Смутные годы
Начались 70е, в общем, неплохо. То есть, слово «рок» и его производные в официальных СМИ были по-прежнему ругательными, но на неофициальном уровне рокеров, по большому счету, никто ни в чем особо не ограничивал. Они, как и прежде, имели какие-никакие репетиционные базы при домах культуры и юных техников, и почти невозбранно концертировали в столицах и даже выезжали поиграть за МКАД в какой-нибудь там провинциальный Мухосранск. Большинство из них запели по-русски (кто-то говорит о том, что первыми в этом деле были Соколы, но Александр Борисович отдает пальму первенства собственным Скоморохам).
Некоторые рок-команды в полном составе перешли в разряд ВИА (Цветы Намина, Интеграл Алибасова, Арсенал Козлова), получив, таким образом, всесоюзное признание. При этом, конечно, пришлось поступиться целым рядом рокерских принципов, но чего не сделаешь ради удовлетворения, - как собственного, так и публики. Большое количество рокеров, устав от сейшенов по душным ДК, ушли в те же ВИА – Лерман, Бергер, Буйнов, Ильченко и многие другие. Кто-то свалил за бугор, став там, как правило, кем угодно (от продавца в магазине до доктора наук), только не музыкантом.
Но «русский рок» продолжал жить, как ни в чем ни бывало. Более того, некоторые команды уже слегка высовывались из подполья, предлагая себя хотя бы в качестве аккомпаниаторов. Машина времени подыграла на пластинке вокальному трио Зодиак, Скифы - Поладу Бюль-Бюль Оглы. Ведущий музыкальных программ Radio Moscow Дима Линник (из чуть выше упомянутого трио Зодиак), довольно часто вставлял в свои радио-подборки песни Машины, Воскресения, Високосного лета, Аракса и прочих рок-героев 70х-80х.
Первая официальная запись Машины - миньон трио Зодиак с Машиной времени в качестве аккомпаниаторов (1974)
Однако, культурная политика в Союзе, по сравнению с 60ми, довольно серьезно ужесточилась. К середине 70х неформалам стало значительно сложнее выступать: все чаще и чаще случались милицейские разгоны запланированных концертов; в провинции кое-где начали запрещать аренду залов для выступлений, если не было официального разрешения из центра (а его и не могло быть). Ну и, естественно, граммоиндустрия не спешила брать рокеров, в их первозданном виде, в свои объятия.
Рок-герои 70х
Машина-71: примерно так начиналось легенда
Машина-75: эпоха постоянной смены товарищей внутри коллектива
Машина-79, "золотой состав"
Первый Åквариум - БГ (слева) и Гуницкий
Алексей Белов (в центре) и будущий штатный композитор Ротару Владимир Матецкий (над ним) - в Удачном приобретении Белова
Рубиновая атака (у микрофона - лидер Володя Рацкевич)
Цветы: Фокин, Намин, Дьячков, Лосев, 1972 год, перед присвоением статуса ВИА. В 1975, в совсем другом составе, стали Группой Стаса Намина
Аракс середины 70х, уже в "Ленкоме"
Високосное лето-72: Кельми здесь почему-то похож на БГ (крайний справа). Присутствуют также сбежавшие из Машины времени Кавагоэ и Кутиков, и будущий рекрут той же команды - Ефремов; ну и будущий создатель Автографа Ситковецкий (рядом с Кельми)
Очень недолго просуществовавшая, но имевшая массу поклонников, группа Второе дыхание (1971 - 1972) Игоря Дегтярюка (в центре) и Макса Капитановского (крайний справа)
Арсенал: Козел на саксе и иранец Мехрдад Бади на вокале
Воскресение первого созыва (1979): Кавагоэ, Сапунов, Алексей Макаревич (кузен Макара), Маргулис, и, в центре с портретом генсека - Романов.
Самобытная, прихипованная ленинградская команда Россияне, и ее лидер Жора Ордановский (крайний справа; пропал без вести в 1984)
Мозаика Ярослава Кеслера (второй слева). Здесь начинал музицировать Слава Малежик (крайний слева)
Свердловский арт-роковый Сонанс: крайние справа - лидер группы Александр Пантыкин (позже - лидер Урфин Джюс и основной композитор в фильмах Астрахана) и Настя Полева; в центре у ковра - будущий лидер Трека Игорь Скрипкарь
Но голь на выдумки хитра.
