«Не борись с системой. Ищи человека, чтобы решить свою собственную проблему», — я уже приводила эти слова своей подруги, замечательного врача
Вот это самое «ищи человека» как раз и вспоминается, когда происходят подобные истории…
Пощечина
Эта почти невероятная история произошла в 37-м году. Рассказала мне ее бабушка, а поскольку я сейчас в возрасте бабушки, самое время передать ее дальше, просто, чтобы помнить, что при любой, даже самой жесткой, социальной системе встречаются люди добрые и порядочные, или даже просто решившие проявить себя таковыми.
В небольшом шахтерском городке, где жила бабушка, она была не просто женой и матерью двух очаровательных мальчишек, она была «инженерша», то есть жена инженера, и высоко держала этот статус, как перед родными, так и перед соседями. Дед, главный инженер одной из шахт, был человеком неуживчивым, любил, чтобы все было по правилам, а потому частостановился жертвой доносов и кляуз. До поры до времени судьба его оберегала, да и не так много было толковых инженеров с дипломом Томского технологического в небольших городках, чтобы ими разбрасываться. Однако при очередном конфликте с начальством дед, Иван Капитонович, обозвал начальника шахты свиньей и выбежал с совещания, громко хлопнув дверью. После этого ночью в квартиру инженера нагрянули-таки с обыском и ордером на его арест.
Ошеломленная жена, отправив полусонных мальчишек досыпать к соседке, с ужасом смотрела, как выбрасывают из комода идеально сложенное постельное белье, как из шифоньера (ее гордость — новый шифоньер с зеркалом посередине!) выбрасывают прямо на пол ее отглаженные крепдешиновые платья, плакала в голос. Под диктовку мужа она собрала ему в узелок бритвенные принадлежности, чистые носки, белье, носовые платки, пачку мыла… А потом мужа увели, и обыск продолжался.
И тут один из милиционеров (или энкэвэдешник в малом чине — бабушка в этом плохо разбиралась) попытался ее прижать к себе.
— Он начал приставать, грубо толкнул меня на диван: ты, говорит, считай, что без пяти минут вдова, такую молодую и красивую с двумя детьми кто тебя замуж возьмет — жену врага народа? А я возьму, и фамилию свою дам…
И тут она с размаху дала ему такую увесистую пощечину, что другие его товарищи повысовывались из дверей комнат и кухни, чтобы понять, что случилось?
— Сопротивление должностному лицу при исполнении! — придерживая руками багровую щеку заорал обиженный.
Елену (бабушку) — тут же в наручники, и в следственную тюрьму.
К утру весть о «гордячке-инженерше» и ее пощечине милиционеру облетела уже весь городок. Детей разобрали сестры Елены. Вечером они собрались в доме одной из сестер (а их у Елены было пятеро), чтобы решить, как вызволять ее из беды. Сестры все были старше ее, все замужем. Муж одной из сестер, Сергей, еще днем узнал через бывшего сослуживца, что собираются Елене дать политическую статью. А значит, дети останутся сиротами, а сама Елена, если и вернется домой, то уже старухой. Но тот же сослуживец в разговоре обмолвился, что их с Сергеем товарищ, Степан, дослужился до важных чинов и теперь живет в Москве.
Всей родней собрали Сергея в дорогу. Бабушка не знала, как он добрался до Москвы, как там нашел того Степана, но человек он был упорный, и в столице не терялся. Он был бывший офицер красной армии, в Первую мировую был солдатом, а люди, повидавшие войну, не сильно робеют перед начальством, да и столичный лоск их уже не очаровывает.
Сергей оказался не только храбрым человеком, заступившимся за «политическую» родственницу. Он был еще и дипломатом. В неформальной обстановке, за ужином в ресторане, они со Степаном (который, кстати, был не в таких уж больших чинах и служил в канцелярии, через которую проходили многие дела из Сибири) — вспомнили про былые времена. В частности, дед Сергей аккуратно напомнил, как вызволил Степана из какой-то пикантной ситуации, когда тому грозил трибунал. А историю с Еленой представил, как амурный треугольник: мол, инженерова жена — первая красавица на весь город, и тот милиционер к ней просто приставал. А не вышло у него — вот и погубил всю семью из мести.
— Я ничего этого не знала, ко мне никого и не пускали из родных. Только записку передали, что дети у сестер, — рассказывала бабушка, — и вдруг после полутора месяцев тюрьмы слышу: «Харламова, с вещами на выход!». Ну, думаю, пришел мой час. Сейчас расстреляют. А меня — в приемную, паспорт отдали, за дверь подтолкнули. Вышла на улицу, и сама себе не верю. Не знаю, куда идти, вдруг я остаюсь под подозрением? Навлеку беду еще и на сестер. Им-то никто не сказал, что меня выпустили.
