Когда мне было пятнадцать, мне не всегда нравились мальчики моей религии. Точнее это не имело значения. Цвет глаз, запах, звук голоса, улыбка, ощущения, которые испытываешь рядом с другим человеком имеют значение, а о вероисповедании я даже не задумываюсь. Имеет ли оно значение в пятнадцать лет? Тетушка Рауза говорит, что имеет. И однажды, когда летом в деревне я иду к ней с бидоном за теплым молоком, ее соседушка - Садятъ апа, женщина в преклонных летах, которую частенько зовут на поминки молитвы читать, как раз говорила об этом. Я робко спросила - почему так? Робко, потому что сомнений нет - по её, Садятъапански, у хороших людей по-другому не бывает. Она пожала плечами: "Чтобы хоронили на одном кладбище"
Столько лет прошло, а мне об этом всё еще стыдно и странно вспоминать. Этот ответ долгое время коростой оставался в моем сердце, наверно, там и сейчас след, мне хотелось содрать ее, а потому я немного откарябывала шершавый край своих сомнений, будто проверяя - выросла ли новая кожа, новые взгляды. Ведь после этой беседы стало понятно, что религия - это условность.
Но новая кожа отрастала медленно - мне всё еще было нужно опираться на что-то внешнее, поддерживающее, безусловное. Вокруг так много того, о чем переживать. И может если я буду хорошей, хоть наполовину... Короста набухла и не заживала. Может, потому что я ее дергаю? Эх, найти бы подорожник, плюнуть на него и приложить к сердцу, там, где тревога гудит свои песни.
______
Эта миниатюра из цикла с рабочим названием "Горшочек с Алоэ на подоконнике Вселенной". Сейчас я работаю над этим сборником миниатюр, посвященных религии, в этом блоге опубликовано еще несколько. "В чем смысл бытия?" и "Взрослый над взрослыми", "Рабочее время Бога"