Отдалённо слышу приглушённые звуки выстрелов автоматов, оглушающие звуки взрыва пехотных гранат, громкие выстрелы из чего-то более мощного и, как следствие, характерные звуки трескающегося и ломающегося бетона.
Открываю глаза. Пространство, которое вижу вокруг, кажется очень мутным. Долго навожу резкость, моргая раз за разом и протирая глаза трясущимися руками. Как только стал видеть лучше, понял, как пронзительно звенит в ушах и как сильно кружится голова.
Пробую приподнять голову и оглядеться. Потолок, стены и пол залиты кровью. Я лежу среди множества обездвиженных и окровавленных тел. От такого вида всё быстрее прихожу в себя, голова уже почти не кружится, а помещение вместе со всеми предметами в нём уже почти не вращается в моих глазах на 360 градусов.
Мозг просыпается и начинает работать. Понимаю, что все погибшие вокруг меня – это наши солдаты. По крайней мере, об этом свидетельствует их форма, а также тот факт, что мы были здесь вместе.
Ползая по комнате, проверяю пульс и дыхание каждого лежащего человека в надежде найти ещё кого-нибудь живого. Все мертвы. Мне одному очень повезло. Руки и ноги целы, опасных для жизни ран нет. Судя по разрушениям в помещении, сюда прилетела одна из тех самых пехотных гранат, звуки взрыва которых я слышал, приходя в себя. А может даже и не одна. По ярко выраженным отметинам на полу можно предположить, что их было как минимум две.
Не найдя никого в живых, начинаю думать: что делать, куда бежать, как спасаться? Мой мозг никак не доберётся до того клочка памяти, где записано, в каком месте я нахожусь и на каком задании. Эта информация существенно облегчила бы мою участь и помогла бы мне в определении моих дальнейших действий.
За разбитыми окнами теперь отчётливо слышны звуки боёв на улицах разрушенного города. Автоматные очереди перекрикивают друг друга со всех сторон. Мне послышались шаги нескольких быстро перемещающихся человек. Казалось, что они уже прямо под окнами. Двое или трое. Следом я услышал и немецкую речь.
Я затаил дыхание. Возможно, это были те самые немцы, от рук которых погибли все мои товарищи в этом помещении. Возможно, они сейчас сюда поднимутся, чтобы добить оставшихся в живых. Я гнал от себя эти мысли. Где-то внизу за стенами я услышал топот сапог, поднимающихся по ступенькам дома.
Находился я примерно на 3 или 4 этаже, поэтому у меня было время подумать, как лучше действовать, чтобы не быть расстрелянным в упор. У меня было меньше минуты на принятие решения. Шансы одного против нескольких были не в мою пользу. Я решил изобразить, что в этой комнате все погибли.
Лежу и стараюсь не дышать. Слышно, как немецкие солдаты периодически стреляют в здании, проверяя, видимо, каждую комнату. Они уже совсем близко. Один заходит и выпускает длинную очередь по лежащим на полу телам. Меня не задело. Заходит второй, а следом и третий. Они о чём-то говорят на своём. Я готовлюсь к тому, что сейчас точечно выстрелят в каждого, и это будут последние мои мысли. Сердце бешено бьётся, и мне кажется, что даже они его слышат. Но повернуться и успеть точно выстрелить в троих, не получив прежде пулю в голову, крайне маловероятно. Перед глазами в эти секунды пролетает вся моя жизнь.
Они ушли. Мне повезло второй раз подряд.
Из записок в личном журнале рядового солдата.