Слуги начали недоуменно переглядываться, а уж когда Клаус, прежде чем вытащить контейнер, надел перчатки… “Что там? Что это такое?” - вопросы не были заданы, но витали в воздухе. За спиной начальника охраны раздался скрип шин по гравию - нанятый водитель спешил уехать. Кто-то из слуг распахнул перед Вайсом дверь. Пройдя через ярко освещенную прихожую, Клаус направился прямо в гостиную, где шли последние приготовления. Алан Керр, плотный и усатый, чем-то смахивающий на моржа, восседал в кресле перед небольшим столиком, накрытым белоснежной скатертью. В отдалении стояло несколько слуг и его личный повар, перед которым стоял странный агрегат, о предназначении которого знали только несколько человек во всем поместье. Это было похоже на небольшой пресс для каучука или глины. Знак биологической опасности на контейнере никого не испугал, ведь сам Керр, да и Вайс были без какой-либо защиты. А значит, это обычная уловка, чтобы протащить что-то ценное...но что?
Реакция на появление из контейнера оранжевых плодов среднего размера была разной: Керр привстал со своего места, Вайс состроил сложное выражение лица вроде удивления, переходящего в понимание, и многозначительно хмыкнул. Кто-то из слуг шумно вдохнул, кто-то, не скрываясь таращился на фрукты - Керр метнул в их сторону убийственный взгляд-молнию и рявкнул:
- Вон! - и затем уже спокойным голосом обратился к повару: - А ты давай, начинай. И смотри у меня, чтобы все до последней капли было в МОЕМ бокале. Впрочем, может быть, позволю тебе облизать рабочие перчатки.
Повар принялся за дело. Стоило ему разрезать надвое первый апельсин, как по комнате буквально потек аромат цитрусов. Глядя, как работает его человек, Керр то и дело глотал слюну и не пытался этого скрывать, Вайс вел себя сдержаннее, несмотря на то, что с каждым новым разрезанным надвое фруктом аромат лишь усиливался. Сам же повар с еще большим трудом, чем Керр, сдерживался от того, чтобы прервать тупую механическую работу и хоть несколько мгновений полюбоваться ярким и, без сомнения, сочным плодом. Он плавал в окружавшем его запахе, нырял в него, как иные ныряют жарким днем в прохладную реку, он любовался этим прекрасным оранжевым цветом мякоти и с упоением глядел на стекающую из соковыжималки жидкость. Этот божественный нектар, стекающий в хрустальный бокал. “Как он красив, должно быть это стоило целое состояние, столько сколько мне не заработать и за две мои жизни, и, все же, оно в моих руках - мне бы попробовать только капельку. Одну небольшую капельку этого дразнящего мои чувства и мое воображение напитка”, - думал повар, однако понимал, что прервись он до завершения работы, и его буквально разорвут на части. Наконец, последний плод был выжат. Пустые половинки кожуры неровной кучей лежали на разделочной доске.
- Я вижу, ты закончил, - обратился Керр к повару, возвращая самообладание. Перевел взгляд на телохранителя: - Мистер Вайс, уберите этого человека.
Клаус приподнял бровь в недоумении:
- Под “убрать” вы подразумеваете…
- Убрать! Что непонятного?!