Что касается выступлений, на помощь пришли т.н. «колхозные филармонии» - рокеры заключали творческие договоры с ДК крупных колхозов и промышленных предприятий, становясь «коллективами художественной самодеятельности» при тех самых ДК; при этом барьеры, установленные для нелегалов, их больше не касались.
А по части записей - на помощь пришел магиздат: явление, в общем, свойственное только советской музыке (и не только рокендролу), ибо магнитофонные записи продавались во всем мире, но лишь в Союзе они были единственным способом для труъ-рокеров донести до всех слушателей свои музыкальные изыски.
Рок-магиздат, в принципе, начался еще в 60х, но это были, в-основном, концертные записи ужасающего качества, где за фанатским буйством можно было с трудом различить несколько нот исполняемой песни, в лучшем случае; а также случайные сессии, записанные на любой подвернувшийся под руку магнитофон (если очень везло – на импортный).
В 70х ситуация немного изменилась. Во-первых, стали более качественными отечественные (не говоря уж о забугорных) магнитофоны. Во-вторых, в некоторых учебных заведениях, домах и иных объектах культуры, и даже на производственных предприятиях появились свои студии звукозаписи, подчас оборудованные весьма неплохо – кроме магнитофонов, еще и микрофонами, пультами и прочей околомузыкальной утварью. Не ВФГ, конечно, но на безрыбье и сам раком станешь.
Посему, уже в начале 70х стали появляться т.н. «магнитоальбомы» - студийно записанные программы песен неофициальных групп и исполнителей. Кто был первым – момент спорный: Градский упоминает о записи «альбома» Скоморохов еще в 1971; Оловянные солдатики утверждают, что это они были первыми в 1972; БГ (ну как без гуру-то!) считает, что первым русским труъ-рок-альбомом может считаться только «Синий альбом» Аквариума, датируемый аж 1981…
Весьма повезло Машине - в 1975 Макару удалось договориться о записи песен группы в студии ЦТ (ранее Машина иногда, по случаю, записывала разрозненные песни в радиостудии, но качество было "не очень"). Запись предполагалась как фонограмма к будущим съемкам Машины времени на ТВ в рамках передачи «Музыкальный киоск», но с самого начала в это никто не верил, и правильно делал. Тем не менее, эта пленка осталась единственной профессиональной стереозаписью рок-н-ролла тех времен.
Так или иначе, но лишь благодаря магиздату, мы можем сейчас услышать реальных рок-героев 70х образца конкретно тех лет. От большинства же групп 60х остались лишь воспоминания современников.
Первым звукорежиссером-самоучкой, поставивший выпуск «магнитоальбомов» на поток, считается ленинградец Юрий Морозов, только в течение 70х наштамповавший что-то около полутора десятков собственных работ (которые практически никто, кроме автора, слушать не хотел); он же записывал Мифов и некоторые другие группы, ныне позабытые. В начале 80х его примеру последовал Андрей Тропилло, а в середине 80х – Алексей Вишня (оба из того же города Ленина). Поучаствовал в неофициальных записях советских рокеров и профессионал – звукорежиссер «Мелодии» и начальник студии-передвижки Виктор Глазков.
Герои рок-магиздата:
Юрий Морозов АнТроп (Андрей Тропилло)
Яншива Шела (Алёша Вишня) Виктор Глазков (передвижка ВФГ "Мелодия")
Некоторые рокеры засветились в советском кино. В «Афоне» по чуть-чуть спели Машина и Аракс (правда, в кадре засветился только Аракс). Три рок-команды (Машина, Високосное лето, Рубиновая атака) были засняты в дипломной работе выпускника ВГИКа Ханютина, но его фильм «Шесть писем о бите» так и не вышел на экраны. Нечто похожее на брит-поп спел в «Белорусском вокзале» ВИА Камертон. В фильме «Узнай меня» Аракс исполнил почти хард-роковый хит «Мода». Градский, хоть и не появился лично на киноэкране, но сочинил и частично спел всю музыку к фильму «Романс о влюбленных» (который некоторые культурологи от сохи называют первой советской эротической мелодрамой).
