(by Stalbi4)
Кирилла Петрович.
-А как вас по имени отчеству?
– Петро… Кирилл.. …Петрович!
-Кирилл?
-Ага, Петрович.
-Кирилл Петрович?
-Ага, Кирилла Петрович.
Я познакомился с Кирилла Петровичем недавно, когда решил обойти гаражи на Воробьевых горах. Я шел сначала по тропинке, потом пришлось взбираться на задворки какой-то мойки, все ограждено заборами, внизу ручеек, но перепрыгнуть – не перепрыгнешь. Потом, вновь пришлось спуститься к ручейку. Но ручей не перейти, а сверху гаражный комплекс мешает выйти на нормальную дорогу.
Пришлось пробираться тропами. В сене, под ногами я нашел массу обычных для таких мест предметов, которые лежали под снегом зиму, а то и больше. Ключи, шприцы, покрышки, выдранная сигнализация, обмотки трансформаторов, лампочки, первые желтенькие цветы и свечи зажигания. Солнце припекает, вокруг немногочисленные люди. Но тоже отдыхают. Я нашел даже водопад и очень удивился, увидев под ним парня с девушкой. Парень перехватил ногу ремнем, а девушка куда – то пыталась его поставить шприцом. Заметив как я иду, парень принялся сверлить меня взором, но я старался не смотреть в ту сторону и внутренне радовался, что нас разделяет ручей.
Потом, дорожка совсем исчезла и мне пришлось вновь лезть к стене гаража. Вдоль нее, я куцыми шагами продолжил свой путь, обходя эту свалку под весенним солнышком.
В какой – то момент дорожка расширилась, и я увидел раскладушку и раскиданные вокруг вещи. Это было гнездо бомжа холостяка, как мне показалось. Какие-то обломки, бутылки и костровище, с расплавленной алюминиевой ложкой, масса ржавых банок – все это живо рассказывало, как просто ему здесь живется. Но раскладушка была сырая, а подушка, прикрытая пакетом, могла содержать в себе бактериологическое оружие. Я подумал, что возможно это все было под снегом и хозяин еще не знает, что дом оттаял. Но дорожка вилась дальше, а солнышко продолжало печь.
Я прошел еще немного и вышел на стоянку побольше. Здесь был даже телевизор, правда, разбитый. И много окурков, битых бутылок, жженой одежды и почему то новехонькая собачья будка на две персоны. То есть у нее было два входа. Возможно, они собирались сжечь ее. Тут тоже никого не было.
Пройдясь дальше, я увидел, что тут же стоит и остов ржавой тачки. Возможно «букашки» запорожца. Я всегда любил такую живописную ржавчину и остановился рассмотреть.
Да, это была старая, видавшая виды, тачка. Пока я рассматривал ее, ко мне подошел вынырнувший из забора, просто отодвинув фанеру, старый мужчина.
Он явно мог быть, как хозяином этой тачки, так и хозяином той раскладушки. Сиплый голос, мутный взгляд, борода седая и грязная.
Он сел на тачку и принялся рассуждать о том, как тут живется. На жизнь не жаловался, но подробности были мрачноваты. Много раз прибегал к матерным словам, но все время для связки слов.
Одна из историй запомнилась мне.
Кирилла Петрович, как Троекурова, его звали, но мне не показалось, что это его имя. На то были причины. Он избегал говорить свое имя и несколько раз говорил о себе как бы со стороны, путая времена, даты.
Потом, вдруг, начал с самого начала.
-Я в 49 году родился, когда война кончилась, слышишь, нет, когда кончилась, а разруха ни хуя не кончилась…А мать у меня с немцем гуляла, и ее выгнали… Ростовская область…
- А в Ростове немцы были? – удивился я. К стыду своему я не мог вспомнить взяли ли город герой Ростов, но про бои под ним я слышал не раз, особенно про главный танковый бой.
-Были, да сплыли.… Ну, успела мать – то, успела …Её к стенке поставили, косынку с нее содрали, и кто-то косы резал…
-Да, я читал об этом! - успел вставить я.
-Читать одно, а видеть другое… - сказал Кирилла Петрович.
