Одинокие капли торопливо падали на опушку застывшего леса, лишь изредка цепляясь за пожухлые листья деревьев, склонившихся под тяжестью своих лет. Уже несколько десятков лет не разгибали своих спин молчаливые исполины, толстые стволы которых ещё хранили былое величие. И вот, уже две недели небо одаривало землю дождём, размывая их контуры и превращая в зловещие тени, охочие до людского страха. Сейчас же казалось, будто оно выдохлось, однако впечатление было обманчивым — уже через несколько часов вода обрушится с новой силой — таковыми являлись причуды здешней осени, что уже полноправно вошла в пору.
Смазанный силуэт юркой тенью скользил под кронами вековых древ. Щедро напоенная земля почти не ощущала тяжести его шагов, и всё же кое-где человек невольно оставлял более глубокий след, преимущественно от правой ноги, которая, по всей видимости, являлась опорной. Получше укутываясь в походный плащ, полы которого оказались изрядно испачканными, незнакомец непроизвольно сделал более глубокий вдох, обнаруживая у себя зарождающуюся простуду, а затем неожиданно для подобного открытия усмехнулся. Впрочем, почти сразу же его лицо приобрело крайне задумчивое выражение, а движение прекратило быть столь стремительным. Создавалось впечатление, будто бы он опасался продвигаться дальше, и в то же время что-то не давало возможности остановиться.
Вопреки ожиданиям, тучи начали расходиться, являя путнику полную луну, уже начавшую наливаться багрянцем. Вместе с тем лес в её свете становился практически неузнаваем, но, что более важно, уже не был столь надёжным укрытием, как прежде.
Мерный свет очертил высокие скулы, прошёлся по слегка бледной коже, изучая лицо юноши, но так и не добрался до глаз, надёжно скрытых тенью капюшона. Незнакомец рвано выдохнул, выцепив взглядом обломанную ветку и неожиданно резко свернул, несмотря на то, что пару секунд назад собирался продолжить прежний маршрут.
— Стой! — басом прокатилось где-то вдали, и на долю секунды парень действительно замер, но только для того, чтобы вильнуть вновь. — Отрыжка единорога… — странно ругнувшись, преследователь проследил за скольжением фигуры, но не придал странному действию никакого значения, лишь сильнее ускорившись. Казалось, будто бы мужчина совсем не устал и только благодаря некоторой форе, данной в самом начале, мальчишке всё ещё удавалось поддерживать между ними дистанцию. Затянувшаяся игра — игра неинтересная, однако малодушно хотелось указать отступнику на его место. Показать, насколько он слаб перед устоями, складывающимися тысячелетиями: словно росток перед вековечными деревьями. В руке пока ещё не раскрывшимся соцветием опасно блеснул магический огонь.
— Проклятье инженера тебя не спасёт! — дьявольский хохот стремительно разрастался, усиленный простенькой формулой заклинания. Подобные методы донесения информации уже давно не использовались, разве что в дворовых играх мальчишек, за что тем частенько влетало. Но отказывать себе в маленькой шалости не хотелось, а грозовые раскаты смеха пробирали и самого преследователя.
Синее пламя нежно покалывало ладонь и кончики пальцев, норовя сорваться в любую минуту, только вот чем сильнее отдалялся беглец от опушки, тем плотнее становилась стена растений. Хладный огонь для леса не был так уж опасен, а с учётом сырости риск был и вовсе минимален. Несмотря на это, он всё же таил в себе некое коварство для окружающей фауны, разрывая землю, раня корни и стволы.
— Я чувствую твой страх… — первая искра сорвалась вслед за проворной тенью, проносясь в нескольких десятках сантиметров от головы. Вторая ударила в то место, где только что находилась нога юноши, вызвав у атакующего утробный рык.
Мужчина всё сильнее распалялся, единовременно пытаясь казаться расслабленным. Он — победитель, это лишь вопрос времени. Хотя внутреннее чутьё подсказывало, что что-то идёт не так, и это начинало немного нервировать. Казалось бы, мальчишка являлся намного слабее физически — преследователь-то был больше вдвое — да и особых магических способностей у себя не обнаружил, так что причины для беспокойства и быть не могло. Однако волчья сущность вела себя предельно осторожно, если, конечно, не брать во внимание нарастающий азарт. Пожалуй, именно это и сыграло злую шутку с его самообладанием — следующее уклонение цели от атаки стало решающим. Оборотень тут же забыл, что что-то там чувствовал, полностью отдаваясь во власть своих инстинктов.
— Он так пьянит! — зрачки его неожиданно вытянулись, становясь звериными. Ликаны действительно были способны ощущать оттенки особо ярких эмоций, а также никогда не жаловались на слух. Сердце парня стучало гулко, громко; дыхание сбивалось, а в груди поднимался жар, что совсем скоро норовил достигнуть головы, лишая ту возможности мыслить связно. Но пока ещё организм боролся с болезнью, используя все свои ресурсы на максимум. Ведь стоит только ему расслабиться, как задействовать будет уже нечего.