Только к вечеру добралась она огородами до одной из сестер. Там и узнала про поездку в Москву деда Сергея. А еще через месяц пришло письмо от Ивана Капитоновича, он сидел в предварительном заключении в областном центре, и его, тоже без всяких объяснений, выпустили на волю и отдали документы.
Имея диплом о высшем образовании по специальности «горный инженер», он на следующий же день нашел себе работу в большом городе, куда и вызвал жену с детьми.
Какие чудеса канцелярского искусства проявил тот неведомый Степан, одному богу известно. Но бабушка втайне ставила ему и деду Сергею свечки в церкви до самого своего смертного часа.
Букет для Докторенко
Эта история произошла во времена самые, как говорится, застойные. Но поверьте, что и тогда чудеса случались, и находились люди, которые, выполняя свой профессиональный долг, их совершали.
Внучка училась в институте, попала в больницу с серьезным диагнозом, и врачи рекомендовали ее ближайшей родственнице — бабушке — поселить девочку не в общежитии, а на квартире.
Это сейчас в Томске можно найти съемную квартиру в любом районе на выбор. Но в 70-е гг. даже снять угол в какой-нибудь избе у старушки-хозяйки за занавеской — и то была проблема. Родители девушки жили на севере, прилично зарабатывали, и бабушка обратилась к ним: купите дочери квартиру в Томске, ведь это для нее будет дом на всю жизнь. Родители собрали четыре тысячи рублей — огромная сумма по тем временам — на небольшую квартирку в деревянном доме. Получив деньги, бабушка с внучкой отправились на поиски, и нашли как раз такую. Некий Козловский, представившись владельцем, показал им квартирку и запросил задаток в половину ее стоимости. Козловский сказал, что квартира уйдет влет, и он оформит ее на того, кто первым заплатит задаток. Испугавшись потерять хорошее, как им казалось, приобретение, бабушка и внучка передали Козловскому две тысячи рублей, оформив сделку простой распиской (а других расписок, как объяснила им нотариус, и не могло быть).
После этого два года бабушка и внучка ходили по судам, обращались в милицию и в прокуратуру, но везде их останавливали одним вопросом:
— Вы же добровольно передали ему деньги? Вас же никто не принуждал? Так чего ж вы хотите?
В полном отчаянии девушка написала письмо на имя самого Брежнева. Она переживала уже не за свое здоровье, а за бабушкино. Пожилую женщину обман Козловского (который, как позже выяснилось, вовсе не был владельцем квартиры) сильно подкосил. Ведь этот Козловский, как за два года узнали внучка и бабушка, обманул очень многих. Но другие просто проклинали и взывали к совести, а то и караулили обманщика. Но все было без толку. Козловский, если попадался, обещал вернуть деньги каждому, кого обманул, «завтра-послезавтра», и снова исчезал.
Не думаю, что письмо студентки дошло до Брежнева или до его канцелярии, возможно, оно вообще не покидало Томск. Во всяком случае, девушка (она-то и рассказала эту историю) видела уголок своего письма на столе очередного дознавателя по гражданским делам.
Но письмо все-таки возымело действие. Многострадальное дело передали следователю Докторенко. Надо сказать, что это дело и раньше «пинали» то в уголовное, то в гражданское судопроизводство, и все безрезультатно. Поэтому на встречу со следователем внучка, к тому времени уже выпускница вуза, пошла без всяких надежд.
Приходит она, видит довольно суровую женщину в форменном кителе, а та ей говорит:
— Что ж вы такие обе доверчивые с бабушкой! «Ворона, она и в Африке ворона». Садись, пиши расписку: «Я, такая-то, — укажи данные паспорта — получила от следователя Докторенко две тысячи (прописью!) рублей…»
Перечитав расписку, Докторенко вынула из сейфа две тысячи крупными купюрами, велела их пересчитать, и отправила девчонку к бабушке.
— Но как вы смогли? — спросила потрясенная внучка, — прокуратура (районная, городская, областная), милиция, суды не смогли, а вы…
— Я просто назвала мошенника мошенником и отправила его в камеру, — впервые за время беседы суровая следователь улыбнулась, — идите, и не доверяйте таким типам, как этот Козловский…
Когда внучка отдала бабушке деньги, они ничего не сказали друг другу, просто обнялись и заплакали. Потом они вернули деньги родителям, ведь те их нелегким трудом заработали. А потом бабушка собрала огромный букет цветов, и внучка понесла его суровому следователю Докторенко.
Чудо, что на пути этих простодушных людей попался именно такой человек. Иначе денег бы они просто больше никогда не увидели.
ЮЛИЯ СТРУКОВА