Russian Spiderman — канал на YouTube, который тюменец Сергей Девляшов ведет с 2011 года. Там он публикует экстремальные видео о своих занятиях паркуром, билдерингом и руфингом: «Выпил кофе на стреле крана», «Билдеринг вслепую без страховки», «Смертельный залаз», «Упал с десятого этажа и не умер» и десятки других. В 2017 году Сергей без страховки забрался на башню «Евразия» в Москве-Сити, за что его задержала полиция. Рассказываем, как его хобби связано с работой в спасательном отряде, образом супергероя, Роскомнадзором и родной бабушкой.
Об экстремальном спорте
Все детство я провел, лазая по деревьям, пока мои друзья тусовались внизу. Когда мне было восемь лет, это заметила моя бабушка. Вместо того, чтобы запретить мне забираться туда, куда не стоит, она отдала меня на занятия в местный скалодром — на тот момент единственный в Тюмени. Из профессионального скалолазания я ушел в восемнадцать лет со степенью кандидата в мастера спорта.
Примерно в 2007-ом все поголовно чем-то заболели: скейтборды, ролики, BMX-велосипеды, просто разные неформальные течения. Мы с одноклассником увлеклись паркуром. Те, кто пришел туда стихийно, быстро перегорели, а я стал погружаться с головой. Специальных школ в Тюмени не было: более опытные трейсеры постарше просто обучали новичков.
Район, который освоили тюменские трейсеры, был на другом конце города, и нашей компании было слишком далеко часто ездить туда для тренировок. Поэтому в основном мы учились по видео: смотрели Дэвида Белля [основатель и лидер мирового паркур-движения], находили других западных трейсеров и пытались повторить то, что делают они, а потом разбирали свои ошибки.
Я думаю, паркур все же ближе к субкультуре, чем к спорту. Я не знаю, как объяснить: ты просто должен этим жить. Для трейсера город — это место для тренировки, как-то иначе его уже невозможно воспринимать. То есть когда ты идешь погулять с друзьями, ты надеваешь спортивные шмотки и параллельно тренируешься — такой вот вид активного отдыха.
О работе спасателя
Я закончил физкультурное отделение Тюменского государственного университета, а потом пошел в армию. После того, как отслужил, стал искать работу. В это время моя бабушка в какой-то газете прочла про ТОСЭР — Тюменскую службу экстренного реагирования, и говорит: «Смотри, тут про спасателей пишут». Туда я и устроился гражданским спасателем. В ТОСЭР все так же, как в МЧС — разница только в том, что мы не носим погоны и не тушим пожары. К тому же, городских и областных спасателей больше, чем обычных бригад МЧС, поэтому нам есть, чем заняться. Наша специализация — ДТП, взрывы, иногда водолазные работы и, стыдно признаться, коты. Да, их иногда приходится снимать с деревьев. Зарплата ниже средней по Тюмени, от 15 до 20 тысяч рублей.
Бабушка, конечно, за меня переживает, но работа спасателя не опаснее, чем мое хобби. У спасателей очень много писаных и неписаных правил, которые помогают соблюдать осторожность. Главное из них — «Мертвый спасатель никого не спасет». Этого правила придерживаются все, стараются чрезмерно не геройствовать. Да и работа у нас, надо сказать, грустная — обычно спасателей вызывают тогда, когда уже не знают, что делать. Наша работа связана со смертью, и это неудивительно.
Забавно, но чаще всего мы выезжаем для того, чтобы выломать двери в квартирах, где заснул ребенок. Родители в истерике, дитятко не открывает, в квартиру не попасть, что происходит внутри — непонятно. На самом деле дети в возрасте десяти-двенадцати лет очень крепко спят и просто не слышат, когда в дверь стучат или звонят. За три года работы я переломал огромное количество таких дверей.
О канале Russian Spiderman
Параллельно с работой спасателем я завел ютуб-канал, куда просто заливал записи своих трюков как на видеохостинг. В 2011 году канал назывался как-то вроде «Серега из Тюмени», а в 2012 с подачи другого блогера, Вовы Хрисанова, у которого тогда было гораздо больше подписчиков, получил название Russian Spiderman.
Первое видео, которое я выложил в 2011 году, внезапно развирусилось на миллион просмотров. Семь лет назад это стало настоящим выстрелом из пушки. На работе первое время никто не знал, чем я занимаюсь, но после того видео в течение нескольких месяцев уже вся служба была в курсе моего хобби. Начальство только сказало: «Ты главное с флагом нашей организации по крышам не бегай, и все будет нормально». К тому же, издревле сложилось, что любой спасатель имеет вторую работу. Кто-то чинит двери, кто-то ломает их за деньги, а я старался выжать хоть какую-то прибыль из своего увлечения.