- А вы видели? – спросил я.
- Я нет, - сказал он. – Как тут нах, увидишь – я, когда родился…? ну да…Долго рассказывать, ты же торопишься, поди… Мне подарили машину сначала, а потом ее отняли на следующий день! Я плакал, как увидел, что она от меня уезжает…
-Машина? – спросил я.
- Маруся… Марочка… девочка моя…
-Марочка! – сказал я ошеломленный.
-А потом меня выгнали с комбината. Они как-то знаешь … я бля, устраивался на работу… они говорят – Кирилла Петрович? Да, - говорю. У вас не подтвержденное, нах, отцовство. Вы у нас значитесь как сын без брака, без отца… в партию вас… ну тебя нахуй!!! – неожиданно закончил он, шлепнув грязной ладошкой по ржавчине.
- Натуральное хозяйство, работать на себя…- сказал я, не очень уверенный, что это может что-то исправить.
- Ктоб, еб...ть, меня пустил в эти, бл..дь, хозяйства… Колыма, нах.й, - моё хозяйство.
-Ссылка что-ли? – удивился я, пытаясь сострадать. Сейчас я учусь всему сострадать. Но, получается не всегда. Иногда приходится прикладывать усилия. Но тут они были не нужны – эти усилия, как и мое глупое сострадание.
-Статья! Мародерство!
Я приготовился слушать.
-Работы не было, не было для нас работы, а девочка нужна? Нужна! Машины не у всех - сейчас у всех машины!!! А тогда- хуй. Мотоцикл – не у всех. Мотоцикл – вещь!!! Сядешь, дашь газу… и понесла, понесла, она резвая может быть… у меня знаешь, какие были?
-Какие? – спросил я.
- Никаких не было – Колыма была!!! Ты не слышишь меня чтоли? – спросил, поймавший меня на слове Кирилла Петрович.
- Вот, блин…
- Я там 20 лет отбыл… скажи за что?- спросил меня Кирилла Петрович.
- За мародерство! – сказал я.
- Молодец, внимательно слушаешь. – похвалил меня Кирилла Петрович.
Вот как было. Я тогда ногу повредил, на баркасе работал, толкал его сзади, да соскользнул ногой под винт… порезало ногу мне, я решил в больницу ехать…Еду, бля, а нога кровью течет… И барышня мне дала платок. Знаешь, какой платок? Таких нет сейчас, хотя я не знаю какие сейчас платки нах…Какие сейчас есть платки?
-Разные, – сказал я.
-Ну, есть сто пудово такие… Так вот – девушка дала платок и я сверху намотал, шоб кровь не шла… Ну, и познакомились… Она мне сразу дала.
-Прямо в платке?
- Ну, прямо в кузове… Знаешь, как катались там… Машина быстро шла…
- И так она мне понравилась, что я решил на следующий день в госпиталь ехать, а ей надо было в центр, а и госпиталь там, так что… нету сигареты у тебя?
- Нету, увы. – сказал я.
-Ничего, у меня есть, - сказал мне Кирилла Петрович, доставая коробку «Ротманс».
- Ничего себе! – сказал я, глядя на это.
-Да это коробка только, я в нее стреляю сигареты, два дня курю. Так… на чем… бля, память вопще не работает… я пью … это от этова. Короче, зависаю я в центре, у нее. А она работает в морге. Убирается, там… Но, не доктор, а убирается. А я - то не знал. Ну, а мне стыдно в центре в штанах моих, они рваные и в крови все, в тряпках… Я и говорю ей, как мне без штанов считай у тебя в гостях быть…? Она думала- думала, потом говорит, будут штаны тебе. И повела меня. Идем мы кустами…
-Штаны из морга?
- Ааа? Штаны из морга, да. Как ты узнал то, ну… Да! Штаны из морга она мне вынесла и говорит – надевай. Я надеваю и говорю ей - а чего холодные то? Она смеется и говорит на холоде лежали, еле отодрала.
- А что это? – спрашиваю у нее. Ну, она и рассказала мне, да уж я кричал на неё… а она смеется все и смеется. Ну и не снимать же – вроде потеплели штаны. А там и бинтов она вынесла - ногу мне перемотать. И спирта тоже… И спирт, и шототам закусить, нормально, как нужно все …
-Шототам закусить, - повторил я.