Машина времени и Аракс в "Афоне" Данелии; увы, в кадр попало только чуть-чуть Аракса
Машина Времени в фильме Ханютина "Шесть писем о бите"
"Романс о влюбленных" Кончаловского: за Киндинова и Кореневу за кадром поют Градский и солистка трио Аккорд Зоя Харабадзе
"Белорусский вокзал". ВИА Камертон оттеняет проблему отцов и детей
В принципе, реальных персоналий «русского рока» 70-х было не так и много. Макар, Кутиков, Романов, Никольский, Белов, Кавагоэ, Маргулис, Голутвин, Алешин, Грачев, Дегтярев, Кельми, Бергер, Лерман, Фокин и некоторые другие просто кочевали из группы в группу (иногда забредая в ВИА), создавая впечатление обширного рок-н-ролльного пространства. Свердловский рок был известен у себя в регионе и практически недоступен для всего остального Союза. Ленинградцы, большей частью, тоже варились в своей кастрюле.
После середины 70х, когда слово «рок» все же утратило первоначальный матерный оттенок, а фирма «Мелодия» запилила массовые тиражи забугорных лонгплеев по теме – от Джона Леннона и Манфреда Мэнна до ELP и Uriah Heep, на той же «Мелодии» начали выпускать и советские пластинки в квази-рок-стилистике, но пока еще близко не подпуская к своим студиям реальный андерграунд. Ярким примером такого симбиоза официальной эстрады и ритмов рока стал альбом Тухманова «По волнам моей памяти» (1976). На пластинке же Арсенала (1977), вероятно, впервые в практике «Мелодии», было ясно обозначено: «джаз-рок-ансамбль». Цветы переименовались в Группу Стаса Намина. Не «рок», но все же…
Пластинка Арсенала: вероятно, первое применение слова "рок" для обозначения стилистики советской музыки. Впрочем, саму пластинку "роком" назвать было сложно...
Ну и в тех же 70х началось постепенное проникновение советских труъ-рокеров в официальные организации. В 1973 в театр «Ленком» пристроился Аракс, записавший позже инструментальные партии к «Звезде и смерти Хоакина Мурьеты» Рыбникова. Статус «театрального ансамбля» давал возможность группе полуофициально гастролировать от имени театра. В 1979 в Московский театр музкомедии при Росконцерте были приняты Макар с Машиной. В Николаевском областном театре в 1978 работал Диалог Брейтбурга.
Большой толчок к дальнейшему разрастанию явления под наименованием «русский рок» дал фестиваль в Тбилиси, но это уже
Чуть-чуть другие времена
Сам фестиваль, в общем, стал первым с СССР официальным рок-мероприятием. Из заметных явлений можно упомянуть первое появление на официальной сцене БГ с Аквариумом и Белова с Удачным приобретением (зачем-то переименованным в Глобус); неплохое выступление Машины (особо понравившееся финским телевизионщикам) и Автографа; тяжелый «цеппелиновский» звук Магнетик Бэнд (но это все же эстонский рок); барабаны Гунеш (но это туркменский фолк), ну и маловразумительные выступления остальных участников, включая новообразования типа Диалога и Лабиринта, а также поп-шоу-кабаре Интеграл Бари Алибасова, с какого-то бодуна приглашенное на это рок-действо. Призы раздавали по принципу: нельзя обижать национальные окраины. Аквариум оказался за бортом церемонии награждений, и ничего, кроме проблем, этим фестивалем себе не нажил; призеры (Машина, Магнетик, Автограф, Гунеш, Интеграл, Лабиринт из Грузии, Тип-Топ из Риги) получили право записаться на пластинки, что и реализовали (не все, правда) в рамках двойного фестивального альбома, который весьма разочаровал всех – и самих участников, и почтенную публику. Магнетик Грапса вскоре записал первый альбом на "Мелодии", Машина отделилась от театра и стала штатным коллективом Росконцерта; ну а остальные участники никаких серьезных бонусов, более записи на общем альбоме, тогда не поимели.
Однако, слово «рок», звучавшее в фестивальном зале (и упомянутое на пластинках – «рок-группа Автограф»; интересно, что всех остальных «Мелодия» посчитала либо просто «группами», либо «ансамблями») окончательно утеряло негативный смысл.
Для фестивального альбома "Мелодия" пожалела даже оригинальной обложки: пластинки продавались по-отдельности в унифицированных конвертах. Впрочем, и содежание было довольно унылым
Наиболее продвинутые областные филармонии распахнули объятия для рокеров; до середины 80х все (кроме наиболее радикальных), умеющие играть и петь рок-команды, стали филармоническими.
