74 года назад полковник Клаус Шенк фон Штауффенберг совершил бомбовую атаку на Адольфа Гитлера в Волчьем Логове возле Кентшина в Мазурии. Несмотря на то, что подготовленный заряд взорвался всего в нескольких метрах от Гитлера, вождь третьего Рейха вышел из переворота с незначительными травмами. В очередной раз в своей политической карьере он был очень близок к смерти.
Один из участников военной конференции переместил портфель Штауффенберга за толстую ногу большого деревянного стола для переговоров. Взрывная волна, вызванная взрывом выбросила Гитлера в окно. Возможно, ситуация выглядела бы для Гитлера гораздо хуже, если бы совещание проходило в бетонном бункере. Тогда порыв бросил бы его на стену, давя кости и внутренние органы. Из-за жаркого дня конференция была перенесена в деревянный барак с относительно тонкими стенами.
Гитлер действительно казался уникально удачливым. Четверо участников совещания – начальник Генерального авиационного штаба Гюнтер Паулюс Кортен, первый офицер Генерального Штаба полковник Хайнц Брандт, глава адъютантуры Гитлера по вопросам Вермахта Рудольф Шмунд и стенографист Генрих Бергер – умерли в результате полученных ранений. Гитлер стоял в безопасном месте за столом. Об этом свидетельствует тот факт, что генерал Адольф Хеузингер, который был рядом с ним, также получил только легкие ранения. После войны он стал генеральным инспектором бундесвера и председателем военного комитета НАТО.
Современная немецкая историография изображает покушение в Волчьем Логове как пример героического сопротивления части немецких офицерских кадров против преступной диктатуры Гитлера. Ничего подобного. С января 1933 года немецкий офицерский корпус обладал удивительной пассивностью против растущего террора в Германии, а ведь тогда уже армия была способна свергнуть диктатуру кричащего агитатора из мюнхенского пивного зала, который превратился в мастера жизни и смерти. Он же, прекрасно об этом зная, искушал офицерский корпус рейхсвера обещаниями отменить все ограничения, наложенные на немецкие вооруженные силы Версальским договором.
За 12 лет существования нацистской диктатуры сопротивление против правительства Гитлера выросло среди всех профессиональных и социальных групп, за исключением армии. Только после успешной высадки союзников на западе и быстрых достижений Красной Армии на востоке, которые серьезно угрожали немецкой сверхдержаве, офицерский корпус начал проявлять первые признаки критики в отношении стратегии вождя. Сам Штауффенберг присоединился к немногочисленной группе противников Гитлера от Вермахта только после возвращения из Северной Африки в августе 1943 года.
Путчисты, которые пережили войну, утверждали, что непосредственным поводом для принятия решения об организации теракта был выпущенный весной 1944 года приказ Эрнста Кальтенбруннера о депортации 40 тысяч Венгерских евреев в газовые камеры в Треблинке. Трудно, однако, поверить в это внезапное проявление гуманности у людей, которые вплоть до разгрома в Сталинграде без всяких сожалений приняли на себя убийство гражданских лиц по всей Европе, от бомбардировок Молде и Кристиансунда в Норвегии до массовых убийств жителей Канданоса и Кондомари на Крите.
Если бы полковник Штауффенберг, пережил войну, наверное, сидел бы на скамье подсудимых за военные преступления, совершенные на востоке. То же самое произошло бы с большинством июльских заговорщиков. Называть так этих людей «немецким движением сопротивления» сильное преувеличение. Нельзя, правда, отрицать мужества Стауффенберга, но следует помнить, что его поступок был продиктован необходимостью поддержания немецких владений в Европе, а не заботой о судьбе других народов. Эту позицию лучше всего выражают его последние слова выкрикнутые перед покушением: „Es lebe unser heiliges Deutschland!" (Пусть живет наша святая Германия!).
Гитлер, без сомнения, заслуживал смертную казнь. Однако его спасение 20 июля 1944 года оказалось, необходимым условием полного поражения Германии, которое произошло год спустя.