I
Был ясный летний день. Ни дождь, ни ветер, ничто не тревожило водную гладь моего озера. Вся рыба плавала на самом дне, спасаясь от жары.
Я поднялась наверх и присела у самой кромки берега. Вдали раздавались крики купающихся ребятишек. Но боятся нечего. Они сюда ни придут. Никто сюда не приходит с позапрошлого века.
Мы с Мавигой — королевской лягушкой озера, об этом позаботились. Приготовили зелье забвения и пустили его по ветру, чтобы люди, не обращали внимания на наше место.
Вот они и решили, что здесь, за густыми зарослями могучих деревьев ничего нет. И я стала жить спокойно. Не нужно больше хватать купающихся за ноги, и отпугивать песнями любопытных. А что они говорили! Русалка их заманивает...
Я же всегда преследовала одну цель — держать людей подальше от моего озера. У них есть своё, с песчаным берегом. Мы с Мавигой однажды видели, из зарослей. Какое же оно у них грязное! Нет, своё я им не отдам!
Я ещё несколько часов просидела, размышляя о людях, и наслаждаясь прозрачностью воды, зеленью крон деревьев. Потом началось... Меня нашла Мавига.
— Ква... ну вот, сидит! А я её по всему озеру ищу! — Лягушка прыгнула из воды и присела напротив.
— Ждешь кого?
— Нет, надоело под водой сидеть.
— Скажите, пожалуйста, ква! Вода надоела! А ещё русалка, называется!
— Мавига, я сказала, не «вода надоела», а «под водой».
Но лягушка уже оскорблено отвернулась. Я вздохнула. Она конечно прелесть, но ее это черта — слышать не то, что ей сказали, а то, что она хочет, иногда выводила меня из себя. Плюс ко всему её этот ужасно обидчивый характер.
— Сидишь тут, на виду — снова начала ворчать она, помолчав немного. — А вчера тут два мальчишки лазили, озеро нашли!
— Как! К моему озеру снова пришли люди? Но ведь зелье забвения, которое мы варили тогда, должно было...
— Да, это были люди, и они обещали вернуться. С удочками. Рассказы о том, что здесь нечистая сила живет, устарели. В них больше никто не верит! Эффект зелья, видимо, тоже пропал. Придется всё начинать сначала. Вот так-то, девочка.
В этот момент, я услышала голоса:
«Вот, пап. Это место мы вчера с Лешкой нашли. Смотри, какая вода чистая. Рыбы должно быть немерено!».
«Ну, поглядим на ваше место…»
Мы с Мавигой, не сговариваясь, нырнули в воду. Началось.
Мавига нервно скакала из одной стороны в другую.
— Да где же он!
— Что? — Уточнила я.
— Рецепт зелья!
— Я и так помню. Зеленые водоросли, чешуя самой старой щуки, мои волосы, твоя...
— Я помню!
— Ну вот и ладно. А что говорить при этом надо, не забыла?
— Не забыла. Только вот вопрос — они уже пришли, а зелье готовить три месяца, три дня и три часа
— Да, расслабились мы. Позабыли об опасности.
Раздался еле слышный плеск, и прямо перед моими глазами возник острый крючок на веревке. Мавига в ужасе отскочила.
— Только осторожно волосы не зацепи — прошептала она.
— Хорошо. Я взяла крючок в руки, поднесла к губам, и дунула, что есть мочи. Потом отпустила.
«Клюёт, папа! Клюёт!» — Раздался крик с берега.
Удочка дернулась. Крючок оторвался и упал на дно. Оборвавшаяся леска исчезла.
«А черт! Сорвалась…».
— Ты их прогоняй дальше, а я пойду, водоросли нарву. — Приказал Мавига и ускакала.
— Ну, рыбак, докричался! — Доносилось с берега.
— Пап, я ж просто сказать хотел, ты долго не подсекал.
— Ты меня ещё учить будешь?
Я поднялась повыше, но так, что бы, они не могли меня видеть, и запела.
— Пап, что это?
— А Бог его знает. Пошли домой.
— Нет, ты послушай. Это что-то... рыбы же не поют?
— Нет, не поют — рассмеялся отец. — А вот русалки...
— Да ладно, сказки не рассказывай. Откуда им здесь взяться.
— Ну, была одна история. Мне прабабка рассказывала. Служила у до революции у деревенского барина девушка, имени никто не помнит. Так, вот родила она девочку, а сама не замужем. Времена тогда строгие были. Она чтоб позор скрыть, пошла, да и в нашем озере ребёнка утопила. С тех пор, в этом месте рыба не водится…
Я запела громче. Раньше люди были проще — уносились с криками прочь, только заслышав мой голос. А эти — сидят, сказки рассказывают.
