В Петербург выступить с лекцией в рамках проекта Lakhta View приехал Давид Ян — основатель группы компаний ABBYY, член экспертной коллегии фонда «Сколково», один из первых популяризаторов флеш-мобов и даже автор книги о здоровом питании. Корреспондент «Диалога» поговорил с Давидом о том, можно ли с помощью искусственного интеллекта анонимно познакомить двух человек, как с помощью технологий предугадать, скоро ли уволится сотрудник, и что случается, когда множество людей вдруг одновременно начинают нюхать ценники.
- Меня поразило большое разнообразие ваших проектов: это IT-проекты, бары, и даже книга о здоровом питании. Как они все между собой уживаются?
- В каждый конкретный момент делаю что-то одно. По образованию я физик и всю жизнь хотел им быть, у меня была специализация – физика твёрдого тела. Потом оказалось, что словарь, который мы написали ради летней шабашки, вдруг стал востребованным. И вот уже я занимаюсь прикладной лингвистикой. А дальше мы начали расширять эту сферу – появилась программа для распознавания текстов FinеReader, затем другие технологии – уже для бизнес-задач, связанных с вводом, извлечением и анализом данных. То, чем мы сейчас занимаемся в ABBYY, называется content intelligence – интеллектуальная обработка данных. Мы занимаемся созданием технологий искусственного интеллекта, которые извлекают полезные знания из текстов и бизнес-документов. Это включает в себя распознавание текста, извлечение и анализ данных. Сейчас компании различных отраслей хранят огромное количество ценной информации, которую нужно извлечь из сырого материала, чтобы можно было принимать решения для развития бизнеса. И новый проект Yva.ai, созданный командой Findo, также касается content intelligence. В нем – технологии искусственного интеллекта, которые извлекают полезные данные из рабочей коммуникации: почты, корпоративных мессенджеров. Yva.ai позволяет «читать мысли сотрудников». Например, она может предсказать увольнение ключевого сотрудника ещё до того, как он сам принял решение уйти.
- С помощью каких механизмов, алгоритмов, это возможно предсказать?
- Если человек думает об увольнении, то его коммуникационный профиль меняется. Например, он чуть-чуть позже начинает отвечать утром на письма или у него в письмах меняется количество положительных и негативных сантиментов, или он дольше реагирует на задачи. Это невидимо человеческому глазу, но можно натренировать нейросеть находить эти мельчайшие изменения в поведении и давать сигнал о том, что, кажется, человек начинает думать об увольнении. Так что во всех наших проектах мы занимаемся сейчас content intelligence.
А в хобби всё вытекает одно из другого. Я получил сертификат баристы, люблю варить кофе, а также занимался и занимаюсь немножко ресторанами. А там уж и книжка по питанию.
- Я знаю, что вы в Армении поддерживаете образовательный фонд. Как вы относитесь к образовательным инициативам в России?
- Я родился в Ереване и заканчивал ереванскую физмат-школу, которая дала мне возможность поступить на физтех. И это действительно изменило мою жизнь и моих друзей. Поэтому у нас было абсолютно твёрдое желание вернуться и отдать свой долг. Мы начали это делать, и стало абсолютно понятно, что одной школой дело не ограничится, поэтому мы сделали фонд «Aйб». Он занимается помощью разным школам Армении, не только нашей. «Айб» существует на средства 200 дарителей, и я среди них. Это мощное движение людей, которые вместе хотят поддерживать образование. «Айб» существует, потому что есть команда людей, которые занимаются фондом, а я помогаю этой команде. Я уверен, что есть существенно больше, чем 200 человек, которые готовы поддерживать подобные образовательные инициативы в России. Но для этого таким проектом кто-то должен заниматься. Кроме того, Россия гораздо больше, чем Армения. Поэтому чтобы создать здесь проект, подобный «Айбу», требуются гораздо более масштабные вложения.
- Вы, как говорят, были одним из первых людей, кто стал популяризировать флеш-мобы в Москве. Расскажите, что вы тогда делали и как эта идея пришла к вам в голову?
