"Принцесса, вы так невинны, что порой говорите совершенно чудовищные вещи"
из Е.Шварца
А в связи с моей чудовищной наивностью, в смысле невинностью, со мной и не такие приколы в нашем прогрессивном мире случались. Спросите, к примеру, Игоря Бревского. Шок, который тот пережил по моей вине, был не слаб. Черт! Да он даже стал меня уважать! А где это видано, чтобы Игорь Бревский уважал кого бы то ни было?
Игорь – мрачен, старше на курс, уочень большеголов, уочень чернокудр и уочень губаст, и еще у него черные же, мрачные глаза. Антресоли в его комнате – филиал монастырской библиотеки из фильма «Имя Розы». Насколько он умен, я не знаю. Но машина его интеллекта так мощна, что шум ее шестерен слышен любому, подходящему к Игорю ближе чем на три шага. Живет он в общаге, кстати, с Денисом Бэккером, тоже тем еще типом с нашего курса (стрижка и замашки диктора телевидения). Под замашками я имею в виду то, что когда он говорит – все должны его слушать. А рот у него не закрывается.
Дело было вечером в субботу, когда в общаге обычно пусто. Я сидела в комнате одна, Лелька куда-то умотала до ночи. Зашел Дэн. Бесцеремонно оглядел комнату. Поповской не обнаружил, и в ответ на свой запрос, получил подтверждение того, что сегодня он ее не увидит. Ушел, разочарованный. Вернулся с выражением «На безрыбьи и рак рыба» на лице. Сказал, что они с Бревским испекли пиццу и хотели пригласить нас с Поповской (ага, так я и поверила – скорее уж Поповскую без меня) оценить их кулинарные изыски, а так как Ольги нет, то не буду ли я так любезна одна принять их приглашение. На его физиономии теперь ясно прочитывалась надежда, что любезна я не буду. Именно поэтому …Я любезно приглашение приняла.
Да. Мужчины готовят редко, но зато как! ( У меня есть с возмущением отвергаемое мужчинами предположение что Так мужчины готовят именно потому, что редко). Кроме маленьких закрытых пицц, кажущихся только что сошедшими со страниц шикарной кулинарной книги, было что-то еще и еще. Смирившись, молодые люди стали весьма обходительными и милыми. Я старательно восхищалась и столом и всем, чем только могла. Вскоре Дэн заскучал и, взвалив на плечо матрац, ушел к своей девушке, очевидно с концами.
Люблю поговорить с мозговитыми людьми. Правда, тему мой собеседник избрал не вполне удачную. Ну а чего ожидать, если у Бревского имидж (сознательно или нет выбранный – не знаю) – «неприятный тип». Итак тема: «Призвание женщины». И, естественно, ее развитие: Женщине ни к чему заниматься искусством. Женщине не нужно быть умной. Умная женщина – самая настоящая дура. Женщина должна быть глупенькой – только тогда она будет счастлива... Кстати, ты не против, если мы выключим большой свет и ограничимся бра? Да ради Бога… Но ты не прав!!! Разве? И цитирует, и цитирует, и долбит по башке чугунными аргументами. Я спорю. Из сил выбиваюсь. Кровью истекаю… Короче, не выдержала – разревелась, убежала и оставила растерянного Бревского в одиночестве.
И потом еще три дня ходила груженая до не могу. Все думала, думала. Чуть не загнулась от мыслительного и нервного истощения.
На третий день до меня дошло. Нет, ну просто прелесть, что за дурочка! Ведь любая бы догадалась тут же. Не больно знакомые парни. Субботний вечер. Шикарный стол. Вино, на которое будучи трезвенницей, внимания не обратила. Один уходит. На всю ночь. Приглушенный свет. Музычка. Разговоры типа: «Зачем женщине быть умной? Она должна быть глупенькой и хорошенькой»… И ведь едва поняла – стресс как рукой сняло. А еще так смешно стало: оказывается, это не я обломалась, а кое-кто другой.
А Бревский мне потом рассказывал: «Твоя Поповская на следующий день прибежала ругаться, мол, что ты с девчонкой сделал: ходит сама не своя, под нос бормочет. Я думаю: «Что-то ты крутишь, дорогая…». И точно. Знаешь, что она мне вслед за этим заявляет? «А сделай и со мной так». И большие Бревские губы кривит презрительная Бревская ухмылка.
из биографического романа "Бултыхание в небесах"