Восстание Пугачева 1773-1775 года как только не называли! Это событие именовалось и «Пугачевским бунтом», и попросту «Пугачевщиной» и, более уважительно «Крестьянской войной под предводительством Емельяна Пугачева».
В разное время оценки и отношение официальной историографии к этому событию было очень разным, но одно было очевидно всегда: это событие стало одним из самых серьезных испытаний для правящего дома в период царствования Екатерины II. Не случайно для подавления восстания был призван не кто иной, как уже прославленный в ту пору на всю Европу полководец Суворов.
Конец Пугачевщины
К лету 1774 года восстанием были охвачены степи Заволжья, Урал, Прикамье, Башкирия. Войска бунтовщиков приближались вплотную к Московской губернии, где царила настоящая паника. Взятие каждого населенного пункта сопровождалось казнями, иногда совершенно зверскими, грабежами и разнообразными бесчинствами.
Однако дни восстания были к этому времени уже сочтены. Последнее крупное сражение армии Пугачева с правительственными войсками, которыми командовал тогда Михельсон, произошло 25 августа. Пугачев был разбит, часть его войска в панике бежало. Сам Пугачев с немногими сохранившими присутствие духа казаками сумел переправиться за Волгу. Он надеялся уйти в степи и вновь собрать армию для сопротивления правительственным войскам. Однако, его сподвижники (в том числе Чумаков и Творогов), поняв обреченность восстания, уже давно сговорились при первой же возможности пленить самозванца и передать его правительственным войскам, надеясь таким образом обеспечить себе помилование. Это намерение было реализовано 8 сентября у реки Большой Узень.
Участие Суворова
В марте 1774 года в письме генералу А. И. Бибикову, главнокомандующему правительственными войсками, направленными на подавление восстания, Екатерина II указывала: «… отправлен будет к вам немедленно генерал-поручик Суворов … употреблять как того, так и другого можете там, где вы, по соображению обстоятельств и по усмотрению пользы, заблагорассудите». Суворова рекомендовал императрице и канцлер Н.И.Панин, он ссылался на мнение князя Репнина, что «Суворов для употребления против Пугачева более всех годен». Но Румянцев удерживал Суворова при себе, поскольку продолжалась война с Турцией. Выдвинуться против Пугачева Суворов смог лишь после своей победы при Козлуджи. Кроме того, Екатерина II скрывала истинные масштабы бунта, не желая скорым отъездом Суворова из действующей армии дать нежелательное представление Турции и другим врагам России о серьезности положения.
Турки были разбиты при Козлуджи в июне 1774 года. Суворов ненадолго заехал в Москву, чтобы навестить семью, и тут же отбыл усмирять бунт. Главнокомандующим правительственными войсками в это время, после скоропостижной смерти Бибикова, был назначен граф Панин.
24 августа Суворов прибыл в село Ухолово (между Шацком и Переяславлем-Рязанским), где представился начальству. В тот же день с 50 казаками он направился к Саратову. Суворов ехал по разоренному, волнуемому мятежом краю. Он спешил, и вступал в стычки с многочисленными шайками. Несколько раз Суворову даже пришлось назвать себя Пугачевым, о чем, говорил он впоследствии, «сказать мне не стыдно», поскольку сделано это было из-за «опасности бесчеловечной и бесчестной смерти».
В Саратове Александр Васильевич получил известие, что Пугачев разбит Михельсоном и скрывается где-то за Волгой. Он двинулся дальше, до Царицина. 2 сентября Суворов выступил из Царицына во главе 200 казаков, 300 пехотинцев, посаженных на коней, и двух эскадронов кавалерии. Дорог не было, шли, ориентируясь по солнцу.[С-BLOCK]
12 сентября, дойдя до реки Малый Узень, Суворова узнал, что Пугачев пленен своими сподвижниками. Он устремился к Яицку, куда прибыл 16 сентября. Но Пугачев в это время уже находился в руках у коменданта Яицка Симонова.
Суворов продемонстрировал свой фирменный полководческий стиль: быстроту, энергию, натиск. За девять суток по степи было пройдено 600 верст! Однако, на сей раз усилия прославленного военачальника были напрасными. Оно подоспел к «шапочному разбору».
Конвоирование Пугачева
Суворову только и оставалось, что доставить плененного Пугачева в Москву. К этой задаче будущий генералиссимус отнесся так же со всей ответственностью. Два дня он провел в Яицке, ожидая, когда будет готова крепкая клетка на колесах.
Когда это средство передвижение для Пугачева было готово, Суворов двинулся в путь, сопровождаемый отрядом в 500 человек. Он не отходил от клетки. По ночам, по распоряжению Суворова, вокруг клетки зажигали факелы. Эти предосторожности были не лишними: на отряд, конвоировавший Пугачева, несколько раз нападали кочевники и разбойные отряды. Один из адъютантов Суворова в этих схватках был ранен, другой – убит. Наверное, Суворов вздохнул свободно лишь тогда, когда 1 октября передал предводителя бунтовщиков в Симбирске с рук на руки Панину.
Подавление остатков мятежа
После пленения Пугачева, когда зашла речь о наградах особо отличившихся военачальников, Екатерина не пожелала отметить Суворова, сказав, что его роль в подавлении восстания не больше, чем у ее комнатной собачки Томаса.
Разумеется, это насмешливое замечание было отчасти справедливым, миссия Суворова свелась лишь к конвоированию самозванца. Однако, императрица не пожелала, видимо, принять во внимание того факта, что с поимкой Пугачева восстание не завершилось.
Деятельность Суворова по искоренению мятежа продолжалась. Он энергично добивал остатки пугачевских отрядов и боролся с башкирской смутой.
Вскоре в разоренных бунтом губерниях начался голод. Панин и Суворов приняли меры к его смягчению, организовав провиантские магазины. Торговцев, повышавших цены на хлеб, считали мародерами и наказывали по законам военного времени: вплоть до смертной казни. Если бы не эта энергичная деятельность Суворова и Панина, вряд ли пугачевщина была бы искоренена окончательно.