На YouTube в принципе не очень любят экстремалов, с таким контентом там трудно продвигаться. Они уже давненько вводят ограничения на подобные видео, то есть заработать что-то с рекламы практически невозможно. Поэтому я просто старался делать качественный контент и продавать его популярным зарубежным сайтам. Они становились как бы моими соавторами и сами зарабатывали на своих площадках. Некоторые видео я продавал покадрово. Самым дорогим роликом My conquest 4 — я продал его за 700 долларов. Там я делаю сальто с башенного крана в недостроенном квартале Москвы-Сити. Этот прыжок даже долетел до какой-то газеты в Нью-Йорке: мол, русский человек-паук прыгнул над пропастью.
О том, как русского человека-паука запретил Роскомнадзор
Этой зимой мои видео окончательно перестали приносить деньги, потому что Роскомнадзор меня запретил. Как это случилось? В России, как в Штатах и Европе, общественность не слишком положительно относится к экстремалам. И у нас, и у них люди практически одновременно начали возмущаться: столько опасного контента лежит в открытом доступе, руфинг становится очень популярным, вдруг наши дети посмотрят, повторят и расшибутся? Вопрос о том, почему чьих-то детей воспитывает интернет, я здесь даже не ставлю.
Вся эта шумиха сделала свое дело: теперь зарубежные компании боятся покупать для рекламы такие видео, и даже дисклеймер вроде «все трюки выполнены профессионалами, не пытайтесь повторить» от этого не спасает. В итоге даже отечественный Роскомнадзор наложил запрет, которые запрещает авторам экстремального контента на нем зарабатывать. Это попадает в область ограничений «сомнительный контент», где рекламу никто не покупает — там теперь не только порнография и всякий кровавый трэш, но и экстрим. Сам Роскомнадзор прислал мне письмо о том, что мой канал Russian Spiderman занесен в черный список как экстремистский.
В письме было сказано, что если в ближайшее время я не удалю все опасные видеозаписи со своего канала, то меня полностью заблокируют. А таких видео у меня 95% от всего всего контента. В итоге я сам скрыл из общего доступа все ролики. Но потом я стал следить за другими блогерами, которые тоже оказались под угрозой блокировок, и понял, что Роскомнадзор не в состоянии по-настоящему заблокировать все эти видео. Закон работает так, что удалить они способны только новые видео, а старые трогать не могут. В итоге я продолжил снимать, но больше на этом не зарабатываю. Из-за экстремальности YouTube больше не выдает мои видео пользователям в разделе «Рекомендованные», просмотры сильно упали. Теперь самые трэшовые мои видео собирают по двадцать тысяч просмотров, а раньше собирали по пять миллионов.
О восхождении на небоскреб «Евразия»
В прошлом году мне предложили участие в международном проекте вместе с экстремалами со всего мира: трейсерами, парашютистами, сноубордистами, BMX-ерами. Мы собирались объехать пять стран и снять документальный фильм об экстремальном спорте. Вылетать должны были из Москвы.
В итоге оказалось, что кто-то из организаторов просто сбежал с деньгами. Все мы успели прилететь в Москву и остались ни с чем. Нужно было хоть чем-то заняться, и я решил спланировать какой-нибудь грандиозный залаз. Сначала хотел забраться на сталинку. Объездил весь город и выяснил, что из-за особенностей архитектуры забраться можно только на здание Министерства иностранных дел. Тогда я понял, что снимать меня оттуда будут не очень гуманным способом, и решил попробовать забраться на свой первый небоскреб в Москве-Сити.
Я тусовался там около недели, с утра до ночи изучал здания, пробовал подняться, осматривал небоскребы глазами скалолаза — искал трассу. В первую очередь я не человек-паук, а просто человек: по зеркальной гладкой поверхности подняться не могу. Оказалось, что для залаза подходит только один небоскреб — башня «Евразия». Всего в ней 70 этажей, я преодолел примерно 50 — весь первый уровень. Прибывшие спасатели, которых предупредила моя девушка, из солидарности дали мне добраться до конца, но были рядом для подстраховки. А наверху меня встретила полиция. Все было как в кино: на меня надели наручники, зачитали права, но вывели через черный ход башни.
Про образ человека-паука
Это банально, но я обожаю человека-паука. Когда его впервые экранизировали [фильм Сэма Рэйми 2002 года], мне как раз было лет восемь-девять. После того, как я его посмотрел, то каждую ночь перед сном думал: «Вот бы мне тоже быть паучком, я тоже мог бы лазать». До такой степени меня впечатлил этот фильм. Очень смешно и странно, что теперь меня действительно называют русским человеком-пауком.
Я не знаю, есть ли у меня талант. Думаю, есть просто способность спокойно относиться к высоте и сохранять хладнокровность в экстремальных ситуациях. Я быстро понимаю, что нужно делать, чтобы выжить, когда вот-вот сорвешься. Все остальное — навык и психологическая подготовка. Боязнь высоты отбивается практикой.