«Когда началась война,— рассказывает врач-окулист Алла Волкотруб,— мне было всего четыре года. Но, поверьте, я отчетливо помню и первый ее день и все ужасы, которые мне пришлось пережить в годы гитлеровской оккупации...»
Да, небывало тяжелые испытания выпали на долю крохотной девочки. Ее отец сражался в партизанском отряде имени Богуна, действовавшего в Хмельницкой области. Мать была подпольщицей. В городе Хмельницком, в доме по улице Шевченко, 3, в котором Алла жила со своей матерью, находилась партизанская явка. В этом доме хранилось оружие, добытое подпольщиками для партизан. Сюда приходили партизанские связные. Здесь укрывались и отсюда уходили в лес, к партизанам, советские люди, бежавшие из концлагерей.
Чего только не перевидала маленькая Алла! На ее глазах немецкий солдат разбил грудному мальчишке голову о каменную мостовую. В одну постель с дочерью ее мать спрятала однажды маленькую еврейку по имени Аня.
А когда пришли гестаповцы, разыскивавшие беглянку, мать сказала, что у дочери тиф. По виду Аллы в это и впрямь можно было поверить: лицо девочки покраснело от страха, на лбу крупными каплями выступил пот. И гестаповцы ушли.
Принимала Алла участие и в более сложных операциях: помогала матери переправлять оружие в лес, к партизанам. Зимой оружие укладывали в санки, сверху для маскировки сажали Аллу и ехали к Бугу, на «прогулку»...
15 апреля сорок третьего года из дома Волкотруб ушли в лес два советских военнопленных. Но на мосту через Буг их ждала засада. Один из беглецов, Петр Семенюк, отстреливался до последнего и был убит. Второй, по имени Гришка (фамилию его Алла не помнит), сдался в плен и выдал партизанскую явку, на которой нашел приют.
В тот момент, когда нагрянули гестаповцы, Алла была дома одна. Ее схватили, увезли в тюрьму. Это случилось ровно за две недели до того, как Алле исполнилось шесть лет. Вместе со всеми другими заключенными гестаповские палачи заставили маленькую Аллу смотреть, как на тюремном дворе пытают двух комсомолок-подпольщиц, Маню Тромбовецкую и Ольгу Кшешинскую, которых выдала предательница Галина Мазур. Раздетых донага девушек палачи привязали к столбу, резали, кололи, жгли каленым железом. Мане выжгли на ягодице звезду. На Ольгу спустили свору собак. Но девушки не сказали ни слова.
15 мая сорок третьего года Маню Тромбовецкую, Ольгу Кшешинскую, Николая Алексеева расстреляли. Вместе с ними расстреляли и отца Аллы инженера Федора Алексеевича Волкотруба, который тоже попал в лапы гитлеровцев. А вот мать Аллы осталась в живых. Как только Хмельницкий был освобожден, она разыскала дочь.
«Я счастливо живу,— пишет в заключение Алла Федоровна.— У меня есть муж, есть дочь, есть любимое дело. Но пусть узнают все о том, что я, шестилетняя девочка, пережила в годы войны. Чтобы люди никогда не простили преступлений гитлеровских палачей. Чтобы не было войн, чтобы дети росли счастливыми, как моя дочь».
1965 г.