О чем кировскому юристу сообщила следователь – майор полиции Наталья Лазарева (ОП №2): “Явиться в ганинску больницу в пятницу, 13 июля, к 9 утра”, – которая уже полтора года, обвинив Бажину в хищении денежных средств, не может доказать ее вину. Даже при наличии десятка “свидетелей”.
Впрочем, это уже вторая на неделе майорская попытка определить подозреваемой койко-место в Ганино, о чем следователь сообщает
Татьяне едва ль не ежедневно и с очевидным, как считает юрист, удовольствием, так как чаще всего сейчас в ее телефоне появляется СМС стандартного содержания: “Будем помещать вас в психиатрический стационар”.
– По моему мнению, следователь меня провоцирует, ждет, когда я сорвусь, но у меня слишком крепкие нервы и стабильная психика,
чтобы доставить ей такое удовольствие, – говорит Татьяна.
Понедельник, 9 июля
В начале десятого утра с небольшим опозданием Татьяна Бажина своим ходом добралась до больницы имени Бехтерева, где ее ожидала следователь с подкреплением в виде оперативника:
– Я приехала потому, что Наталья Андреевна так велела, хотя на тот момент перед ней определенно стоял вопрос о законности действий, ведь этим же утром она получила четыре ходатайства о переносе сроков экспертизы в связи с тем, что, во-первых, я потеряла паспорт, о чем есть сообщение в отдел полиции на Красина, а без него госпитализация невозможна. А также, во-вторых, о том, что на 18 июля назначен судебный процесс, в котором я как заявитель не могу не принять участие.
Но отклонив мои прошения, причем, причину майор озвучила прямо: “это не ее проблемы” и “в психушке разберутся”, – Лазарева
почему-то была уверена в том, что ее желание признать меня невменяемой, начнет исполняться. А я хотела посмотреть, как в
нарушение всех законов майор “будет меня помещать” (кстати, все случившееся в больнице, происходило почти в присутствии
“Наблюдателя”, с которым Бажина держала связь по телефону – Е.О).
9.10-9.15. В административном корпусе Татьяна поднимается к кабинету главврача, которого нет на месте, и пишет на его имя заявление о невозможности госпитализации из-за отсутствия паспорта и полиса.
9.30-9.40. Зам главного врача Сергей Кузнецов заявляет о готовности уложить Бажину на койку без документов, обязательное наличие которых определено законом, ссылаясь на то, что за “все отвечает следствие”.
9.40-9.45. Татьяна объясняет, что без подлинника документа она бесправна, а ее незаконная госпитализация – его прямая “доля
ответственности”. И в ответ на ее слова: “Буду жаловаться”, – доктор легко соглашается: “Да хоть в ООН”. После чего уходит,
прекратив общение с потенциальной пациенткой на час-полтора.
9.45-9.50. Следователь Лазарева по телефону убеждает Бажину, что в “Ганино свои законы”, а юрист настаивает на том, что
будет ожидать письменного ответа.
11.00-11.05. Татьяна получает документ за подписью Кузнецова, где сообщается о готовности принять ее по ксерокопии паспорта,
который, по всей видимости, следователь взяла из материалов уголовного дела.
11.05-11.10. Бажина поясняет, что нарушается законный порядок госитализации, так как с момента сообщения об утере удостоверения данные вносятся в единый реестр, и документ считается недействительным. Так что ксерокопия паспорта – филькина грамота.
11.10. Юрист звонит “02” и по телефону доверия, сообщая о совершении в отношении нее незаконных действий. Звонки дублирует
каждые десять минут (всего позвонила 12 раз – Е.О), слыша в ответ: “Ждите, приедем. Вас ведь не убивают”. Лазарева нервничает: “Никто к вам не приедеет”.
12.30-12.40. Приехавший следователь берет показания. Общается с Лазаревой, которая продолжает настаивать на “пойдемте лечиться” и, наверное, ехидно добавляет: “Может вам в дурке понравится”.
14.00-14.30. Лазарева звонит начальству, уточняя, что ей делать. Бажина сидит в кресле, предлагая себя тащить, если на это есть право. Следователь сердится: “Только и ждете, чтобы мы коснулись руками”, – и грозит: “Все равно сегодня ляжете”.
14.35-14.40. Татьяна заявляет о своем праве на отдых и обед, так как с шести утра на ногах. Ей разрешают спуститься в машину,
где можно попить. Звонят из паспортного стола, интересуются, когда придет получать временное удостоверение? Точнее, хотят,
чтобы скорее пришла. Может быть потому, что по нему уже можно госпитализировать.