Были те, кто к «филармоническому року» отношения иметь не хотел; и те, кто не проходил в «официальный рок» по имиджевым, исполнительским или текстовым параметрам. Для них были открыты «рок-клубы» (как позже утверждалось, под патронажем КГБ; таки что в этом такого – вся страна была под патронажем) - первый из них официально открылся в Ленинграде в 1981. В его «штате» к 1983 году состояли практически все достойные рок-деятели «второй столицы», кто хоть немного умел бренчать на гитаре и имел минимальный музыкальный слух.
Некоторые ВИА внезапно перевоплотились в рок-группы (наиболее известными в этот период стали чудесные превращения Молодых голосов в Круиз и Поющих сердец в Арию), даже не меняя филармонической принадлежности. Ряд рок-групп, наоборот, обрел статус ВИА, но при этом сохранил рок-аранжировки в несколько облегченном звучании (Земляне); значительная часть ВИА была вынуждена обновить аранжировочные решения, приблизив их к современности, чтобы окончательно не растерять публику (Пламя, Самоцветы, Веселые ребята и другие профи начали петь в современных ритмах; впрочем, за крайне редким исключением, «роком» их нетленки того времени можно было назвать только весьма приблизительно). ВИА покидали талантливые музыканты, и собирали свои рок-коллективы (Барыкин - Карнавал, Кузьмин - Динамик, Сандлер - Индекс, и т.д.).
К Олимпиаде-80 и непосредственно после нее вышли первые пластинки советских рокеров: отметились в этом Магнетик Бэнд, Группа Стаса Намина, Карнавал, Сузоръе и некоторые другие. Но, по правде говоря, кроме Магнетика (который записывался на эстонском радио), слушать там было особо нечего, ибо песни для пластинок отбирались наиболее «нейтральные», а звукорежиссеры «Мелодии» делали все, чтобы угробить рок-звучание на корню, оставив лишь некое подобие рок-аранжировок.
В принадлежности к рок-стилистике решили отметиться некоторые члены СК и СП. Фельцман и Пахмутова с Добронравовым написали песенки для Группы Стаса Намина; Саульский, Якушенко и Рычков с Шафераном – для Машины времени и Диалога. Но, в общем, те песни уже мало кто вспоминает. Куда больший гешефт сделал Мигуля с Землянами, записав «Траву у дома», которую нет-нет, да извлекают из архивов, и поют на разные лады до сих пор, поэтому она, вероятно, сейчас вызывает тошноту даже у самых терпеливых меломанов.
Но, в общем, отношение к явлению рока в народ, со стороны «настоящих профессионалов», было огульно негативным. После того, как члены профессиональных музыкальных союзов начали терять популярность не только в моральном, но и в материальном смысле, начались разборки. В прессе появились статьи, призывающие искоренить это безобразие в советской социалистической культуре. В период с 82 по 84 год произошли наезды на рок-музон со стороны культурных, партийных и комсомольских деятелей на местах. В Москве и Ленинграде вышли печально известные постановления о «не-рекомендации» гастрольной деятельности ряда исполнителей (не только рокеров) на территориях столиц.
Но центральные власти отмалчивались, поэтому гастролям рокеров по провинции эти постановления не мешали совсем никак. Возможно, центр надеялся, что, загасив рок-эпидемию в столицах, удастся, без иных ограничительных мер, свести на нет рок вообще.
