I
Он шел на свидание как на эшафот. Воротничок рубашки, сговорившись с черно-белым галстуком в полосочку, перетянул шею, и та заныла от ожидания. Сбавь мои мучения, ослабь хватку, ради чего этот нарочитый вид джентльмена? Все равно девушка раскусит тебя с первого взгляда. Ты обыкновенный доходяга и слизняк, нацепивший дешевый костюм в жаркую погоду. Это не твой стиль, не твои правила. Не твоя встреча.
Он не слушал, но и мысли не шли дальше сцены казни. На них двоих смотрит толпа, эти вечерние зеваки, которые не придумали себе планов и готовы наблюдать за случайными прохожими до дверей их квартир. Стоит лишь обнять ее при встрече, как кто-то за спиной одобрительно загудит и засвистит. Бесплатное зрелище с печальным концом. Но зачем же сразу голову с плеч? Разве следует из прошлых неудачных свиданий, что нынешнее непременно будет провалено? Разве не должно прийти на помощь то, что зовется в книжках опытом?
Шея ныла, не переставая.
И разве так трудно понять, кто будет его палачом, его экзекутором и чтецом его приговора? Девушка на том конце города автоматически становилась врагом, чью крепость нужно взять стенобитным орудием и непременно хитростью. Которая, как известно, граничит с ложью. Наивностью и чувством юмора он пытался неоднократно - но простаков не любят. Над ними издеваются даже собственные галстуки и шеи.
II
Место встречи. Время встречи. Где она?
Он простоял у фонаря на аллее пять минут. Семь. Десять. Пятнадцать. Понял, что время звонить, взял телефон в руки и увидел сообщение.
"Прости, не могу прийти, обстоятельства изменились. Ты хороший. Может, в другой раз".
Дощатый пол под ногами провалился. Тело повисло. Голова вошла в петлю, как сливки - в кофе. Не задохнулся он только потому, что успел ослабить хватку на шее. Стянул и смял галстук в руках, огляделся и, заметив рядом урну, с облегчением направил кусок ткани туда. Все равно он приносит только несчастье. Следом наверняка бы отправились рубашка, пиджак и штаны, но правила приличия перевесили нефартовость. Он и так поймал себя на мысли, что плачет - слезы неприлично текли на рубашку, спускаясь по горячим щекам.
На мгновение ему показалось, что зеваки в толпе ехидно заулыбались. Он отступил к лестнице и торопливо сбежал по ступенькам набережной к реке.
III
Терпеть проваленное свидание было невозможно. Солнце готовило свой решающий удар, ветер замер. Тело покрылось какой-то нездоровой испариной. Из воды на него смотрела русалка, маня к себе скрюченным указательным пальцем. На плитах набережной сидела жирная чайка и вопросительно поднимала брови. Когда решишься? Когда уже утопишься? Мне хочется свежего мяса, а не просроченного фарша из мусорных баков.
А он чувствовал, что скоро. Голова кружилась, мысли помутились, желание жить исчезло вместе с галстуком. Оставалось сделать два шага. Здесь не очень глубоко, но он не будет бороться за жизнь и выплывать на поверхность. Сид, который остался без Нэнси. Ромео, который уже убил внутри Джульетту. Горбун, который никогда не добьется Эсмеральды.
Шаг раз. Шаг дв...
"Молодой человек, не поможете мне подняться по лестнице? Меня там ждут".
Он замер, потом вопросительно обернулся на голос. Какая-то старушенция, опершись на костыль, вопросительно смотрела на него. Неужели не видит, что он собирается проститься с жизнью? Да пусть ее проводит наверх кто-то еще. Мало ли людей на набережной. Например вон тот...
Он оглянулся в беспокойстве. Вокруг не было ни души.
IV
Подъем казался бесконечным, как лифт, который завис где-то между этажами, а кнопка диспетчера, оказывается, никогда и не работала. Бабушка наваливалась на его руку и, тяжело дыша, волочилась справа, отталкиваясь от ступеней костылем. Казалось, она боролась не только с лестницей, но и с самой собой, со смертью, которая вдруг высунула косу из воды и нацелила на старую женщину. Хорошо, что коса не копье, - подумал он и содрогнулся, подумав, что это пришли за ним. А потом с утроенной энергией потащил бабушку вверх. Ближе к солнцу, к дороге, к встрече.
На аллее ее ждал уже седой, но все еще приятный на вид дедушка. С тростью. В костюме. С галстуком. Черно-белым в полосочку. Это было так неожиданно, что он на секунду зажмурился. А потом хитро глянул в сторону деда - уж не мой ли ты галстук подобрал, порывшись в мусоре?
Тот достойно выдержал подозрительный взгляд и протянул руку.
"Спасибо, что довели Марфу до меня. Сколько раз говорил ей не спускаться к воде в одиночку. Но она упрямая, все равно сделает по-своему".
Дед говорил что-то еще, но он не слушал. Все его органы чувств, обострившись, ушли вдруг в зрение, и перед глазами замелькали картинки, как снимки при проявлении фотопленки. Черно-белый галстук, яркое солнце над головой, две сморщенные руки, взявшиеся вместе. Они становились все меньше, пока, как у Бродского, не превратились в точку.
Он развернулся и, улыбнувшись впервые за день, снова пошел к воде. Но уже знал, что видит ее не последний раз.
21.07.2018 F