Грег Кот из Чикаго Трибюн задался интересным вопросом, кто же круче оказался через полвека — битляцкий Сержант или пластинка с бананом группы Вельвет Андерграунд. Оба альбома вышли с разницей в несколько месяцев. Чьего же влияния больше в современной музыке?
За месяцы, предшествующие выпуску Сержанта, битлы активно надували медиажабу по всем законам зарождающегося шоубизнеса. Они знали, что любое их слово, каждый записанный звук будут отмечаться и изучаться. А также одежда, прически и наркотики.
Тайм и Нью-Йорк Таймс не скупились на похвалы, приписывая Сержанту влияние на [музыкальную] культуру, сопоставимое с влиянием Джорджа Гершвина и Томаса Элиота. «Достижение Западной цивилизации» и не менее.
Несколько лет спустя критик Ленгдон Виннер (the winner takes it all) в евангелиях от Rolling Stone пойдет ва-банк — никогда еще со времен Венского конгресса 1815 Европа не была так едина. Запахло Наполеоном.
С другой стороны, The Velvet Underground and Nico, выпущенный 12 марта 167 года, по всем понятиям того самого зарождающегося шоубизнеса, был полным провалом задолго до выпуска. Сама группа, — в этом месте Грег Кот употребляет милый эпитет, который хотелось бы сохранить, — «подлые порнографы» (vile pornographers), так как воспевались девиантный секс, насилие, наркотики и прочий декаданс. Разумеется, запись тут же была запрещена к продаже в некоторых магазинах, игнорировалась радио и СМИ. Альбом вылетел из чартов на той же неделе, когда Сержант Пеппер вступил в «Лето любви». Спустя много лет Джон Кейл скажет: «Нам было плевать, кто что подумает».
Сейчас «Лето любви» видится забавным артефактом, и картина мира Вельветов — крайне не хочется терять высокопарный стиль Грега Кота, — где примитивный рок-н-ролл сливается с литературной и авангардной эстетикой, воспринимается свежее, чем когда-либо. Сержант Пеппер был продуктом своей эпохи, продуктом развития The Beatles, вехами которого являются Rubber Soul и, особенно, Revolver. Студийные эксперименты, которые так поразили современников в 1967 году, были в полный рост использованы на Revolver, в таких фантастических музыкальных произведениях как Tomorrow Never Knows.
По части экспериментов Сержант мог похвалиться новаторской A Day In The Lifeи психоделической Lucy In The Sky With Diamonds, но остальное вышло слишком легким и «чрезмерно умным и застенчивым» (милый Котик, — прим. ред). Все эти When I`m Sixty Four или Lovely Rita, безжалостно заключает Грег Кот, — могли записать Hermits’s Hermitsили Gerry and Pacemakers. Но не группа, выпустившая совсем недавно Strawberry Fields и Penny Lane.
«Сержант Перец» пал жертвой завышенных ожиданий. На альбом потрачено семьсот студийных часов — невероятная расточительность по стандартам эпохи. Всего лишь за четыре года до этого Битлз записали свой дебютный за десять часов. Сержант писался после того, как Beatles объявили, что больше не будут гастролировать, — чтобы сосредоточиться на записи. И записали три альбома за год, — между турами и девятимесячным периодом тишины в 1966—67 годах. Ко времени выхода все уже были твердо уверены, что будет шедевр.
Последующие полвека показали, что ожидания не сбылись. И это большая неудача Битлзпо сравнению с любой другой — получился всего лишь приятный легкий альбом, ничто по сравнению с теми стандартами, которые группа пыталась задать.
Возможно, главным достижением альбома была его инклюзивность — сборник приятных мелодий, которые понравились бы вашей тете. Но это никак не рок-альбом для контркультуры. Сделав продукт, который понравился всем, Beatles исчезли внутри своих вычурных костюмов с обложки.
То ли дело The Velvet Underground & Nico — это изначально работа культовой (не массовой!) группы с Энди Уорхолом в качестве продюсера. Как продюсер Уорхол (Цукерочка Енді, как пишут в книге Це Воргол издательства Старого Лева) был прекрасен — помог срежиссировать шоу Exploding Plastic Inevitable, нарисовал знаменитый банан и привел Нико. Но самое главное — Энди не вмешивался в музыку и не давал вмешиваться лейблу. Поэтому Вельветы могли ставить любые эксперименты и самовыражаться как угодно, — только без битловского бюджета на запись.
Песни Velvets вызвали возмущение. Heroin — роман о наркотической зависимости (Грега Кота не проведешь, — прим.ред) с отличной аранжировкой, построенной на шаманских барабанах Морин Таккер, скребучем альте Кейла и бесстрастном вокале Лу Рида. Подобная картина мира в популярной музыке еще не звучала. Как и бытописания торговли наркотиками в духе черной комедии (Waiting For The Man) с примитивным рок-н-ролльным битом, которым мог бы восхищаться Бо Диддли. Мистическое, гудящее погружение, — несло Грега Кота, — в мир садомазо (Venus In Furs) и визжащее механистическое насилие города в European Son, дань восхищения Лу Рида своему литературному наставнику Делмору Шварцу. Ледяная нежность I`ll Be Your Mirror и All Tomorrow`s Parties, а обманчивая музыкальная шкатулка мерцает «воскресным утром» и его прогрессирующей паранойей (Ох, — прим. ред).
Эти песни утешали мало, да и не были для этого предназначен. Вельветы оценивали шестидесятые как великое маркетинговое надувательство. Они были оппозицией из четырех человек — против всех этих «детей цветов». Со временем их музыка — «абразивная, но красивая, поэтичная, но наказывающая» — оказалась странно доступной для детей, выбравших гитару в качестве основной игрушки. Пластинка с бананом будет звучать десятилетиями позже в музыке — от Sex Pistols и Talking Heads до REM и Strokes. В этом месте полагается вставлять знаменитую цитату великого продюсера Брайана Иноо том, что хотя The Velvet Underground & Nico и продался в малом количестве копий, но каждый купивший создал солбственную группу. Действительно, каждая из его песен теперь звучит как отправная точка для целых поджанров панка, пост-панка, инди и альтернативного рока. И в этом моменте мы с Грегом Котом бесконечно солидарны.
Однако в шестьдесят седьмом Вельветы были гласом вопиющего в пустыне, когда каждая группа стремилась пробиться в поп-чарты и быть Битлз. Вельветы верили в рок-н-ролл, но хотели продвигать его на своем «бескомпромиссном и осмеянном языке». The Velvet Underground видели мир с безжалостной ясностью, выходящем за рамки простого подросткового сна. Рядом с ним Сержант Пеппер — несмотря на свои звуковые студийные достижения — звучит почти странно ◼