Примерно с этого времени я сам посещал имевшиеся в доступной близости концерты: присутствовал на фонограммном концерте Круиза и вполне живом – Машины; помню еще довольно прикольную команду – ВИА Шестеро молодых, в первом отделении концерта исполнявшую банальные песни советских композиторов, а во втором – «A Light In The Black» из Rainbow и «Razamanaz» от Nazareth. Вообще-то, этим грешили практически все ВИА необъятного СССР в те времена, и случались вообще смешные вещи: солист ВИА Калинка объявлял: «А сейчас для вас прозвучит композиция французского ансамбля Space!» - а далее шла, узнаваемая с первых аккордов, «I Was Made For Loving You» от Kiss…
Герои рока 80х:
Машина-82. Вместо Подгородецкого Зайцев, плюс Рыженко на скрипке и подпевках
Åквариум "электрического" периода: БГ, Фан, Дюша, Гаккель, Ляпин и другие
Воскресение образца 1981, уже и пока с Никольским
Диалог Кима Брейтбурга. От них почему-то всегда веяло эстрадой, но пара-тройка композ впечатляла
Группа Стаса Намина: в составе можно заметить все будущее поп-трио Круг (создавшее нетленку "Позади крутой поворот") во главе с Игорем Сарухановым (третий слева)
Между тем, став филармоническими коллективами, некоторые рокеры вдруг подумали, что теперь совсем все можно, и начали, по старой памяти, проводить «левые» гастроли: брали в филармониях «творческие отпуска» - и ну гонять по сельской местности, с сопутствующими липовыми договорами и билетами на концерты. Для выступлений в городах, где проверить гастрольную деятельность было легко, использовалась другая фишка: печаталось больше билетов, и «лишние» потом уничтожали, разделив левую выручку между начальством филармонии и музыкантами. В-общем, повторялась ситуация середины 70х годов, знакомая практически всем знаменитым эстрадным артистам – в свое время по подобным делам выступали свидетелями, например «наши все» Алла Борисовна и Иосиф Давыдыч. Сами они отделывались легким испугом, а вот кое-кто из директоров получил реальные сроки. В случае с рокерами 80х, наказание понесли немногие, но в их числе – одна из знаковых рок-фигур – «воскресенец» Алексей Романов; правда, по апелляции, суд вынес решение об условном наказании. А звукорежиссер тех же «воскресенцев» Арутюнов проходил по еще одному делу: за продажу Сергею Попову из Жар-птицы купленного за гос. средства микшерского пульта.
В общем и целом, все это печалило-веселило и не давало расслабиться.
До середины 80х рок-музыка оставалась примерно в том же состоянии, в котором встретила десятилетие. Т.е. рок был вполне официальным явлением; гастроли рок-групп уже не вызывали былого ажиотажа, и довольно много команд развалились или были изгнаны ссаными тряпками из филармоний, так как выяснилось, что публике они были интересны только в статусе запрещенных (ибо петь, играть и сочинять не умели в принципе); кое-где комсомольские активисты на местах концерты запрещали; пластинки с советским рокендролом выпускались, но так редко и такого поганого качества, что публика предпочитала изделия магиздата, тем более что часть из них записывалась на весьма высоком уровне, практически ни в чем не уступавшем аналогам ВСГ, а часть «магнитоальбомов» и вовсе записывалась на аппаратуре той же «Мелодии», только нелегально и по ночам.
Патриарх «советского рока» Борисыч, к тому времени величавший себя скромно АГ (возможно, по аналогии с БГ и АБП), в период с конца 70х по середину 80х сваял в собственной студии большую кучку песенных сюит. Внимания из всего этого богатства, на мой взгляд, заслуживал только первый диск – «Русские народные песни» с замечтальной интерпретацией «Вы жертвою пали…» Все остальное представляло из себя песенное воплощение стихов разных поэтов на музыку самого Градского. Слушать все это было совершенно невозможно. Закончил АГ этот цикл, испоганив своей музыкой Заболоцкого, Пастернака и Элюара; а на закуску попытался музыкально интерпретировать Беранже, с предсказуемым ужасающим результатом. Тогда же Александр Борисыч записал политически правильную рок-оперу «Стадион» про Чили. Опера была пронизана духом самых дремучих его «песенных сюит» и вызвала у меня лично рвотный рефлекс. Но по количеству звездей среди участников сего проекта, «Стадион» на то время переплюнул, вероятно, «Песню года» - там засветились практически все популярные музыкальные личности тех лет: от Макара, Кузьмина и Лосева до Пугачевой, Камбуровой и Кобзона.
Все имеющиеся преграды пали примерно на рубеже 87 и 88 годов. В продаже появились виниловые альбомы Машины времени, Аквариума, Пикника, Мифов, Кино, и даже остро-политических скандалистов – Телевизора и Оптимального варианта. И, хотя первые тиражи этого винила раскупались мгновенно, в дальнейшем выяснилось, что пластинки, например, АВИА, Поп-механики, Аукцыона или Звуков МУ, никому нафиг не нужны, ибо музыка этих групп имела какой-то смысл только в альянсе со сценическим воплощением. Но это так, к слову.
В самом конце 80х настал расцвет – одновременно – советских квази-панка и глэм-металла, причем последний все почему-то называли хард-роком.
