В гостинице начальником был сержант Виталик. По сроку службы он приходился мне "сыном". Виталя слегка приудивился увидев меня в поварской куртке и Лену. Судя по его лицу он дозрел до мысли, что я среди бела дня ушел в самоход и буду требовать от него точку опоры для свидания. По службе это был бы серьезный залет за который Виталя отправился бы на самый дальний кардон с самого теплого места в части. Дав Виталику подольше посидеть на измене я обрадовал его сообщением что Лену велел разместить в гостинице начальник штаба, а у меня трое суток отпуска. Виталя знал что такими вещами не шутят и любезно предложил выбрать номер. Гостиница была коридорного типа и Леной была выбрана комната ближайшая к удобствам. Жильцов кроме нас не было и Виталя был отослан в гарнизон с целым пакетом заданий. Во-первых принести мне китель шинель и шапку, во-вторых получить в столовой набор продуктов. В четвертых взять у Андрея деньги и купить в военторге газировки конфет и клюквенного варенья, я рассчитывал что крепкие напитки Лена привезла.. В-третьих самому переместится в столовую и казарму и там шхерится ближайшие трое суток и без вызова не появляться. Пока Лена обустраивалась и отдыхала после поездки, Виталя выполнил все задачи связанные с доставкой кителя и провизии. Ему очень не хотелось уходить в казарму, но выбора у него не было. Разгружаясь Виталя поведал что гарнизон жужжит поводу сегодняшнего события как растревоженный улей. На правах хозяина я стал готовить обед. Почти было готова когда в легком халатике Лена вошла в столовую. Накрывая на стол я несколько раз пытался обласкать Лену, но она полушутливо отмахивалась. Я понял что назревает разговор. Закончив сервировку я подал салат и спросил. Будем говорить или обедать. Лена сказала говорить. Я спросил кто первый. Лена сказала давай ты. Я сразу стал бить в лоб и спросил:" Отец в штабе округа полковник?" Лена ответила утвердительно и слегка удивленно. Пришлось разъяснять что у начштаба дочка ровесница Лены. Значит учились они в одном интернате поэтому Лена знает начштаба, а он ее и соответственно ее отца. Судя по реакции начштаба на ее появление, ее отец повыше чем командир отряда, а значит служит в штабе округа и минимум полковник, а поскольку генерал в округе один, но Лена ему во внучки годится то папа точно полковник. Лена шутя спросила почему она не могла быть внучкой генерала, на что я ответил что тогда она вряд ли бы училась в интернате. Сорвав аплодисменты я раскланялся. Настала очередь Лены и потому как она вздохнула, я понял что он будет длинным и положил себе салат. Лена сделала мне замечание, что она меня слушала внимательно на что я ответил что я уложился в две минуты, а судя по ее заходу разговор будет длинным и на голодную он не очень хорошо пойдет. Лена зашла от КПП спросив что значила фраза "Я даже не удивлен". Поняв что сейчас мне предстоит рассказать весь свой боевой путь в этой части я предложил ей то же начать есть так как рассказ будет длинным и заметил что на сухую он будет еще и скучным. Лена удивилась откуда такая проницательность и принесла бутылку вина и бутылку спирта.Лена предпочла вино. а я развел для себя спирт клюквенным вареньем . Я рассказывал о своей затянувшейся командировке в афган. О том как в отряде меня потеряли. О своем полулегальном возвращении через всю страну. О генерале жавшим мне руку. О том как трактор доставали и акваланги утопили. Про картошку она и сама все знала в рамках положенного ей знать. Оценив мой боевой путь Лена признала, что личность я в части заметная и веселья отцам командирам доставил массу и наградила меня титулом Бравый солдат. К концу этой части разговора Лена приговорила уже полбутылки вина и подавая картошку с лосятиной я попытался вновь сократить дистанцию. Лена и в этот раз отстранилась но уже нежнее. После горячего Лена достала мои письма. Она рассказала что оценила те усилия, которые я приложил что бы доставить ей письмо, и что письмо произвело на нее сильное впечатление. Эти слова меня радовали и не мог понять где же то "но" которое Лена собиралась мне вставить. Это "но" нашлось в двух других письмах, которые были написаны мной на госпитальный адрес и "но" это пряталось в ошибках, которые были в этих двух письмах и отсутствовали в главном письме. Вердикт был один "списал". Тогда махнув полстакана карельской как на духу я стал рассказывать как читал и перечитывал Онегина. Как собирался писать и как не мог собраться. Как написал на одном дыхании и как дал проверить письмо особисту и почему. По мере того как я приближался к финалу истории Лена таяла и ее глаза становились влажными. На финальных словах Лена взяла меня за голову и крепко поцеловала. Все "но" были разрушены и в себя мы пришли уже в номере поздно ночью. Лена захотела чаю и включив генеральскую дочку потребовала его от меня. За чаем Лена рассказала как была тронута моим письмом какие новые эмоции она испытала и как она мне за это благодарна. С устатку я еще не чувствовал, что следом за похвалой последует очередное "но" и купался в лучах