь. И хлебосольны. Да и не мешайте нам. Дайте нам побыть с собой. Направила женщина кушать к армянину соседскому что шашлык делает лучший. Мужик узнал меня. Остолбенел. Накрыл стол мясной. И не то чтобы жаловался на жизнь. Скорее горевал, что всё идёт у нас так. Налил чаю. Водки не дал. Но я и не просил. В городе не чувствуется запаха водки. Водка она ведь от грусти человеческой. А тут её меньше соседской. Вот например у омичей там есть запах. Женщины в городе стараются быть опрятными по московской моде. Нет всяких ивановских или курганских глупостей, таких как розовые сапоги, например. И отстают они от Москвы почти как Петербург. Некоторые дамы с моими любимыми короткими стрижками гуляют. Мужиков я не видел городских. Они как бы есть тут. Но не видно их по сути. Теряются они на фоне женского пола. Нет тут и губернатора. Живет он в Москве. Управляют городом те кто управлял и при Чехове, и при Ленине. Местные бояре и полицейские. Сегодня под присмотром Газпрома петербургского. Уезжал я из города с тёплым чувством. В табакерке город такой Томск. Здесь можно жить людям. Хоть и сложно. Как и во всей России нашей».