Один древний писатель говорит, что Эсхил в «Эвменидах» выдал тайну элевсинских мистерий и вследствие этого был привлечен к суду по обвинению в безбожии. Но в его трагедии мы тщетно будем искать чего-либо подобного. Что Эсхил однажды был привлечен к суду за оскорбление религиозных мистерий, об этом мы имеем достоверное свидетельство Аристотеля; но более точных сведений об этом у нас нет, даже и древние ученые не могли определить ту драму или те драмы Эсхила, в которой мистерии были бы представлены народу в противозаконном виде. Аристотель говорит, что не всегда можно знать, что следует делать, но что в таких случаях можно извиниться неосторожностью или ненамеренностью, или тем, что «мы не знали, что эти вещи запрещены, как Эсхил не знал о мистериях»; следовательно, Эсхил извинился незнанием запрещения говорить о мистериях. Эсхил был посвящен в элевсинские таинства; но на суде уверял, что ему было решительно неизвестно, что вещи, в разглашении которых его упрекают, принадлежат к таинствам.
Древний комментатор Аристотеля в объяснении к этому месту рассказывает, что однажды Эсхил подвергался опасности быть побитым камнями за то, что вывел на сцену кое-что из мистерий; но поэт вовремя заметил опасность и убежал к жертвеннику Диониса. Вследствие этого ареопагиты заявили, что поэт подлежит их суду и потом оправдали его, главным образом за его подвиги в Марафонской битве и за храбрость его брата Кинегира, у которого в этой битве была отрублена рука. Почти то же рассказывает и Элиан; он говорит, что во время разбирательства дела в ареопаге младший брат Эсхила, Аминий, лишившийся руки в битве при Саламине развернул свою одежду и показал судьям обрубок своей руки, вследствие чего они оправдали Эсхила. Но эти рассказы можно считать уже позднейшими измышлениями.