Старик не спешно закурил и взяв в левую руку кружку с чафиром, стал удобней усаживаться на бревно. Наконец закончив все процедуры, он издал некое кряхтение и начал свой рассказ.
- Ну что сынки, сейчас я вам расскажу, как люди к вере приходят, сам крест не носил, и всегда от бабок с попами отмахивался. Не верил я во все это, а теперь, теперь я и перед тем как спать молюсь и как только глаза открою молюсь. – Он зажал сигарету зубами и достал из-за пазухи цепочку с серебряным крестиком, показав его всем кто был вокруг костра, убрал обратно.
- Так вот, это было в тридцатых годах, нас тогда помню молодых еще отучили, а потом решили расформировать часть, но вот распускать тех кого пять лет штудировали рука то не поднялась, так что раскидали по всей Империи. Я и Петров попали к Егерям, помню дали форму с листочками нашитыми, и по Сайге. Что не день то аки часы, все по одному маршруту и по одному времени ходим, от базы до столбов и обратно. Самое интересное было, когда какой зэк из ближайшей колонии сбежит, тогда нас соберут, проинструктируют куда идти и цепочкой идем ищем. – Дед отхлебнул из кружки, издал довольное кряхтенье.
- Хорош. На чем я там остановился, ах да. Дали нам очередную ориентировку на двух отсидков. Сбежали на рассвете, пока караульный баб во сне щупал, двинулись они предположительно на границу около Якутии. Показали нам их фотографии, один пацан пацаном, сразу понятно, такой сам не побежит. А вот второй был интересным, весь в татуировках, еще у него прозвище было или кликуха, Шаман. Его все на зоне сторонились, странный был, так что сразу предупредили быть готовыми, мало ли что выкинет. Если бы мы тогда знали, что он выкинет… Мы бы хрен в эту тайгу сунулись… - Лицо деда помрачнело, он кинул бычок в костер и приложился к кружке. Немного помолчав все-таки продолжил.
- И вот мы взяли снаряжение, да двинулись в сторону болот, примерно должны были их перехватить. Дня четыре мы по этому болоту шли, я за это время столько новых матов услышал, ну что взять, только отучился, студент еще, а остальные егеря все матерые. Как на зло еще и аэрозоли кончились, чувствовалось как будто эта мошка не только костюмы проедает, но и бронежилеты с касками. Не сразу обратили внимание на гул, комаров и так валом было, но чем дальше шли, тем он сильнее был. По средине всей это болотины был островок с деревцами, самое удивительное это то, что лапистые ели там были и кустарники приличные. До этого сколько перли, так одно гнилье по всюду и по одной палке на квадратный километр. – Дед опять замолчал на несколько минут.
- Когда я прошел сквозь кусты, то у меня сердце сжалось, там везде была кровища, на дереве по средине поляны висел парень сбежавший, а вот куски тела валяющиеся по всей поляне были от шамана, по татуировкам и определили. За парнем лести ни-кто не хотел, а я не выдержал, да полез все веревки распутывать, сказал, что тело штабисты запросят, а сам про себя думал, что жалко его, похоронить надо по людски. Парня упаковали в мешок и на носилки, а остатки шамана решили болоту скормить. Я тогда еще заметил, комары тучами там летали, парень весь искусанный был, а на части шамана они не садились, его кровь по всей поляне была не тронута ни одним жучком. Жутко было, не соображал как и остальные. – Старик допил свой чафир, перевернув потряс кружку и с легким звоном поставил ее рядом с собой. Все солдаты напряженно и молча наблюдали за ним и ждали продолжения.
- Скидали значится мы все остатки в болото, и решили даже не ночевать ни где рядом с этим местом проклятущим, давило оно на нас. Двинулись назад, как раз еще до заката пара часов оставалась, должны были на несколько километров отойти, а там уже и решили бы делать привал или нет. Я с Ванькой носилки нес, он впереди идет, я сзади, а позади меня двое замыкающих. Нас стандартная десятка была с командиром. Как-то мне жутко было на мешок черный смотреть, так что я постоянно по сторонам головой вертел, спотыкался, но продолжал по сторонам смотреть, на мертвое болото. По началу то нормально было, глазу было за что цепляться, а потом туман начал наползать и скрывать все. Как я раньше говорил, палки не везде торчали, скоро просто не куда стало смотреть. Все шли молча, так что пришлось пялиться под ноги и посматривать на тело. – Дед похлопал себя по кенгурятнику, достал пачку сигарет и снова нагнулся к костру прикурить. В этот раз он уселся на бревно быстро и без кряхтенья. Усмехнувшись продолжил.
