Жужина история — это про то самое счастье, которому помогло несчастье. Осенью у нас потерялась собака — наш первый пес Хью, который прожил с нами всего полтора года и научил всему, что нужно человеку знать об очень простой и настоящей любви. Казалось, никогда так не пугала тишина дома, как в первые дни после того, как он исчез: никто не лает, не машет веселым хвостом, не кладет голову на коленки. Хью пока не вернулся, но мы его все равно ждем…
А пока ждали, решили взять на передержку собаку, «которую нужно срочно спасать с дачных участков, пока не наступили морозы». Если честно, мы с мамой никогда не были сердобольными собачницами, скорее, просто пассивно наблюдали, жалели и вздыхали. Но тогда очень всё болело внутри и срабатывал примитивный механизм: а вдруг, если мы поможем этой собаке, кто-то также поможет нашему Хью?...
«Эта собака» освоилась у нас очень быстро. Кажется, она вообще не понимала, в чем дело: какие-то люди привезли со свежего воздуха в маленькую квартиру, моют, чешут, что происходит…
И в любой непонятной ситуации она решила заваливаться на спину и показывать свой белый живот и задирать лапки «в носочках». Или игриво поднимать острые ушки и поворачивать голову на бок (точно откуда-то знала свои лучшие ракурсы).
Понятно, что через день испытаний этим собакообаянием мы сдались: ну какая передержка, это же наша собака. А Хью всё объясним потом.
Мадемуазель назвали Жужей — потому что совершенно непонятно, разве можно назвать этого таракана как-нибудь еще. (Потом пошли вариации: Жужефина, Жу и пр.)
Порода нашей Жу звучит гордо — «метис»!:)
Правда, во время последней прогулки нас пытались в этом разубедить. Прохожая уверяла, что это каталонская овчарка! «Точно-точно»! Ну, что ж, всякое может быть. Ясно одно — красота!
Наша крошка оказалась не промах: почувствовала, что уже не в гостях, и можно становиться собой. Например, красть сахар со стола. Спрятали — с кем не бывает. Отгрызать носики игрушкам — что поделаешь, маленькая. Но однажды вечером она стала уж очень развязно напевать. Думаем: ну всё. И тут вспоминаем, что забыли убрать со стола «Столичные» конфеты… Бегом на кухню — ни одной нет, даже фантика. Только пьяная Жужефина валяется на ковре, завывает свои песни и — чего уж там — просит почесать живот, мол, ну, и чего ждем?:)
А однажды вечером оставили в коридоре незакрытый пакет с картошкой — даже мысли не возникло, что он как-то понравится собаке. А зря: просыпаемся — а она наносила штук 15 сырых картофелин на ковер, легла в центре, двигала лапками и некоторых нежно покусывала, как щенят.
Никогда еще мы не следили за порядком так тщательно, как в последние несколько месяцев. Но и никогда мы так не радовались такой искренней, простой и незаслуженной любви. Когда-то давно, когда я слушала истории про съеденные животными книги и прогрызенные пиджаки, думала: ужас, я бы такого точно не вытерпела. Но, оказывается, все эти любимые шторы, стулья, цветы — правда ничего не значат. Ну ладно: значат. Но не долго. И потом как-то по-особенному благодарен этому мохнатому чудовищу за то, что отучивает привязываться к неважному, что напоминает о простых и настоящих радостях: поваляться в сугробах, погонять уток и побегать за галками. Мне кажется, никогда у нас дома не было настолько легко и весело, как с приездом Жужи. А когда Хью вернется, то вообще будет настоящее счастье!