Пальцы коснулись сырой земли, загребли её удлинившимися когтями, а ноздри втянули прохладный воздух, изучая. Лес словно уснул, отказываясь откликаться на зов. И издевательски шумно в этой мертвецкой тишине вела себя жертва. Будто бы дразнясь, проверяя, насколько у хищника хватит терпения, совершала нелепые ошибки, описывая кругами чуть ли не каждое дерево, порой застывая у того издевательски долго, и всё же успевала ускользнуть в самый последний момент. Издав нечеловеческий полустон-полурёв, мужчина резко рванул вперёд, прекращая всякие ожидания. Теперь его сознание практически полностью принадлежало зверю, что, в свою очередь, был настроен весьма решительно.
Добравшись до ведомой лишь только ему точки, человек остановился, казалось, совсем не интересуясь несущейся на него махиной. Но впечатление было обманчивым. Одним движением скинув свой плащ, ставший сейчас бесполезным, он улыбнулся с лёгким налётом безумия в насыщенно карих омутах глаз и, не прекращая хаотичного движения, ударил себя в грудную пластину необычного антрацитово доспеха, оказавшегося под ним. Это привело в действие какой-то диковинный механизм, тут же «оживший». Тёплый свет мягко лился из миниатюрного реактора, словно бы восстанавливая измученный организм парня. На фоне красного неба его силуэт выглядел подобно мазку чёрной краски на холсте, и только розоватые всполохи в серых волосах не давали тому окончательно потеряться. Сжав руку в латкой перчатке, он услышал отчётливый звук интенсивно работающего сервопривода и прочих синтетических мышц, которые служили основой столь неожиданной защиты. После очередного щелчка забрало стало одним целым со шлемом, защищая самую важную часть любого солдата и командира — ехидный смешок!
— Глупый-глупый пёсик… — ровный механический голос не выражал практически никаких эмоций. Мужчина не мог осознать, куда подевался этот забитый малец, неумело путавший след всего несколько минут назад. Или он занимался чем-то иным?
— Прогресс неумолим! — бледный свет визора сменился ярко алым, выдавая эмоции владельца с головой. Он встречал своего врага, стоя к нему лицом, уверенно увязнув в грязи по щиколотки. Хотя и сам оборотень, пожалуй, сейчас был полностью лишён лоска, ровно так же, как и человеческого обличия.
Юноша вдруг улыбнулся как-то просто, по-доброму. Пошарил руками по груди и из открывшегося кармашка, чем-то отдалённо напоминавшего бардачок автомобиля, изъял маленькую неприметную книжечку, из которой торчала цветастая заплатка. Когда на тебя стремглав несётся монстр, самое время почитать, ведь так?
Волк же находился в не более, чем двух прыжках от незадачливого парнишки, уже предвкушая, какую награду получит за поимку очередного отступника. Древние кланы оборотней и стаи более слабых перевёртышей служили наравне с анимагами и были кем-то вроде гончих на службе у магов, выполняя мелкие поручения и загоняя едва оступившихся ренегатов. Не то, чтобы мужчину устраивало подобное положение дел, но ликаны всегда уважали только силу, а порой хрупкие на вид ушастые демонстрировали её с лихвой.
Зверь совершил финальный рывок, запоздало замечая вещицу на руке человека, походившую на некий артефакт. Массивное нечто являлось частью доспеха, и совершенно не укладывалось в сознании то, как именно простой рукав обратился такой многоярусной конструкцией. Наверняка, оружие весило достаточно внушительно, как и вся «оболочка» в целом, только мужчина так и не успел это осознать. Ощерившись гротескно огромным стволом, смотрящим аккурат между глаз волка, металл сверкнул, выпуская яркую вспышку, на миг ослепившую умудрённого сотней сезонов охотника. Оглушительный шум спешно перерос в целую какофонию неприятных слуху звуков, несущих абсолютную смерть. Гигантская туша неестественно дёрнула головой, заваливаясь прямо под ноги юному читателю.
— Всё по учебнику! — захлопнув книгу, парень несильно надавил на запястье, и опасная игрушка стала спешно разбираться, выстраивая детали в одну линию, а затем пряча те в неприметные отсеки. — Серебро убивает! — усмехнувшись, парень освободился от шлема, разминая затёкшую шею. Только сейчас стало видно, насколько ему тяжело оставаться на ногах, вот только человек упрямо продолжал изображать бодрость.
— Учитель, я прошёл ваш экзамен? — потерявший всякий интерес к убитому монстру, он словно юный школяр обратился к выходящему существу, больше напоминающему легендарного лешего. Хотя по характерным ветках, торчащим примерно из его головы, можно было бы принять его за оленя. За очень грязного оленя, пережившего брачные игры с энтами. Впрочем, иллюзия быстро развеялась. Под скинутым капюшоном оказался простой человек…
