- Вы куда зажим наложили? – прошипела она хирургу.
- А что? Куда надо – на сосуды почки, – ответил оперирующий хирург.
- Эта почка – левая. Левая!!!
Лена глянула на часы. Подозвала санитарку, что-то шепнула ей.
Хирург снял зажим.
Началась суета. Я плохо наблюдала за тем, что было вокруг меня – у моего пациента упало давление.
Сменилась бригада хирургов.
Тогда и увидела, что по катетеру, из мочевого пузыря, идет моча под названием “мясные помои”.
Это медицинский термин, характеризующий мочу при поражении почек. Моча имеет цвет и консистенцию мясного фарша, размешанного в воде. При переливании крови означает только одно – перелита кровь несовместимой группы! Это – лишение диплома и, возможно, срок! Условный или безусловный!
У меня похолодело в животе, меня затошнило. Я не сумасшедшая – я проверяла каждый пакет! Каждый! На совместимость!
На пороге операционной появились Алексей Яковлевич и Миронов. Посмотрели они на катетер. Предполагаю, что сразу поняли. И, и Миронов начал действовать! Это был он – Миронов – настоящий мужик и настоящий врач.
- Это кто – Акакий Акакиевич? – спросил он.
Я кивнула.
- Отдай мне все пакеты с кровью и плазмой, и пробирки с кровью на совместимость.
Миронов встал к окну. Разложил на широком подоконнике операционной все пакеты и все перепроверил.
Затем подошел к операционному столу.
- У нас все в порядке. Слышишь, Ксения, у тебя все совместимо, – сказал он мне, четко и громко.
- Сколько были зажимы на почке?
- Он сказал – минут пять, – ответил кто-то из хирургов.
- Врет! Он врет! – жестко ответил Миронов.
Операцию закончили.
Нашего Николая Анатольевича перевели в реанимацию. Дежурила в тот день наша медсестра Аннушка. Аннушка – всю ночь не отходила от Акакия Акакиевича. Подключила его к аппарату диализа – искусственной почки.
В одно из моих дежурств, я познакомилась с женой Николая Анатольевича.
- Вы скажите, почему он у Вас так долго? У моей подруги у мужа был рак кишечника – его выписала из реанимации через трое суток, – спросила она меня.
Вот как ей ответить на этот вопрос? Как?
- У Вашего мужа, во время операции, было осложнение. Сейчас мы пытаемся вылечить последствия, – ответила я.
- Я понимаю, – вздохнула она, – Вы знаете, он такой хороший. Он меня с двумя детишками взял. Я вдова была. Детей воспитал, как своих. У меня дома, вся мебель его руками сделана. Кухонный гарнитур у меня – такая красота – весь резной. Коля, сейчас, кухни на заказ делает. А дом у нас какой – ворота резные, весь в кружевах. Приезжайте, посмотрите. Коля ведь, человек безотказный. Кто, что ни попросит – все сделает. И денег не возьмет. Хорошо – сын нашел мужчину – он заказывает гарнитуры и потом рассчитывается с нами, – расхваливала она мужа.
- Я понимаю. Мы делаем все, что можем.
- Спасибо. Я, тоже, понимаю.
Потом приходил сын. Спрашивал о состоянии, предлагал купить любое лекарство.
На диализе Николай Анатольевич пробыл неделю. Потом, ночью, тихо умер от сердечной недостаточности …
Надо отдать должное сыну – докопался до причины неудачной операции и смерти отца. Нанял адвоката. Но профессор, спас своего отпрыска – отправил его заведовать отделением в Сочи. Адвокат, узнав это сказал, что надо нанимать другого адвоката – по месту жительства ответчика. Сын, просто, не смог оплатить адвоката из Сочи …
Вы не думайте, что все профессора – такие. Нет! Знакомый профессор отправил внука, опыта набираться, в такую глушь, что все вздрогнули. В том поселке работал институтский приятель профессора – врач от Бога и большой любитель тихой, деревенской жизни. В деревне, врач лечит от всех болезней. Там нет разделения на хирурга и терапевта, там нет УЗИ и томографии. В глуши, врач – и аппендицит удаляет, и роды принимает, и детей лечит. Внук вернулся, стал отличным врачом, достойным своего деда.
Через месяца два, был разбор истории болезни пациента Иванова Н.А. 62 лет. После разбора история болезни, почему-то, оказалась в нашей ординаторской. Мы с Аннушкой прочитали адрес и съездили посмотреть дом.
Он был в самом ближнем пригороде, действительно – красивый. Немного сказочный. Забор и широкие ворота по верху украшала изящная резьба. Домик был украшен по краю крыши, окнам и ставням настоящими кружевами. На втором этаже был балкон. Казалось, если подует ветер, резные перила закачаются и зашелестят. Даже не верилось, что это сделано одним человеком.
Калитка тихо открылась и к нам вышла жена Николая Анатольевича.
- Здравствуйте. Пришли полюбоваться? К нам многие ездят.
- Да, очень красиво, – ответила Аннушка.
- Коленька очень любил наш дом. Пойдемте, помянем.
Мы зашли в дом. Вся мебель была сделана руками Николая Анатольевича. Красивой была и вешалка в коридоре, и комод под телевизором, и большой шифоньер, и кровать в спальне. Но, особенно, поразили нас с Аней детская кроватка и кухонный гарнитур. Вертикальные перегородки в кроватке были обычные, гладкие. На верхних и нижних горизонтальных перегородках очень красиво вырезаны ромашки и клевер с четырьмя листиками каждый.
- Коленька сказал – это на счастье внучке Лизоньке – четыре листика. Пойдемте на кухню.
Кухонный гарнитур был темный, почти черный. Вся поверхность была сделана мелкими чешуйками. Стоял гарнитур на пузатых ножках.
В дверь позвонили. Пришел сын с женой и маленькой дочкой – Лизой.
- Деда не пришел? – спросила Лиза, как только, зашла в комнату.
- Лизонька, он ушел за радугу, – сказала бабушка.
- Да, Лиза, Бим скучал, и дедушка ушел к нему, – подтвердил сын.
- Здравствуйте. Приехали посмотреть на работу отца?
- Да, – ответила Анна, – все очень красиво.
- Отец любил мастерить. Меня тоже научил. Но у меня, так, не получается. Видимо, не хватает его мягкости и доброты.
Пишите, пожалуйста, комментарии. Мне важно Ваше мнение.