- Мы тогда делали проект Cybiko, очень непростой. Это было несколько абсолютно изматывающих по сложности лет. И когда мы продали компанию, то я вернулся из США абсолютно никакой, во мне живой нитки не было. Я, конечно, хотел взять творческий отпуск. Не знал на сколько: на год, на два. Я всегда любил заниматься искусством действия, это было мне очень близко. Когда я приехал, моя мама первый раз сообщила мне о флеш-мобах. Она родилась в театральной семье, мой дед – основатель театра, брат – художник. И я с детства знал о театре и любил его. Брат мне ещё в восьмидесятых годах показывал фотографии и описания перформансов и хэппенингов, проходящих на западе. Мне они были безумно интересны. В институте мы провели штук семь или восемь перформансов и хэппенингов разного формата. Но традиционным образом: пишешь некий сценарий, зовёшь знакомых людей в подготовленное к этому помещение. И вдруг выясняется, что есть новый формат, где незнакомые люди, в совершенно незнакомом месте проводят какое-то такое действо. Это настолько интересное сочетание технологий и социо-коммуникативного пространства! Меня это затащило. Мы сделали сайт fmob, который в итоге провёл более 50 флеш-мобов, многие были потрясающие по своей тонкости. Скажем, флеш-моб «Круговое движение». Его автор — Максим Каракулов. В атриуме люди, родившиеся в чётный день, должны были ходить по часовой стрелке, а в нечётный – на другом этаже, против часовой стрелки. И в результате хаотичное движение людей на пять минут вдруг организовывалось, и кто наблюдал, тот понимал, что происходит. Потому что большинство людей ничего не могло заметить. Или, например, «Обострение нюха», когда люди нюхали не пробники в парфюмерном магазине, а ценники. Маленькое отклонение от реальности, трудно заметное глазу. Но вдруг, когда работница магазина обнаружила, что не только один человек нюхает ценник, а весь магазин нюхает ценники… Мне кажется, что в этот момент у неё произошло потрясение. Она вызвала всех сотрудников, милицию, но в тот момент все исчезли. Были классические мобы, когда люди замирали в определённый момент по некоему сигналу. Они замирали на Арбате. И в течение пяти минут по всему Арбату стояли статические фигуры среди остальных, идущих, людей. Очень красивые были акции.
- Вы говорили о приложении для бизнеса, «предсказывающем» поведение сотрудников. А что касается приложения для знакомств – Hi Club: как я поняла, на начальном этапе не требовалось никакой коммуникации, система соединяла людей случайно?
- Это был эксперимент. Мы создали такой аудио-коммуникатор типа Viber, где не было номеров, и ты не мог никому позвонить. Сама система тебе звонила, она выбирала двух участников (как правило, мужчину и женщину) по-своему искусственно-интеллектуальному разумению, и соединяла их анонимным звонком. И люди разговаривали. Система слушала разговор, понимала, кто и что хочет, кто какой по характеру, и в следующий раз она соединяла звонками всё более и более подходящих людей.
- Почему это приложение не получило популярности?
Любому проекту нужно уделять серьёзное время, а это очень непросто. Идея была оригинальная, очень интересно было, когда вдруг ты получаешь звонок, и понимаешь, что на той стороне таинственная незнакомка — это очень волнующе. Система провела десятки тысяч звонков, если не сотни. Какие-то люди даже чуть ли не женились. Но чтобы сделать приложение массовым, им нужно было специально заниматься. Но в результате мы создали технологию, которая сейчас применяется в другой области. Кстати, тоже по поводу знакомств, но о другом.
- Был такой сервис, когда тебя могли будить с утра незнакомые люди…
- Да, «Будист». Я знаю Грачика Аджамяна, основателя. Hi Club был отдаленно похож на этот сервис, но ключевое отличие — это попытка анализа с помощью технологий AI телефонного разговора для того, чтобы соединять людей, которые действительно подходят друг другу.
- Какие стартапы вам кажутся интересными, какие вы могли бы поддержать?
Я поддерживаю в основном те проекты, где лично вовлекаюсь в качестве одного из руководителей. Но в общем и целом я больше обращаю внимание на те стартапы, в которых я что-то понимаю, а именно, на проекты, связанные с некоторыми областями искусственного интеллекта. Скажем, один из моих стартапов, адвайзером которого я являюсь, называется «Черри». Это технология, интегрированная с видеокамерой, которая распознает поведение людей в доме. Если кто-то кому-то угрожает, или человек теряет сознание от болезни или ещё от чего-то, система вызывает врачей, и так далее. То есть она не нарушает privacy, не передаёт видео-картинку, но по видео-картинке понимает, как человек двигается, упал он, или идёт, или стоит, или ему плохо, исходя из его движений, и соответствующим образом реагирует.
- Существует некий страх перед искусственным интеллектом, как перед «большим братом», который контролирует твою жизнь или вдруг наоборот — внезапно выходит из под контроля. Есть ли какая-то опасность, или это утопия?
- Теоретически опасность существует. Искусственный интеллект – это новое электричество. Когда происходила предыдущая индустриальная революция и электричество меняло человечество, то опасения были такие же. И физически да, эти высоковольтные провода могут и убить, естественно, и пожары могут быть. Поэтому придумали систему безопасности. То же самое с искусственным интеллектом – это мощная технология. Изменит мир? Изменит. Войдёт в каждую авторучку? Войдёт. Может быть опасна? Может быть. Надо запрещать? Не надо, бессмысленно, не сможешь запретить. Надо воспринимать это, как некую данность и просто стараться сделать так, чтобы это можно было контролировать и предотвращать появление вредоносного искусственного интеллекта.
Источник: ИА «Диалог».