Добрый вечер! Я очень рада, что здесь собрались поклонники кино и киноклуба. Сегодня мы смотрим премьерный фильм — ни я, ни вы его ещё не видели. Этот фильм на российские экраны выходит только завтра. Его ждали многие, потому что режиссёр имел большой успех с другим фильмом — «Жизнь Адель». Он вышел в 2013 году и, так же как «Мектуб, моя любовь», получил награды Каннского кинофестиваля. Сегодня я буду часто ссылаться на «Жизнь Адель» и очень советую вам его посмотреть, так как я уверена, что он войдёт в анналы современного кино.
Вспоминается ситуация из фильма: юная героиня Адель просит своего бойфренда дочитать до конца роман «Жизнь Марианны» Мариво, французского писателя 18 века. А это 600 страниц. Сам фильм идёт 3 часа. Данная сцена — это так называемая автоотсылка и просьба к зрителям досмотреть до конца фильм, который длится 3 часа. Этот же опыт мы, по-видимому, переживём и сегодня. У режиссёра есть способность томить, но томить ради какого-то особого состояния, опыта, который переживает в том числе и зритель. Спилберг этот опыт пережил и сказал, что фильмы Кешиша и история его школьницы будут не хуже напряжённого сюжета Хичкока.
Так и в фильме, который мы смотрим сегодня, нам обещают сцену, в которой герои говорят о том, что они будут готовить домашний обед со спагетти и будут делать это очень долго. Так, чтобы спагетти впитал в себя аромат базилика, вкус хороших томатов и вкус чеснока. Режиссёр таким образом заставляет нас понять ценность опыта. Для него именно в этом и состоит ценность и опыта созерцания кино, и опыта самой жизни. Именно переживание опыта становится для него основанием нашей человеческой индивидуальности.
Он вновь и вновь обращается к, возможно, главному событию в жизни каждого человека — к первой любви как главному опыту и рождению полноты осознания своего Я. И я буду говорить о том, как видит Кешиш это становление человеческого осознания нас самих и обретение полноты собственного Я каждым из нас — неважно, в какой период жизни мы преодолеваем этот этап взросления.
На мой взгляд, становление мира человека по Кешишу имеет три важные для него точки, связанные непосредственно с опытом. Для него очень важен опыт воображения, и он связывает его с чтением. Чтением литературы. Далее, опыт любви, причём любви первой, опыт первого телесного переживания, аффективного, чувственного. Тогда, когда мы примеряем всё, что мы прочитали, весь тот воображаемый опыт к нашей личной траектории и понимаем, что именно нам нужно от этой жизни. И, наконец, опыт, который, возможно, пережил каждый из нас. Адель в самом начале фильма говорит о том, что все мы неудачники, ибо первая любовь, как правило, завершается сожалением, утратой этой искомой полноты, к которой все стремятся и на которую так надеются. Достоинство в переживании этого опыта в том, что это тоже часть взросления человека.
На мой взгляд, Кешиш — молодой режиссёр. В отличие от других французских современных кинематографистов, он видит невероятную красоту и достоинство человека. Увы, не всегда мы можем наблюдать это в фильмах, например, Озона, который выводит на поверхность не самые благородные человеческие черты. Кешиш — романтик в широком смысле. Он показывает и красоту тела, и его пластику, и его безусловную непроницаемость, но в то же время его интересует красота внутренних психологических состояний, переживаемых человеком. Наверное, именно это делает его невероятно трогательным и пронзительным современным режиссёром, который возвращает нам объём человеческого присутствия в этом мире. Причём присутствия в самых разных форматах.