славы. "Но" подкралось незаметно. Закончив дифирамбы Лена, заявила , что она хотела бы что бы наша сказка продолжалась вечно,но ее ждет место в военно медицинской академии и она просит ее понять. Вот тут я понял что не готов к такому развороту. Я конечно испытывал к Лене нежные чувства и ощущал ответственность за нее , но на серьезные отношения не рассчитывал и вообще думал что наши отношения будут в эпистолярной плоскости и сойдут на нет по выходу на дембель. Лена предлагала мне этот путь, но по закону жанра, после того что было, я не должен был выражать радость от такого развития событий. С другой стороны нельзя было проявлять излишнюю навязчивость. Я стал что то говорить о своих чувствах и мыслях и понял что путаюсь в словах. Лена судя по всему запуталась еще раньше остановила меня поцелуем сказав "не надо пустых слов почитай про синий плащ." Я стал читать. Что бы придать трагизм моменту я читал стихи глядя сквозь окно в карельскую ночь. Воспользовавшись этим Лена вышла из столовой и через какое то время вернулась встав у окна. На ней был синий плащ. Это был тот плащ в котором она приехала, но в этот момент он очень подошел к ситуации как и то что под плащом ничего не было. Утром мы решили что все что было ночью осталось ночью и к этому возвращаться не стоит. Во второй половине дня матросы запускали катера на весеннюю навигацию. Дождавшись удобного момента я попросили знакомого стармоса покатать нас с Леной по озеру, но без лишних глаз. Стармос был то же квартирой проникшись ситуацией отослал команду прятаться в эллинге позвал нас. Конечно Лена за свою жизнь насмотрелась до тошноты на карельские красоты но тут все было по взрослому бутылка вина конфеты плечо в которое можно было прятаться от порыва ветра. Она пряма вся светилась от счастья. В какой то момент я даже стал пугаться что переборщил и Лена передумает поступать в военно-медицинскую академию. Замерзнув к концу поездке Лена закуталась в одеяла и уселась пить чай из чаги. Я пошел топить сауну так как не мог допустить что бы она заболела. Сауна удалась на славу.Сауна, клюквенный морс, чай из чаги, купель с ледяной водой восстановили наши силы и сделали ночь долгой и томной. Утром третьего дня накормив Лену яичницей я обнаружил что все что я наготовил кончилось и надо бы приготовить еды пока есть силы. Лена порывалась мне помочь и показать на что она способна но была отправлена в кресло пить чай и наблюдать за работой мастера. Лена капризно отказалась от чая и потребовала вина. Вот так и сидела в халатике на голое тело и стаканом вина. Когда ей наскучило сидеть а вино раззадорило ее она стала помогать и приставать одновременно. Двух летний опыт готовки позволил мне и еду не спалить и девушку не обидеть. Потом был ужин я подтрунивал над Лениным прогрессом в горизонтальном спорте, который продвинул ее от тазика до кухонного стола меньше чем за три месяца и семь свиданий. Лена обвиняла меня в излишним распутстве и чрезмерном опыте который стал катализатором ее прогресса. И вообще она в тот раз очень испугалась такого темпа и даже через неделю сдала анализы считая что я приобрел с опытом еще и букет нехороших болезней и если обнаружилась хотя бы одна плохая бактерия то моя служба бы закончилась на самой северной точки округа. Благодаря этому прощальный ужин превратился в вечер веселых и откровенных воспоминаний плавно перешедший в ночь.
Утром я вызвонил Виталика сдал гостиницу и пошел провожать Лену на автобус. Пока ждали автобус рядом с нами остановился уазик особиста. Особист вежливо поздоровался поинтересовался у Лены понравилась ли ей у нас. Как ей прогулка по озеру и в завершении отдал свой уазик доехать до вокзала. Вот тут особист реально удивил конечно я знал что он наверняка узнает о катере но что бы отдать свой уазик. Лена не осталась в долгу поблагодарила а уазик и за работу над ошибками. Особист рассмеялся и выразил надежду что его помощь пришлась к месту. Закончив обмен любезностями особист помог Лене сесть в уазик притормозил меня инструкцией вернутся без приключений и попрощался с нами. На уазике мы мигом доехали до вокзала купили билеты уселись в купе ждать отправления. Наступила та нелегкая пауза которую не хотелось забивать банальностями. Лена выразила сожаление от того, что все заканчивается. На что я задвинул философскую речь что впереди у нас новый этап жизни в котором мы станем другими людьми и в этой жизни не будет робкой медсестрички и бравого солдата. Хотя бы потому что любой солдат рано или поздно либо станет генералом либо гражданским, а медсестра врачом. На этой ноте вагончик тронулся и после бурных объятий под крики проводницы по селектору "вася не гони у нас тут прощаются" я выскочил на перрон. Для красоты момента помахал шапкой пока поезд не скрылся за поворотом. Водила особиста аплодировал прислонившись к уазику. Усаживаясь он завалил меня кучей вопросов на которые я конечно же отвечал. Он заслужил ответы тем что всю дорогу на вокзал не проронил ни слова и вел машину предельно аккуратно что бы мы с Леной не прикусили себе что нибудь.