***
1995 год. Ольга Морозова.
- Ой, и что ты такая нетерпеливая, а? Вот что ты Олюшка за ребёнок? Ну, вот скажи! – Баба Маня стояла руки в боки. – Егоза, ей богу! Всё одним нахрапом взять, ну кто ж так ест?
- Бабуль, да хватит тебе. Мне нужно всё успеть сделать, - одной рукой Ольга пыталась нащупать бабушкин ещё горячий пирог с рисом и яйцом, второй рукой держала учебник по «Литературе» за шестой класс, читая рассказ, который им задала Тамара Михайловна в прошлый раз на дом. – И потом, Ба! Какая я тебе ребёнок? Я взрослая давно.
Оля укоризненно посмотрела на бабушку поверх учебника, покачав головой, потом взглянув на тарелку с пирогом, выбрала небольшой кусок, откусила немного, снова уставившись в учебник.
- Взрослая, взрослая, - Баба Маня вздохнула. – Видели бы тебя твои родители, порадовались бы…
Услышав последнюю фразу, Оля чуть заметно нахмурилась, не переставая жевать вкусный бабушкинпирог и читать неинтересный рассказ, по которому наверняка Тамара Михайловна заставит писать сочинение. Не то, чтобы Ольга не любила литературу. Просто «Муха» - так «за глаза» звали ученики Тамару Михайловну, была чрезмерно требовательна ко всем, и особенно к отличнице Ольге. Даже будучи готовой на все сто процентов, Ольга вздрагивала, когда слышала от Мухи: «Морозова, давай к доске!»
Тамара Михайловна почти всегда хмурилась, когда Ольга нечаянно запиналась, либо заминалась, рассказывая стихотворение наизусть, или читала отрывок из книги. Резко снимала очки, доставала носовой платочек, отворачивалась к окну и щурилась, протирая платком огромные стёкла в оправе из непонятного материала почти чёрного цвета. Именно из-за этих очков Тамару Михайловну прозвали «Мухой». Тамара Михайловна ничуть не обижалась на детей за прозвище, так как в школе проработала добрую половину своей жизни, в том числе и с мамой Ольги Морозовой, до того момента, когда Татьяна Морозова уехала на заработки на Север. Тамара Михайловна пообещала Татьяне, что будет присматривать за Ольгой, особенно в тех вопросах, которые касались учёбы.
- Тамар, я так больше не могу. Я, наверное, уеду отсюда, - Татьяна отвела глаза в сторону. – Не могу больше, постоянное безденежье, на то - не хватает, на сё - не хватает, Димка без работы, Ольга растёт, свекровь болеет. Не могу так больше жить!
Тамара Михайловна пристально рассматривала Татьяну сквозь толстые стёкла очков.
- Ну и какой выход? – спросила она.
- Уеду я… То есть… мы уедем, - вздохнула Татьяна.
- Все?
- Нет, мы с Димкой решили уехать на Север. В Тундру.
- Куда-куда? – переспросила Муха.
- На Север, на заработки, Ханты-Мансийск куда-нибудь. Там нормально платят, накопим деньжат, вернёмся, купим квартиру…
- Там же холодно, Тань! – перебила её Муха. – Ты об Ольге подумала? Она то, как там будет? Ни овощей, ни фруктов, ни тепла.
- Том, - Татьяна взглянула на Муху, и снова отвернулась. – Том…Оля будет тут, со свекровью… Мы потом…Мы потом её заберём к себе, наверное… Или денег заработаем, и приедем.
Она умоляюще посмотрела на Тамару Михайловну.
- Присмотришь за ней, а?
Она не осуждала Татьяну, тем более что зарплаты сельских учителей действительно оставляли желать лучшего, да и муж Татьяны – отец Ольги, маялся без работы к тому времени уже полгода.
(Продолжение следует...)