Я пройдусь по трём этим главным темам, которые становятся и этапами взросления героев в фильмах Кешиша. Очень часто в его фильмах возникает ситуация ученичества и учительства. Фильм «Адель» начинается с урока, на котором учитель предлагает обсудить фрагмент из упомянутого мной романа Мариво. Героиня, прекрасная юная Адель, обыкновенная школьница, признаётся, что читать она любит, но объяснять, интерпретировать (то, что любим делать мы — филологи, литературоведы) она не любит. Тогда чем для неё становится опыт чтения? Это что-то другое, не объяснение, не поиск мотивировок и не разрешение загадки героя. А это именно опыт познания как опыт, говоря научным словарём, феноменологический. Здесь можно вспомнить позицию феноменолога Жоржа Пуле. В своей «Феноменологии чтения» он писал:
Моё сознание будто принадлежит кому-то другому... Я читаю и мысленно произношу «я»... но это не я.
Мы буквально становимся сознанием вымышленного персонажа. Книга становится частью нас. Представьте, вы когда-то читали «Страдания юного Вертера» или «Анну Каренину». Это не ваш опыт, но он стал вашим. Вы прожили вместе с героями все эти перипетии, и этот опыт стал удвоенным сознанием вашим. Этот опыт бесконечного преумножения благодаря воображению и постижению часто печальной судьбы фиктивных персонажей и есть опыт чтения и опыт взросления. Пока виртуальный, пока воображаемый, пока преподнесённый через книги. В данном случае Кешиш совершенно не скрывает своих литературных источников и не скрывает биографическую основу. Он говорит о том, что в жизни каждого человека есть такое событие, когда неравнодушный учитель привёл вас в кино, заставил прочитать книгу и, возможно, посадил первые зёрна вашего призвания.
Уже первый фильм Кешиша, «Во всём виноват Вольтер» отсылает к французской классике. В основу сюжета фильма, принёсшего Кешишу имя в рядах французских кинематографистов, «Увёртка» легла пьеса Мариво «Игра любви и случая». Каждый раз эта ситуация проигрывания какого-либо литературного сюжета становится сюжетом ученичества у литературы, попыткой примерки опыта фиктивного персонажа на свой собственный. Примерки собственной предположительной судьбы.
Конечно, Кешиш — представитель французской культуры. Он опирается на французскую традицию и литературную, и кинематографическую. Чем прославились французы? Невероятной нюансировкой психологических состояний. Если мы вспомним литературу 18 века — Мариво, Прево, Шодерло де Лакло — или 19 века с той же аналитической традицией, которая так повлияла на нашу русскую литературу, — Констан, Мюссе — все эти писатели бесконечно утончают наше понимание внутренних мотивов жизни человеческой души. Именно это его интересует. Можете себе представить, после эпохи постмодернизма, после огромного количества фильма с множеством символических рядов, он возвращает нас к нам самим.
Очень важно, что его учителями можно считать «новую волну», где тоже есть этот сюжет — сюжет взросления, мужания. Это Трюффо, это Годар. У Трюффо и Годара есть тот же самый крупный план, который позволяет проникнуть вглубь сознания персонажа.
Мариво даёт для Кешиша изначальный толчок к пониманию достоинства героини, которая обретает себя именно во внутреннем ответе, в психологических ответах на какие-то превратности судьбы. В каждом фильме Кешиша, как правило, эта сюжетная линия страдает. Она бесконечно увеличивается благодаря каким-то сложным психологическим мотивировкам. Если мы продолжаем говорить о французской традиции, каждый из вас увидит переклички с Прустом. У каждого из французских писателей он берёт что-то своё: у Сартра берёт сюжет о подлинности и о том, что мы должны обрести самого себя; у Пруста берёт, наверное, непроницаемость другого в любви, жизнь воспоминаний в единомоментности. Перед нами режиссёр, который как будто бы снимает простое документальное кино, но за этими отдельными моментальными кадрами скрывается подчас очень нюансированная, сложная картина человеческой души. Конечно, это переживание рождения в себе твоего личного ответа на то, что тебе в действительности нужно от этой жизни. Что ты любишь? Кого ты любишь? Какие твои истинные импульсы?
