Появление серьезного инфекционного заболевания всегда ужасное событие, сопровождаемое множество жертв и печальных последствий. Но первая серьезная вспышка брюшного тифа послужила началу интересной истории с появлением личности, которая стала завсегдатаем различных баек и легенд.
Медицинские работники и поклонники кинофильмов о заражениях и зомби прекрасно знают о понятии - нулевой пациент, с которого собственно и начинается полномасштабное заражение. И Мэри Маллон по праву является одним из наиболее «знаменитых» нулевых пациентов в мировой истории. И пусть ее вина в появлении брюшного тифа была полностью доказана, она до конца собственной жизни рьяно отрицала собственную удручающую участь. Она заслужила себе статус самой опасной дамочки в Штатах, за ней активно гонялись законники страны, которые и запретили ей возвращаться к прежней деятельности, упрятав в специальное учреждение, где она и провела остаток жизни. И все это приключилось не с какой-то важной персоной, а с обыкновенной кухаркой.
Эмигрировав в США в 1884 году, в возрасте 15 лет, она тут же приступила к работе служанки. В определенный момент она поняла, что умеет неплохо готовить, и это позволило ей выбиться на более высокий уровень жизни и крутиться в водовороте высшего общества ньюйоркцев. А в 1900, когда она попала на службу в семейство в городе Маморонек, у нее начались серьезные неприятности. Домочадцы внезапно стали чахнуть и их самочувствие ежедневно ухудшается. Данное обстоятельство вынуждает ее переехать в Лос-Анджелес, где она снова устроилась поварихой. Но уже совсем скоро от ее готовки хозяева начали изнывать от лихорадки и диареи, а затем погибает коллега. Так перед женщиной в очередной раз предстает надобность в поиске нового рабочего места и по уже «доброй» традиции, она находит себе новых жертв и те незамедлительно заболевают неизвестным недугом. Естественно такой тренд не мог остаться незамеченным, в том числе и представителями здравоохранения города. Уже тогда по ее следу из пораженных мест следовал медицинский инженер – Джордж Сопер. Где бы ни появлялась эта дамочка, там гибли люди, а врачи лишь разводили руками, недоумевая от происходящего.
Проследив за каждой вспышкой данного недуга в крупных городах за последние пару лет, невзирая на отсутствие связи, Сопер выдвигает теорию о том, что у всех семейств была одна и та же повариха. Теперь дело за малым: отыскать саму виновницу заражения, выяснив, в действительности ли она поражена. Из записей самого Сопера он попытался максимально деликатно обратиться к Маллон, прося предоставить ему образцы мочи, крови и кала для анализа.
В тот временной отрезок переселенцы из Ирландии ощущали себя людьми низшего сословия: о них поговаривали, как об обитателях грязных трущоб и тех, кто сеет заразу повсюду. Отчего совершено не удивительно, что Мэри восприняла сказанное мужчиной как оскорбление и даже попыталась напасть на него, заставив исследователя ретироваться в страхе. Тогда никто и подумать себе не мог, что здоровый человек мог быть переносчиком опасной заразы. Ему пришлось оставить в покое кухарку, но он тут же публикует собственное расследование в одном из журналов, где впервые и был использован термин «Тифозная Мэри».
После подобных новостей опасная кухарка не могла больше скрываться в тени, и вскоре угодила в лапы полиции, поместившей ее больницу. Но барышня не показывала каких-либо признаков недомогания, и никто не знал, что возможно быть здоровым распространителем инфекции. Так и начались разбирательства, на протяжении которых доктора не прекращали брать анализы, большая часть из которых, в количестве 120 из 163, оставались положительными. С подобным еще никто не сталкивался, болезнь, то пробуждалась, то погружалась в спячку, а пациентка ощущала себя исключительно здоровой, так собственно и говорили независимые эксперты. Данный аргумент она и взяла на вооружение, и не прекращала негодовать от своей изоляции на отдаленном острове под названием Норт-Бротер. И лишь при смене руководства в департаменте, ее просьбы были услышаны, и она оказалась на свободе.
Неизвестно, чем она руководствовалась, когда в очередной раз, устраивалась в здешний монастырь в 1915 году на кухню. А когда там с тифом слегло 25 человек, а две медсестры погибли, Мэри возвратились в пансион, где остаток собственной жизни пробыла в карантине, приобретя определенную известность. Журналисты частенько навещали ее, с категорическим запретом не принимать от нее даже чашку чая, задавая ей частый вопрос, раз уже палочка брюшного тифа находится в испражнениях и моче, то, что, черт возьми, творилось на кухнях, где она трудилась и отчего ее стряпня так нравилась аристократическому обществу?
Если вам понравилась эта публикация, ставьте лайк ( 👍 - палец вверх), делитесь этой статьей в соцсетях с друзьями. Поддержите наш проект, подписывайтесь на наш канал и мы будем писать больше интересных и познавательных статей для Вас.