Хроники Средиземья
Год 1484
Светлые закрыли Горцам проход на север. 50000 Светлых против 5000 Горцев - развязка неминуема.
Одновременно 9000 Светлых перешли Изен и атаковали укрепленный город Горцев. 4500 солдат Горцев и 2500 мирных жителей были уничтожены.
В Лихолесье Кольцо испытывало волю Галадриэль.
Лихолесье.
Владыки Лориэна шли по лесу рядом. Изредка Галадриэль поднимала руку и прикасалась к своему струящемуся платью на груди. Там под тончайшей тканью на мифриловой цепочке висело Кольцо.
- Келеборн, я долго просила тебя устроить эту охоту. Гоблины постоянно угрожали Лориэну из своего леса. Мы устроили облаву по всем правилам, обложили орков, гоблинов и подземных тварей со всех сторон, загнали их в эту древнюю крепость и уничтожили. А теперь, когда все закончилось, в моем сердце нет радости. Слишком дорогую цену заплатили народы Средиземья за эту победу.
- Я разделяю твою скорбь, Пресветлая. Но хоббиты и Eruchin [Sindarin: - Дети Эру, эльфы и люди] гибли не зря, мы очистили Лихолесье от нечисти.
- Hiro hyn sidh ab 'wanath... [Sindarin: - Пусть они найдут покой после смерти...] - печально произнесла Галадриэль.
- Hiro sidh, [Sindarin: - Пусть найдут] - как эхо повторил Келеборн. - Но знаешь, что меня гложет? Гобблины Дол Гулдура так и не перешли Андуина, открыто отвергли власть Темного властелина, да не будет его имя названо, и даже встретили приход его воинств стрелами... А мы пришли сюда и зажгли Свет в этом вековом лесу. Не странно ли, о владычица моего сердца? Выходит, я досадую на друзей и печалюсь о врагах. Удивительно, ведь именно мы, называющие себя светлыми, дважды принесли войну в земли Дол Гулдура, дабы очистить Лихолесье от Тьмы. В чем и преуспели, положив половину войска - половину доблестных витязей, каждый из которых принес в жертву победе Света не годы, а вечную жизнь. Но скажи мне, Светлая Владычица, будет ли заметен Свет, когда нет больше Тьмы? И не потеряли ли мы толику своего Света, переполненные яростью. Да, Средиземье изменилось, и я не ведаю, есть ли в нем место для нашего народа... Знаешь, дорогая, мне часто грезятся белые чайки, а шум ветра в кронах деревьев напоминает шум волн... Близится конец нашего пути.
Некоторое время Владыки шли молча. Вдруг Галадриэль резко остановилась, взяла мужа за руку и горячо зашептала:
- Celeborn, u i methed na i onnad. A han bad vin. Si peliannen i vad na tail ammen. Dan le u awartha nin, Celi? [Sindarin: - Келеборн, это не конец, а начало. И это наш путь. Он уже раскинулся у наших ног. Ведь ты не оставишь меня, Келли?]
- Gerich veleth nin, Galadriel. [Sindarin: - У тебя есть моя любовь, Галадриэль] - коротко ответил Келеборн.
Галадриэль перешла на Всеобщее наречие и быстро заговорила, торопясь и сбиваясь, но продолжая смотреть мужу в глаза:
- Понимаешь, когда я впервые взяла Его, там под стенами, Оно было горячим, обжигающим, как горящий уголь. Кольцо хранит жар руки Врага, и хоть черна его длань, Кольцо сияет, как огонь. Потом Оно напиталось страданиями битвы и просто раскалилось. Оно обожгло мне руку, и я сомневаюсь, что боль от ожога покинет меня когда-нибудь. Сейчас, когда все кончилось, оно все еще остывает и умаляется, но ни формы, ни красоты не теряет. И все еще жжет мне грудь. Уже письмена, горевшие поначалу так ярко, тускнеют на глазах и едва различимы. Они напоминают эльфийскую вязь Эрегиона, в мордорском языке нет знаков для такой тонкой работы. Вероятно, если нагреть Кольцо, знаки снова проступят на нем. Но я не могу заставить себя причинить вред этому единственно прекрасному из всех созданий Саурона. Это - мое сокровище, хоть я и заплатила за него великой болью.
Келеборн с тревогой слушал этот монолог. Потом устало произнес:
- Пойдем в Совет, Хранительница.