То, что мы найдём в этом фильме — это мои догадки — собственно, вторая часть или переживание телесной любви. Переживание опыта чувств и опыта чувственности. Я сошлюсь на Джона Бергера, достаточно известного теоретика визуального. Он говорит, что мы никогда не смотрим на что-то просто так.
Мы всегда устанавливаем связь между тем, что видим и нами. Эта связь активна и динамична. Мы всегда избирательны в том, на что смотрим.
Обратите внимание, как смотрят герои друг на друга. Этот визуальный взгляд определяет динамику связи между героями. Иными словами, мы избирательны в том, на что и как смотрим. Эта избирательность связана с нами самими и нашими отношениями, опытом, связью с другими. Как смотрят герои Кешиша? Как смотрит он сам? Как сам Кешиш смотрит на своих героев?
После сумасшедшего успеха «Адели», истории любви двух девушек, автор графического романа, сюжет которого лёг в основу этого фильма, высказала претензию в адрес Кешиша. Она касалась того, что режиссёр изобразил двух влюблённых девушек совершенно нереалистично. И в психологическом, и в сексуальном плане. Проблема в том, что здесь совершенно другой взгляд. У Кешиша на женщину всегда смотрит мужчина. Это мужской взгляд. В этом отношении очень интересно, что Кешиш любит крупный план, и в него попадают губы, тело, самые совершенные формы этого тела, еда. Адель стала центральной героиней его фильма именно благодаря тому, что она ела с невероятной жадностью. Это наслаждение, которое он видел в юной героине, заставило его принять совершенно однозначное решение.
Кешиш неоднократно признавался в том, что его глубоко трогает красота женского тела. Так же, как и абсолютная самодостаточность женского мира. Обратите внимание на то, что очень часто героини чувствуют себя вполне свободно без мужчины. Они спокойно танцуют без пары и представляют для Кешиша абсолютную красоту, абсолютную загадку и абсолютную немотивированную таинственность женского опыта. Здесь вспоминается также 4-х часовой — обратите внимание — фильм Жака Риветта «Очаровательная проказница» 1991 года по знаменитой повести Бальзака «Неведомый шедевр». Одной из тем становится попытка художника изобразить прекрасную натурщицу. Он пытается её изобразить в течение четырёх часов, и это ему не удаётся. Тайна женской красоты, её тела и сексуальности ускользает от героя.
Кешиш стремится постичь другой мир — мир женщины, который представляется ему чарующе красивым и непознаваемым. Эта тема неоднократно становится темой разговоров. Адель с Эммой отправляются в музей, там смотрят на прекрасные портреты обнажённых натурщиц и говорят, что их всегда рисовали мужчины и что они вообще понимают? Галерист говорит о таинственности и странности женского удовольствия, которое также непостижимо для мужчины. То есть ожидайте разного рода экскурсы в мистику женского тела и его статус sublime, то есть возвышенный, странный и непостижимый для мужского взгляда, в том числе и для взгляда режиссёра.
При том, что фильмы кажутся очень простыми в визуальном ряду, в них присутствует огромное количество изобразительных отсылок. Здесь есть отсылки к Эгону Шиле и Климту, которые часто изображали на своих картинах обнажённую натуру. Они были известными, неутомимыми художниками женского тела. Вновь и вновь возникают ракурсы женских персонажей, которые перекликаются с серией одалисок Энгра, или со «Спящими» Курбе. Здесь перед нами абсолютно мужской взгляд, сакрализирующий женское тело.
Подобным образом актрисы позируют в фильмах Кешиша, и само его искусство становится искусством показа, а не рассказа. Причём показа, приближающего камеру почти вплотную к объекту этого возвышенного и непознаваемого женского тела. Женского опыта, будто выпадающего из сюжета и времени. Отсюда и замедление сюжетного действия.
