Степан Петрович Шевырев (1806—1864) долгое время занимал кафедру русской словесности в Московском университете. Верноподданически настроенный, близкий человек к наиболее консервативному из всех российских министров народного просвещения С. С. Уварову, Шевы-рев славился в Москве доведенным до крайности славянофильством, что отталкивало от него даже многих патриотически воспитанных людей. С другой стороны, Шсвырев обладал несомненным преподавательским даром, переводил с немецкого, итальянского и французского языков. писал многочисленные статьи по истории и теории литературы и эстетике, пробовал себя в качестве писателя и поэта, Он часто встречался с Пушкиным, Соболевским, Дельвигом, Погодиным, Зинаидой Волконской и другими известными представителями литературной Москвы и Петербурга. Многие творческие работы Шевььрева теперь прочно и справедливо забыты, однако его двухтомное описание поездки в Белозерский край в 1847 год. написанное в жанре модного в середине ХIХ века ученого путешествия, входит в число лучших сочинений подобного рода. Историческое село Пушкино, Троице-Сергиева лавра, Александрова слобода, Вологда, Кириллов, Белозерск, Череповец, Рыбинск, Тверь — основные пункты, по которым пролегал путь Шевырева. Превосходные страницы посвящены автором Кирилло-Белозерскому монастырю, Горицам и Белозерску, из которых нами изменены наиболее красочные места. Шевырев умер в Париже. куда он был вынужден эмигрировать вследствие конфликта с влиятельным членом Московского художественного общества графом В. А. Бобринским.
Белозерск чрезвычайно оживлен новым каналом, который проведен через весь город и находится между ним и озером. Судоходство по Белуозеру сопряжено было с ужасными затруднениями. Противные ветры вовсе его останавливали – и суда должны были дожидаться попутного в Шекснинской пристани, у Крохина посада. Правда что сила озера, в случае благоприятного ветра, такова, что никаким каналом заменена быть не может. Но эта сила подвержена переменам случая, который надобно было удалить. Последнее сделал канал. Суда теперь входят в него, совершают путь медленный, но безопасный, народ не гибнет и не страдает.
Канал проведен на 63 версты. Подъемный мост Белозерский начат строением в 1845, а окончен в 1846 году. Водоспуск Белозерский также. Между ними разведен бульвар, усаженный кустами и цветами. Среди бульвара обеликс на трех гранитных ступенях. Читаем надпись на бронзовой доске; с одной стороны: « Белозерский канал сооружен повелением Государя Императора Николая Павловича в 1846 году», вверху корона и орел, с другой стороны: «Канал сей сооружен в управление путями сообщения и публичных зданий Генерал-Адъютанта Графа Клейнмихеля».
При нас подымали мост, и прошла грузная коломенка, или колуменка, как ее здесь называют, которую легко тянули три человека. В канале и пристани зимовало 1500 судов, а теперь в пристани стояло 300 с салом и с хлебом. Площадь Белозерска наполнена была бурлаками, которые ждали наемщиков. Я спросил их об канале. Памятно мне слово их: «Работы больше, заботы меньше». Разумеется, безопасное судоходство умножило работу, потому что возбудило более охоты. И работа бурлацкая не так стала дорога, потому что легче. Теперь идут на 8 целковых, чего прежде не бывало.
Приятно гулять вдоль канала и по пристани. Город оживлен. Встречаешь лица, озабоченные торговыми оборотами.
Мы остановились в гостинице, принадлежащей монастырю Кирилла Новоезерского. Попросил, чтобы указали мне на лучший трактир в городе. Думалось, что движение торговли и слава белозерской рыбы дадут средство хорошо отобедать. Но ожидание не сбылось. Промышленность Белозерска, видно, не развила здесь потребности поесть, хотя не роскошно, но, по крайней мере, без отвращения. Вообще, кстати сказать о здешнем крае в отношении к удовлетворению первой физической необходимости человека. Можно испытать в нем ощущение, подобное Танталову. Кругом видишь бесконечные пространства вод: здесь и « Шекснинская стерлядь золотая»; и Белоозеро, которого имя соединено с понятием о вкусных снетках, здесь множество других озер и рек, изобильных рыбою. А между тем нигде, ни за какие деньги, вы ее не достанете. Вся, говорят, ушла в глубину, или в Москву, или на север. В самом же крае потребности нет. Довольствуются соленым прошлогодним лещиком, которым и вас подчуют и который возбуждает в вас жажда а утолить ее нечем. Даже и в монастырях на день отопрется садок,чтобы покормить вас свежею ухой не богатою, но по крайней мере не противною да и только.
Нечего сказать: не жаден народ русский; он лучше нас, испорченных, привыкших к цивилизации. Летает вокруг него дичь — он не бьет ее и дает ей летать полную волю. Гуляет вокруг него рыба в реках и озерах — не ловит он ее и довольствуется скудною и безвкусною пищей. Он свободен от всякой прихоти, следовательно, он свободнее каждого из нас, имеющего их тысячи.
Белозерск славится прекрасными женщинами. Слава эта ведется издревле. Иоанн
Грозный, будучи в Белозерске. заметил красоту его женщин, и слова которые сказал
он в доме купца Ширяева, где останавливался, передаются из рода в род; ‹У вас бабы—то
хороши.
Женщины называют свое озеро, берега которого в ширину везде ярко видны, океаном в миниатюре. Белозерцы имели бы гораздо большее право так назвать свое озеро,
потому что на берегах его вы встречаете впечатления,подобные морским.
Онисим Нихитин. преуслужливый извозчик с Белоярской слободы. повез нас ночью в
монастырь Кирилла Новоезерского. Деревни и села с белыми храмами мелькали
перед глазами в лунную ночь. Утреннее солнце осветило перед нами Новое озера
и посереди его так называемый Красный остров на котором построен
монастырь .
Все урочища местные, упоминаемые в житии Кирилла, сохранили свои названия.
Вам покажут направо от озера ту Кобылину гору, откуда Кирилл увидел указанное ему Богоматерью место. Там есть церковь во имя Тихвинской Божией Матери, и в ней икона ее, которую принес сам Святой угодник, когда шел сюда из Тихвина. Бывает от монастыря ход к этой церкви в год два раза: зимою по льду озера, а летом по воде на лодках.За озером, по ту сторону острова и монастыря, находится деревня Шиднем, в которой три крестьянина уступили первую землю монастырю. Деревни Шиднем и Кобылино были первые, пожалованные Грозным монастырю после того чуда, которое преподобный показал царю, явившись ему во сне и дав ему во сне совет не ходить в палату до 3-го часу дня, когда она рухнула и задавила многих князей и бояр.
Вечером я уже снова любовался с белозерского вала солнечным захождением, а наутро, покинув Белозерск, мы поехали в Крохин посад, где и переправились за Шексну. Недалеко отсюда видны бугры - место старого города. Здесь стоит часовня в ней гробницы Глеба и Бориса Васильковичей, которых народ считает святыми.
Крохин посад находится у самого истока Шексны. 26 рек, больших и малых, впадает в Белоозеро; из них значительнее всех Ковжа, а вытекает из озера одна только Шексна. Место великолепное: пристань для 600 судов, приготовленная самой природой. Мы гуляли по ее берегу.
Время не позволило нам видеть Чайку, откуда начинается канал. Но зато, на возвратном пути из Крохина в Белозерск, в селе Бородаеве, мы видели весьма древнюю деревянную церковь. Она строена во имя Положения Риз, из осинового дерева. Вместо колокола служит ей било — чугунная полоса, в которую ударяют камнем. Подобные древние деревянные храмы встречаются только в этом краю.