15.11-15.12. Лазарева требует, чтобы Бажина пришла в приемный покой. Юрист в недоумении: следователь о чем-то говорит с
санитаром. Но потом все выходят, и на капоте авто Татьяна пишет расписку, что обязуется выполнять все требования следствия.
Юрист уточняет: только законные.
15.30. Бажину отпускают домой.
Что будет дальше
Как рассказала Татьяна, она намерена подать ходатайство о проведении психиатрической экспертизы в другом регионе: в Казани
или Костроме, – так как не уверена в том, что врачи “бехтеревки” будут беспристрастны:
– После того, как ганинские медики выдали в отношении меня заключение о “необходимости помещения в стационар для обследования
и динамического наблюдения”, не указав предварительный диагноз, я обратилась в суд с исками к врачам и больнице, так как документ был выдан без проведения экспертизы, обязательность которой для тех, кого принудительно направляют к психиатру, утверждена приказом Минздрава в январе 2017 года. Но на процесс, назначенный на 29 июня, медики не явились, так что заседание перенесли на 18 июля.
Также Татьяна написала заявление о привлечении эксперта к ответственности за дачу заведомо ложного заключения, и подала иск о возмещении морального вреда. На что Октябрьский суд ответил отказом, но постановление было отменено прокуратурой. Так что, пожалуй, мнение Татьяны о “беспристрастности эскулапов”, имеет основание: ведь “бехтеревцам” потенциально светит
административная, уголовная и материальная ответственность, так что признание юриста нездоровой будет всем очень на руку.
Кстати, майор Лазарева на заявления и ходатайства Бажиной реагирует однозначно: не могу продолжать следственные действия,
а вдруг вы – невменяемая. Наверное это “оговорка по Фрейду”, так как Наталье Андреевне пока только очень хочется, чтобы
подозреваемую таковой признали. Хотя целых полтора года следователю ничего не мешало работать по уголовному делу Бажиной.
При этом на днях уголовное дело о “хищении” было продлено до 18 месяцев, хотя Лазарева планировала его приостановить. Да передумала, видимо в надежде на нужный диагноз.
Кстати, кировское сообщество юристов крайне негативно отнеслось к происходящим событиям. Собственно у всех тех, кто пришел Татьяне на помощь, мнение одно: “Сегодня, если начнешь бороться с полицейским произволом – объявят дураком”. И, пока успокаивает одно, явление пока не приняло массовый характер. Хотя многие навскидку припоминают аналогичные случаи даже из своей адвокатской практики.
Стоит отметить, что По мнению Татьяны Бажиной, ее нынешние “неприятности” возникли тогда, когда занялась “концертным бизнесом”, составив конкуренцию довольно высокопоставленному сотруднику… полиции, точнее сотруднице, страстно увлеченной роком. И имеющей свой гешефт на развлекательном поприще.
Будешь бороться – объявят дураком
Кировского юриста Татьяну Бажину принудительно направили на стационарное обследование в ганинскую больницу. Такое решение
принял 4 мая федеральный судья Алексей Жижин, подчеркнув при том при свидетелях, что не сомневаясь в бажинской психичической
вменяемости и полноценности, направляет ее к докторам в связи с… упертостью характера.
Но Алексей Виссарионович совершенно не обратил внимание на то, что следователь Лазарева не указала в Постановлении о назначении амбулаторной психиатрической экспертизы ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ доводы, по которым у следствия возникли сомнения в полноценности подозреваемой.
Например, состояние на учете у психиатра, наличие психического заболевания или черепно-мозговых травм, обучение в коррекционной школе. И не придал значения справке, выданной 19 марта ганинскими же врачамии об отсутствии у ответчицы
психических расстройтв (такая же справка, дающая право на приобретение оружия, получена Бажиной 15 июня – Е.О)
Как рассказала юрист, уже полтора года ее пытаются привлечь к уголовной ответственности по сфабрикованному делу. В ответ на
жалобы Бажиной в феврале областная прокуратура внесла представление о многочисленых нарушениях норм УПК, допущенных
Лазаревой, и превышении всех разумных сроков расследования. Однако ответа прокурорские ждали до конца мая. Не реагируют в
полиции и на заявление Бажиной о привлечении следователя к уголовной ответственности по “факту фальсификации протокола очной
ставки”…
– Я понимаю, для чего меня пытаются признать больным человеком, – говорит Татьяна. – Дело надо закрывать – не могут найти против меня доказательств. Но тогда возникнут последствия: во-первых, следствию придется отвечать, вплоть до уголовной ответственности, за содеянное, а во-вторых, я воспользуюсь правом на реабилитацию, ведь мой бизнес был парализован на полтора года. А, признав меня невменяемой, можно будет сквозь пальцы смотреть на все мои заявления, жалобы и ходатайства и отправить все-таки на нары. Или в психушку.