Съёмки с руки также завораживают и дают гаптический эффект, то есть непосредственно тактильный. Нам кажется, что мы вместе с оператором или режиссёром практически прикасаемся к этому совершенному телу, но при этом оно всё равно непроницаемо. Есть ощущение документальности, которая даёт этот эффект непосредственности и аффективности контакта. Есть подозрение, что Кешиш — последователь системы Станиславского. Всем известен его неутомимый требовательный заряд, который он предъявляет к своей съёмочной команде. Когда вы будете смотреть 3-х часовой фильм и удивляться тому, с каким невероятным мастерством и, я бы сказала, детализацией возникают тонкие эмоции на лицах героинь, знайте, что это сотый дубль, который был сделан этим «монстром» киносъёмки. Он любит своих героинь, обожествляет их тело, но он добивается от них того самого результата, который будет убедителен и для зрителя. Так одну из эротических сцен, знаменитую сцену из фильма «Жизнь Адель», которая длится 7 минут, — многие считают её порнографической — снимали в течение 10 дней. Почему я говорю о системе Станиславского? Именно в системе Станиславского большое внимание уделяется репетициям, чтобы актёр буквально вжился в физику роли. Чтобы эти движение были не продуманными, а почти спонтанными. Кешиш заставил своих героинь прочувствовать друг друга в течение 10 дней.
Крупный план используется не только как классическое средство психологического портрета, но, как я уже говорила, это утверждение самого бытия другого, его телесности, его существования здесь и сейчас. Я говорила об опыте. Вот он опыт. Он даёт нам почти что это ощущение непосредственного контакта влюблённого молодого человека или влюблённой девушки с другим, который он переносит на экраны благодаря крупному плану. Даёт нам это ощущение тактильности и счастья. Но, при этом, незавершимости этого желания. И всё же 80% крупных планов Кешиша — лицо, показанное в неимоверном разнообразии выражений. Кешиш будто говорит, что в своём присутствии тело взывает к прочтению и не поддаётся ему. «Что в лице девушки?», — будто вопрошает он. Что её влечёт? Почему она смотрит на эту, а не на другую? Почему её взгляд настолько избирателен? Что она переживает? О чём думает, когда танцует?
Кешиш говорит:
Интимность тела лежит в основе человеческого существования. Но что за пределами тела? Меня бесконечно интригует то, что лежит вне тела, вне сознания. Я не могу определить это словами, но именно это и позволяет найти возможность для выражения и чувств, и несёт свое телесное выражение.
То есть в этой избирательности, уникальности, странности того самого пути, который предначертан тебе, существует магия избирательного и непосредственного влечения к конкретному человеку, которую он пытается передать на экране.
Наконец, третий пункт, который, как я уже говорила, немного печален. Опыт сожаления, утраты, неполноты и, наверное, обретение достоинства в принятии того, что тебя не любят, что любовь ушла, что она утрачена. В фильме «Адель» на первом уроке, когда ученики слушают о «Жизни Марианны», учитель задаёт вопрос: «Что вы чувствуете, когда вы читаете о пустоте сердца? Что значат эти слова?». Один из героев говорит: «Сожаление». Сожаление о том, что чего-то не случилось. Такой опыт душевной и физической утраты переживает каждый из нас. Понятно, что Кешиш — француз, а французы, можно сказать, заточили перо на теме утраты любви и на психологическом развёртывании этой темы, но это опыт, который переживает каждый человек. Опыт утраты той полноты, которая когда-то была. Которая была в союзе, в любви двух людей. Эта тема возникает в классическом фильме Трюффо «Жюль и Джим» и других фильмах французской традиции. Иными словами, только испытав полноту переживаний любви, мы постигаем само состояние полноты, которое становится окончательным опытом взросления. Вот, что показывает Кешиш. В этом отношении Кешиш в своём фильм очевидно указывает на совершенно новое состояние, новый этап. В отличие от графического романа, где героиня умирает, драматическое развёртывание несостоявшейся любви у него переосмысляется. В его фильме героиня с достоинством принимает утрату. Она восхищает его — это ещё один повод для восхищения женщинами, которые так стойко переживают испытания. Она говорит своим ученикам: «Мама режет лук», — и мы ощущаем, что лук — это та самая боль, которую она переживает, но не показывает. В классе она учит детей французской конструкции «Нет нужды». Это стихотворение Алена Боске:
У слона есть хобот,
чтобы арахис собирать.
