...Вечером 16 февраля 1943 года наша партизанская разведка донесла, что назавтра по одной из лесных дорог Белоруссии будет проезжать со своей свитой гебитс-комиссар Фридрих Фенс на кабанью охоту.
По приказу этого изверга сжигали целые деревни. 13 часов пришлось партизанам — среди них был и Лопес — пролежать в снежных ямах в февральскую стужу, чтобы подкараулить возвращение гитлеровцев с охоты. Вот враги едут мимо засады. В собачьей дохе, развалившись в санях, полулежит Фридрих Фенс. Вскакиваю на колено, кидаю первую толовую шашку. Взрыв! Вновь поднимаюсь, чтобы кинуть вторую шашку, взмахнул рукой, но...
Но шальная пуля попала в детонатор. Шашка взорвалась в руке. Меня отбросило в сторону. Из обоих рукавов хлынула кровь. Заметив ранение командира, смуглый, черноглазый партизан быстро подполз ко мне и, положив под меня свой полушубок, вытянул из-под огня. Это был Хусто Лопес.
Перебив всех офицеров и эсесовцев-охранников, партизаны скрылись в лесу. А Хусто потащил меня на ближайшую партизанскую стоянку, где был врач. Но хирургического инструмента у врача не оказалось.
Не было и наркоза. Медлить с операцией невозможно. Потеря крови критическая. Решили оперировать любым способом. Хирургическую пилу заменила начищенная до блеска и прокипяченная слесарная ножовка; вместо скальпеля — обычный нож. Все предрешало мне близкий конец. Но после операции Лопес ухаживал за мной, как за ребенком. Почти полностью потеряв слух, лишившись рук, я не обходился без посторонней помощи при самом необходимом: при умывании, еде, бритье. Во всем мне помогал верный друг Хусто. Не лекарства, а тепло его сердца выходило меня.
Такое никогда не забудешь...
— из воспоминаний Героя Советского Союза, Героя Социалистического Труда Кирилла ОРЛОВСКОГО