-Знаешь, как бывает? – спросил он у меня и, не дожидаясь ответа, продолжил. Сидим, выпиваем, значиццо, я узнал, шо больница рядом – вообще расслабился. С утра пойду – думаю. А тут какая-то суета. Ну, девка моя ушла туда и молчит… а потом люди набежали… такой шум!
- Все ищут штаны… А там родственник умер Тихонова… Тихонов знаешь, какой величиной был!!!? Как Путин щас!
- Щас - Медведев – сказал я ему.
-Да, то шо!!!??? – искренне удивился Кирилла Петрович. – Ну, долгих ему лет… я ничево личного. А Тихонов был героем… Ну, вот его родственник умер, его кто-то убил. А моя выбрала мне самые лучшие штаны, она ж не храмотная, они мертвые на себя не похожи.. прикинула размерчик… а штаны с него и сняла. А там… родственники… скандал на х...й.
И все. И суд, и в больнице - меня приковали на х...й к кровати, пока лечили. Операцию делали - я прикованный был. А доктор говорит мне, что я грыз руку себе, в наркозе…. Вырваться хотел…
- Понравился, наркоз?- спросил я, для поддержания беседы.
- Да я не помню… мы коноплю – то курить боялись… какой- то тут наркоз!
-Коноплю???- спросил я удивленно.- Которая для одежды или на веревки или лекарственная…?
- Нет, ею животных обкладывали на ночь… шобы не мерзнули.
-Хм….Хм….Коноплей обкладывали ? Шоб теплее?
- Наверное, ну, наверное, я не знаю… -Ну, вот и Колыма…
- А машину, когда успели подарить?
А вот тут, девочка моя, она знаешь, хоть нехрамотная, но она спуталась с каким-то судьей…комиссаром вроде, ну трахались они, короче. И выпросила его для меня … последнее желание мое… типа она меня любит… а впереди вон сколько лет…
-Выпросила последнее желание и они согласились? Там же столько людей, в этих судах и райцентрах…
- Не знаю, как – НЕ знаю! Но как осудили меня, так вечером, выводят меня в кабинет к начальнику. Он говорит, гад ты, но молодец шо девку не сдал. Она у них мол, хорошая работница! А чево я гад, спрашиваю? А гад ты, шо она тя любит, а тебя щас на 10 лет влупят! Понял, нах? – сказал громко Кирилла Петрович и как опять даст по «запорожцу»!
Мне кинул ключи он, вот кинул, я поймал и стою с ними, што это? А это Газ полуторка… Знаешь что это? Это «форд» русский!!! И говорит мне, шоб ты вечером был здесь. Покатайся и запомни эти места… А шоб ты не убег, я тебе дам конвоира, он в кузове будет тебя через окошко на цепи держать…А я говорю, не надо как пса… Лучше пусть он меня застрелит, но на цепи не надо… я же с девушкой…
Подумал этот и говорит. Ладно, только без фокусов. Если ты любишь ее, то вернешься… а если нет, то я твои данные щас же вышлю – найдут тебя, по – любому найдут! Я слово тебе даю. Все равно доктор тебя осмотреть должен - нога у тебя вся в крови! И ты можешь ногу потерять от потери крови ... -говорит мне. А я не думаю об этом. Я про ногу и забыл... И все. И я катал ее, вот когда нога болела..., а в кузове конвоир сидел – я уж сначала пужал его, чтобы она смеялась, а потом понял, что он там страдает – не стал. Ровно поехал… А когда мы с ней решили трахаться, я конвоиру сказал – отойди. Не стой над душой, так и не выйдет ничево… Ну, он и отошел. Смотрел, наверное… А потом приехали мы обратно и забрали у меня машину… и ее.
- А ее как звали?- спросил я, догадываясь.
- А ее звали Марочка. Маруся … Я ее вспоминал, писал ей письма. Писал, да не дописал, не доходили письма мои… Наверное, комиссар тот все рвал. Он тоже ее любил…