— Проклято это озеро. Вот сюда никто и не ходит. Только вы с Лешкой лазите. Крючок теперь утопили.
— Ой, па, крючок где угодно утопить можно было. Рыба не водится, а что клевало тогда? Нет, ты как хочешь, а Лешка в субботу из города приедет — мы с ним ещё сюда придем.
— Ну, как знаете. Пошли, домой. А то это гудение уже на нервы действует.
Часть II
— Ну, что? Прогнала? — Мавига накрыла крючок водорослями, запутала его и стала закапывать в песок дна.
— Нет, сами ушли. Да ещё мне, же и сказку о моём рождении рассказали.
— Ох, горюшко. — Вздохнула лягушка. — Чего только эти люди не придумывают. Да, я щуку Саклу встретила, она чешую вечером принесет. Зельем займемся.
— А мне волосы опять рвать? Не хочу.
— Ну, здесь без не хочу, обойдемся. Три волоска всего надо, потерпишь.
— Мальчишка ещё раз собрался прийти. Предупреди всех, что б осторожнее…
— Да уж предупредим. Я вечером тоже приду. А ты причешись пока, вон какая, всклокоченная.
Мавига снова ускакала. А я взяла свой гребень, и принялась причесываться. Вообще-то я очень люблю делать это, сидя на берегу, но теперь — опасные времена, нужно поменьше рисковать. Вот приготовим зелье — отпугнем людей тогда и будем жить как прежде, спокойно и беззаботно.
Когда стемнело, Мавига принесла чешую щуки, и мы приступили к приготовлению зелья. Я готовила посуду, когда лягушка внезапно закричала:
— О нет! Только не это! Кваааа...
— Мавига, что произошло?
— Я жгучий порошок рассыпала...
Я подошла ближе и увидела расплывающееся чёрное пятно, возле кипящего зелья.
— Больше нет.
— А где ты брала этот?
— Ты что, не помнишь? Рыбаки на берегу пакет оставили. Мы и прихватили. В рецепте ясно говорится — вещь от людей. Мы ж от них зелье готовим.
— Ну, пойдем на берег, поищем чего-нибудь. Или, вон — крючок обратно откопай.
— Ага, а потом это в озеро выливать?! Что бы кто-нибудь зацепился? Или мусор бросить, воду загрязнить?! Совсем нас не бережешь, а ещё русалка! — Мавига готова была расплакаться, и я вместе с ней.
— Неужели ничем твой порошок заменить нельзя?
— Нельзя! Только он в воде растворялся, только легкий запах и жгучий вкус оставлял. Квааааааа!
— Есть только один выход.
— Какой же?
— Отправиться в деревню за порошком.
— Ты осознаешь, как это опасно? Лучше мусор бросим.
— Вполне осознаю. Но я должна о вас заботиться. Я не далеко. В крайнее жилище запрыгну, найду порошок или ещё что-нибудь подходящее, и сразу домой.
— Я пойду с тобой. А сейчас позову всех, нужно быстро провести ритуал, чтобы мы успели всё сделать до рассвета. А ты готовься. Лягушка ускакала, а я принялась собирать камешки со дна и петь. Это тоже часть ритуала. Кажется... Впрочем, я так давно этого не делала, что уже не помню.
***
Вскоре всё было готово. Собрались обитатели моего озера. Водоросли, которые я сорвала, выложили так, что бы образовался круг. Я легла в центр этого круга, Зажала в руке несколько камешков, закрыла глаза и запела. Мавига сидела на моем плече. И как всегда руководила всеми.
— Так я говорю одна, а вы все только повторяете за мной слово: «Спи». Начали! Так... как там было то... А! Вот:
Скучно русалке одной под водой.
Где лишь царит тишина и покой.
Дочка воды ты приляг и усни.
И в своем сне над людьми пошути.
Пусть не увидят они, не узнают,
Кто темной ночью их дом навещает.
Спящим же в доме — подарки дашь всем,
А кто проснется — тот будет не с чем.
Ну, а взамен ты возьми лишь пустяк,
Как я сказала, пусть всё будет так.
Так, что русалка, скорее в путь,
Но до утра возвратись, не забудь.
Спи. Спи. Спи...
***
Я слышала последнее слово, которое рыбы, рачки и все остальные старательно повторяли за Мавигой, но сама была уже около деревни. Я летела по воздуху, над водой и деревьями. На плече у меня сидела Мавига.
— Я хорошо читала? Спросила она, когда последнее слово затихло.
— Мне понравилось. Сама придумала?
— Ну... я забыла некоторые строчки старого заклинания, и заменила их, но смысл остался тот же. Только забыла напомнить им, что если с рассветом ты не проснешься, что бы они попытались тебя разбудить.
— Я проснусь, Мавига. Вон, смотри. В доме окно открыто. Пойдем?