- Все началось когда я выронил носилки. Мне показалось, что сквозь пленку рука дернулась у трупака. Ручки упали в мох с противным хлюпаньем, этот звук на все болото разнесся, наверно, у меня даже волосы встали дыбом. В место того, что бы поднять их как можно быстрее я обернулся, замыкающие с округлившимися глазами смотрели на лево от колонны и даже не заметили произошедшего. Раздался еще один всплеск, повернув голову я посмотрел на Петрова, он стоял бросив носилки и смотрел в ту же сторону, вся колонна встала и смотрела туда. – Дед затушил бычок о землю.
- Если бы кто мне такое рассказал, я бы посмеялся, а потом вызвал психушку. – Дед поднял глаза на солдат и обвел каждого пристальным взглядом, ни кто не сомневался в его словах. Кивнув он продолжил.
- Там стояла тварь, от ее вида все сжималось внутри и хотелось бежать, только вот не мог ни кто бежать, ноги как каменные, казалось они погрузились в болото и застрял с концами, как корни дерева, только и можешь стоять и наблюдать за всем что происходит вокруг. Тварь шла тихо, ни одного звука или всплеска, огромная, темная. Чем ближе она была, тем больше можно было разглядеть. Она была месивом из плоти и костей. Она приближалась, а мы бездействовали и все больше ужасались тому, что видели. Сначала то оно виделось как месиво из животных, башка например была сгнившая, но оленья, с мощными рогами, она из далека различима была. Когда она подошла уже близка и вонь стала не выносимой, то я даже рот открыл. Местами на ней были клочки кожи с татуировками. Теми самыми, что были у шамана. Только у меня это в голове промелькнуло как командир заорал «Огонь!». – Старик так закричал, что все сидящие и лежащие по вскакивали и раздался лязг предохранителей и затворов. Он усмехнулся.
- Вот так же и мы, сразу как рукой страх сняло, давай хватать карабины и палить в нее. Стреляли не разбирая, кто куда и каким патроном, в ход шло все, начиная от дроби, и заканчивая экспансией самодельной. Только твари то пофиг, она взревела, да на нас прыгнула. Только и успел, что Господа вспомнить, как мне прилетело. Время замерло, я видел как дробь крошит кости и вырывает гнилые куски плоти, как огромная, с непокрытыми кожей жилами и мышцами лапа летит мне в лицо. А потом темнота. Как она мне нос сломала я даже не услышал из-за звона выстрелов в ушах, и не почувствовал, отрубило. –Дед ощупал свой ломанный нос, так изуродовать человека, нужно сильно постараться.
- Очнулся я от холода, голова раскалывалась, вода была во всех местах. Лежа притянул за ремень Сайгу, соображал конечно плохо, но понимал, что все патроны размокли. Но с оружием как-то увереннее. Не помню, как долго лежал и вслушивался, кроме комариного писка ни чего. Решившись я приподнялся, что бы сесть. Огляделся, по всем тропкам валялись куски вещей, рюкзаков и оружие. Ни кого. С трудом поднялся, чуть не упав в ближайшую трясину и стал осматриваться. Такого я до сих пор не видел. Оно своими когтями даже пластины в бронежилетах на сквозь прошило. Как будто котенок ткань порвал. Я подошел на ватных ногах к черному мешку, он открыт, в нем этот паренек как лежал с открытыми глазами, так и лежит. Только вот. У него креста то на груди нет… Я даже сжался и рукой поводил по груди, жилета на мне нет, а под костюмом что то есть. Я трясущимися руками открыл верхние клапаны и руку за пазуху сунул, а там этот самый крест. Защитил меня он, отплатил за то, что его не оставил. Дальше все как в бреду. Помню лишь как выбрался в поле у железки, а там меня машинист подобрал и до ближайшей станции довез, даже заседание трибунала не помню толком, все перед глазами стоял тот день. Пожалели видимо и не стали расстреливать. Через год только отошел, главное не спился, да в веру подался это то меня и спасло от психушки. – Старик грустно вздохнул и встав не спешно пошел к своему навесу. Солдаты молча смотрели ему в след, среди них не было тех кто бы сомневался или не верил старику, слишком уж это был серьезный человек. Да и верой не шутят, а старик за нее и убить может…