Все эти дни темп наступления наших частей был особенно стремительным. Все жили одной мыслью: гнать врага, бить его и только.
30 сентября гитлеровцы, подтянув дополнительные силы, хотели задержать наше стремительное наступление. Наступательный дух бойцов, их благородная ярость, жажда мести теперь уже прямо-таки сокрушали любые преграды. И немец снова бежал.
Действовал полк Мамонова на левом фланге и должен был выйти в тыл противника, но справился ли он с этой задачей, никто точно не знал. По сведениям, поступившим по рации, суть дела разобрать толком не смогли, потому что из полка Мамонова докладывали одно, а абрамовцы — другое. Я с Лозовским отправился выяснить положение.
Прошли, быть может, метров двести, как уже натолкнулись на один из батальонов Абрамова. Командир этого подразделения Петр Осипович Фомин куда-то шел, ведя за собой своего рыжего жеребца.
— Капитан Фомин! — окликнули мы его. Он быстро обернулся, увидев нас, привязал коня к дереву и подошел к нам.
— Товарищ полковник, батальон приказ выполнил. Мы в тылу немцев, — доложил Фомин.
Я хорошо знал Фомина. Этот молодой офицер успел уже зарекомендовать себя умным командиром и отважным войном. Но на этот раз в его словах я уловил какую-то похвальбу, что ли.
— Ну, что ж, давайте, показывайте, — сдержанно сказал я ему.
Капитан повел нас по извилистой тропинке, которая вывела к редким зарослям кустарника. Отсюда хорошо было видно, как подразделения Абрамова наступали на пятки противника. Удивительно, что немецкие танки вместо того, чтобы прикрывать отступление пехоты, «удирали» первыми.
— Фомин, танки не отпускать! — закричал Лозовский, и немного погодя «заговорили», наши «сорокапятимиллиметровки». Но расстояние до танков было довольно-таки большое, и из этого ничего не вышло.
— Где ОИПТД*? — спросил я у Лозовского — Почему бездействует?
* Отдельный истребительно противотанковый дивизион.
Он пожал плечами.
— Вон Абрамов идет! — сказал адъютант Котов.
А в этот момент совсем рядом начали взрываться снаряды. Мы едва успели броситься под деревья. Несколько снарядов упало возле Абрамова, и мне показалось, что его убило. Но ничего, обошлось. Вскоре он встал и перебежал к нам.
— Где же твоя артиллерия? — встретил я его недовольным голосом. — Где те две батареи, которые выделили тебе из ОИПТДа?
— Сейчас подойдут батареи Логвиновича, — ответил он. — Вон он и сам идет.
Артиллеристы, подъехав на «виллисах», быстро отцепили пушки, подготовили боеприпасы и немедля открыли огонь по отступающим танкам. Через минуту — другую горели уже четыре машины. Чуть в стороне «заговорила» вторая батарея. Она обстреливала пехоту.
Еще минуту назад Лозовский стоял как в воду опущенный, а сейчас, когда артиллерия взяла свое, он посветлел.
А меня все еще беспокоил полк Мамонова. Уж в который раз пытаюсь наладить с ним связь.
— Я видел Мамонова совсем недавно, — вдруг сказал Фомин, — Мы разговаривали с ним перед тем, как я сюда пришел. Один из его батальонов рядом с нами, чуть левее.
Это сообщение для меня было ново. Ведь весь мамоновский полк, как мне известно, преследовал противника в окрестностях деревень Буглай и Холм. Наконец нам удалось все же связаться непосредственно с Мамоновым.
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!