За всю мою двенадцатилетнюю практику следователя полагаю, не встречалось мне более странного и запутанного дела, чем Дело Табличника. Тогда уже отшумел Чикатило, а остальных все давно забыли. Поэтому этот негодяй и совершал свои преступления у всех на виду, но так как никто очередного маньяка не боялся, потому что не ждал, ему все очень долго сходило с рук. А может, и сейчас сходит.
Когда я впервые задумался о том, что по городу бродит очередной маньяк, меня в отделе подняли на смех.
«Ты что, Константин, решил в Анискина поиграть, Фантомаса ищешь, хы-хы-хы», - ржали мне в спину.
А я-то понимал, что дело пахнет очень скверно – люди пропадают по всей Москве, а концов их не видно.
И мы все никак не могли понять, как он действует, а стопка пропавших без вести на моем столе настойчиво росла и росла. Но тут мне с женой повезло – по работе выпало две путевки в Турцию. Для нас, людей советской закалки, это было событием. Приехали мы, значит, в аэропорт, по холоду загрузились в самолет. Будучи в подпитии, я быстро уснул.
Очнулся уже там – в фойе местного аэропорта. Идем мы с женой по залу и видим парня с табличкой. Кривыми буквами на ней выведены наши имена и фамилии.
Подошли. Оказалось, сотрудник местного отеля нас любезно встретил. Сели мы в машину, да поехали.
«Ви малатсы, што срасу ка мне паташли. Еще бы 15 минут паташтал вас, да уехаль», - корявенько пояснил он. И тут меня в холодный пот бросило.
- Разворачивай, - скомандовал я.
- Шта случился? – не понимал парнишка.
- В аэропорт. Я возвращаюсь. Жена здесь остается.
Милая моя хотела уже пикнуть, но тут увидела мое лицо и кивнула водиле, чтоб он ехал так, как я сказал. Видать, серьезный стал в тот момент. «Идиот!» Машинка погано скрипела тормозами, а я достал свой ежедневник и судорожно записывал. «Пустая башка!» Холодный проступил у меня на лбу, а руки судорожно пытались сломать одна другую. Ну как я не догадался! «Баран!»
Вылетев из машины пулей подбежал к оператору. Протягиваю бумажки с номером и говорю что срочно. Дают трубку. Слышу гудки.
- Отдел милиции №4. Старший сержант Ребров.
- Ребров, это я. Макуленко. Записывай.
- Так вы ж в отпуске…
- Записывай, твою мать! Передай Корноухову, пускай заглянет в мои дела о пропавших. Они все должны были откуда-то возвращаться, или приезжать. Короче, на вокзале их вцепили! Кто-нибудь стоял с табличкой дурацкой, типа «Иванов», вот к нему Иванов и сел. И с названием гостиницы подешевле. Понял меня? - тараторил я.
- Понял, можете перезвонить через 15 минут?
- Могу… *щелк*
Время тянется как патока. Аж противно стало. Жена поодаль сидит, даже не подходит, видит, что на нервах. Паренек на улице курит, изредка через стеклянную дверь подглядывает. Звоню снова.
- Ребров?
- Товарищ капитан, здесь майор Корноухов.
- Давай.
- Кирилл, ну ты даешь, - сквозь бутерброд говорил майор. - Иванов твой вроде как должен был с Ростова с командировки на два дня раньше вернуться. И запил. Вернулся, с самолета сошел, а никто не видел его. Остальных смотрим – тоже сходится. Пока что пятеро таких по всему городу. Кто с пригородного вокзала, кто с Курского, кто еще откуда. Сходится, Кирюха! Серия это, брат. Чо делать-то будем?
- Вылетаю обратно ближайшим рейсом. Нам теперь отпуск до конца года не видать никому.
- Понял. Стажер тебя на машине встретит, сразу в отдел повезет. Тут все обкумекаем, потом домой спать поедешь.
- Добро. До связи, - бросаю трубку на аппарат.
Смотрю на жену – сидит, надулась.
«Ну, - говорю. – Милая, извиняй. Работа. Там какой-то ублюдок людей может на части режет, не справятся они там без меня».
Отпустила. На дорогу целовать не стала, но сказала, что я молодец.
4,5 часа в самолете просто ад. С нервов вновь накидался, сижу аж слюни теряю. Голова трещит, ничего почти не понимаю. На автомате вылез из самолета, в фойе аэропорта ни души. Один тщедушный парнишка стоит, по сторонам озирается. В руке какую-то бумажку держит.
- Я Макуленко. За мной стоишь?
- Ну… Да, - растерялся мальчишка.
- Ну чего стоим тогда, поехали?
- Ну, можно, - улыбнулся пацан.
На улице нас ждала старая, побитая жизнью «Волга». Загрузились, а у меня в голове разве что отбойный молоток не стучит. Сижу сзади, вижу, смотрит на меня с легким презрением пацан сквозь зеркало заднего вида. Ну да, офицер, лучший следователь отдела, а на вид как свинья с после комы.
- Давно занимаешься этим? – решил я разбавить атмосферу.
- Да вот только начал, - улыбнулся мальчишка. – А вы?
- 8 лет уже как. Ты не смотри, что я тут с похмелья разлегся на сидении, ща в отдел приеду и живо маньяка вычислю.
- А у нас маньяк есть? – во взгляде почувствовалась тревога.
- Ага. Но ты не боись, найдем. Уже знаю, где он трется в основном. Поставим там патрули, засечем, как нефиг делать, - мигрень, кажется, начала уже говорить за меня.
Гляжу в окно, и понимаю, что совершенно не знаю, где я. Какие-то чахлые домишки, повалившиеся набок, деревья большие над дорогой нависают. Нагибаюсь вперед, чтоб через лобовое посмотреть.
«А мы куда это вообще едем, мне же в отдел надо…», - только успеваю выговорить я, как тут же получаю удар в лоб.
Кровь по лицу побежала, гаечным ключом меня, сука, ударил. Уж я тебя, погоди, тварь, достану. Только поднимусь и дам тебе на орехи, говно такое. Только не поднимусь. Кровь лицо залила, а сам весь обмяк, как плюшевый стал. Надо рвать - дернул ручку двери и сколько сил было кинул себя на улицу. И темнота.
Как мне потом в больнице рассказали, нашли меня в Бириллюво. Сам я плохо помнил тот день. А стажер на час позже приехал, я от нервов часовые пояса попутал и сказал меня не в то время ждать. А тот гад, видно, новую жертву искал. Посты мы, конечно, расставили, за вокзалами стали следить, да только пропал он. Да и фоторобот его не помог. А еще 4 года проработал, да ушел. Из-за травмы голова стало часто болеть, не мог концентрироваться почти.
© Нездешний
Подписывайтесь на канал Нездешнего. Истории о грустном и веселом, умном и глупом. Это литература, ребятки.