Ему нет нужды наклоняться.
У жирафа шея длинная,
он может смотреть на звёзды,
и ему нет нужды летать.
У хамелеона кожа —
зелёная, синяя, красная, белая —
чтобы прятаться от врагов,
и ему нет нужды бежать.
У поэта есть стихи,
чтобы всё рассказать…
И нет нужды понимать.
Иными словами, у нас есть переживание опыта. Переживание опыта посредством искусства, выражения, воспоминаний. Нам, увы, непонятно, почему любовь закончилась. Почему мы обречены на неудачу. Но это переживание становится частью опыта человеческого взросления. Юная героиня Кешиша уходит в мир, и мы, может быть, увидим её уже повзрослевшей в другом фильме. Удивительное достоинство человека в переживании утраты, в сожалении, принятии нелюбви, судьбы как человеческого удела, в осмыслении её как опыта жизни.
В одной из финальных сцен этого фильма героиня лежит «звёздочкой» на поверхности моря. Она одна, она в солёном море, она самодостаточна. Она повзрослела. Это трёхэтапное развитие внутреннего мира героини отсылает к опыту телесного, духовного и душевного развития каждого из нас. Кешиш показывает это с любовью к человеку. Я вновь зачитаю Алена Боске:
Я счастлив, как морская пена,
как вечерний ветер,
как мимоза, которая вздрагивает и трепещет
всей музыкой чутких веток.
Я на поводке выгуливаю свои строки
с их тропическими островами
и с кораблями, которые легче,
чем мимолетный просверк в зрачке баклана.
Лоскут лазури зубами зажав,
я кидаюсь в счастье, как в омут,
как верхом на коне
кидаешься в омут некошеных трав,
облитых росою.
В названии фильма, который мы сегодня смотрим, звучит слово «Мектуб». В переводе это «судьба», «предопределённость», но одновременно это нечто, что написано. Как будто это скрижали Бога, на которых он записывает твою индивидуальную судьбу. Эта судьба осознаётся как неминуемое событие, которое необходимо принять и пережить как часть мира и его красоту, как часть твоей собственной судьбы. Эта избирательность становится красотой фильма Кешиша. Я очень надеюсь, что вам понравится, вы ощутите красоту тела, красоту нюансировок, которые у Кешиша безусловно присутствуют, и не будете искать в его фильме сюжетности. Я желаю вам томиться!
Наши ближайшие планы в формате ЛЕКЦИЯ-ФИЛЬМ-ОБСУЖДЕНИЕ:
01.08 — «Между Рядами» Томаса Штубера. Модератор: Ольга Джумайло;
07.08 — «Доктор Стренджлав» Стэнли Кубрика. Модератор: Ольга Джумайло;
08.08 — «Бергман» Яне Магнуссона. Модератор: Ирина Кранк;
10.08 — «Кабаре» Боба Фосса. Модератор: Лиза Лосева (выездная сессия на винодельне Кантина);
12.08 — «Беспредел» Такеши Китано. Модератор: Алексей Убик;
15.08 — «Моё поколение» Дэвида Бэтти. Модератор: Ольга Джумайло;
17.08 — «Полный беспредел» Такеши Китано. Модератор: Ирина Кранк;
21.08 — «Последний беспредел» Такеши Китано (2017). Модератор: Сэм Клебанов;
29.08 — «Лето» Кирилла Серебренникова. Если Кирилл не приедет, то просто посмотрим и обсудим.
Понравилось? Не забудьте поставить лайк, расшарить и подписаться :o)
Обсуждение доступно тут.
Полный альбом фотографий с ивента «Мектуб, моя любовь» доступен здесь.