Режиссеры тут же наснимали кучку музыкальных и околомузыкальных фильмов – от «АССА» Соловьева до «Рока» Учителя (последний режиссер в новом веке пропиарился «Матильдой»).
Как-то немного сбоку от всего этого действа стоял Игорь «наше-патриотическое-все» Тальков, называвший свои творения то «православными песнями», то «рок-балладами», то другими разными странными наименованиями, при этом пел он обыкновенную попсу с энергичными или печальными плакатно-псевдо-патриотическими (редко лирическими) текстами, с элементами гитарных рок-аранжировок. Эдакий вариант Землян периода 82-84 годов. Или поп-клон Шевчука. Или рок-версия «русского шансона». Впрочем, по количеству слизанного с Запада музона Тальков от труъ-рокеров не отставал, скорее обгонял.
Тальков со Спасательным кругом: иногда звались рокерами, иногда - еще как-то... а по сути - то, что сейчас зовется "русским шансоном"
И тут начались
90е годы,
и с роком что-то случилось.
Нет, конечно, не сразу. Сначала быстро промелькнули металлисты, прогрессисты, панки, неоволнисты, скайщики, битники, гопники, и всякие-разные иные команды и товарищи, большинства имен которых уже давно никто не помнит. Их очень любила пиарить Тамара Максимова в своем «Музыкальном ринге» в Ленинграде.
Потом Цой неудачно съездил на рыбалку, СашБаш вышел в окно, Майк умудрился разбиться насмерть в собственной квартире, Тальков решил посостязаться в стрельбе на пьяную голову с предсказуемым результатом, Янка навсегда нырнула в речку. В общем, все умерли, и песня Макара двадцатилетней давности пришлась весьма кстати – та, где про «насколько нас осталось мало» (и которую фаны метко назвали «Битвой с дураками»). Песня тем более была актуальна, что троих из перечисленных индивидуумов Макар не особо жаловал, четвертого на дух не переносил, а девушку просто не знал.
Новые имена после 1991 (следовательно – после трансформации «советского рока» в «рок российский») появлялись, конечно, не без этого, но были они либо исполнителями одной, максимум двух песен (все остальное – фтопку), либо оказывались больше попсой, чем роком (Тальков с Землянами оставили немало наследников).
Все постсоветское пространство заполонила попса, причем российская оказалась на пару порядков хуже предшественницы – попсы советской. Молодежь, еще вчера фанатевшая от Арии с Черным кофе и от Пети Мамонова с Сережей Курехиным, мгновенно переключилась на Комбинацию и Газманова.
Рокеры-старички продолжали год за годом штамповать какие-то альбомы, но интерес к их песням ослабевал с каждым годом в геометрической прогрессии. Записав более-менее кошерный диск «Медленная хорошая музыка», наполовину состоявший из старых песен, Машина с Макаром вошли в период переизданий, публикуя записи прошлых лет и перепевая собственные хиты 70х-80х на новый лад. БГ, вернувшись из заморского вояжа, продолжил свои опыты в прежнем духе: невозбранно тырил забугорные песни и дословно переводил их на русский язык. Шевчук сочинил попсовую песню про осень и спел ее в двух вариантах (быстрый и помедленнее) с разными текстами, причем почему-то в альбоме про весну. Кинчев окончательно свихнулся на тяжелом звучании, так и не повторив ни разу успеха «Энергии». Пикник перезаписал почти все свои старые песни и выпустил новый альбом, отличить который от старых было совершенно невозможно. АГ внезапно решил стать бардом (это с его-то профессионально поставленным тенором, ага). Ну и т.д., перечислять можно очень долго и нудно. Слушать все это было очень скучно, а порою (особливо Аквариум, Алису и Градского) невозможно.
Рокеры чуть-чуть очнулись после середины 90х. Возможно, потому, что попса публику изрядно задолбала к тому времени. Маловразумительная команда Ляпис Трубецкой, понаехавшая в Москву из Белоруссии, играла нечто вроде ска и фолк-панка, местами скатываясь в чистую эстраду. Мумий Тролли из Владивостока сочиняли (или тырили, не знаю) неплохую музыку в первых альбомах, но тексты вряд ли мог понять даже сам их автор, Лагутенко, скрывавший слова за дебильным произношением. Ночные снайперы –тогда еще тандем Арбениной и Сургановой,- были местами интересны на сцене, но в записях дальше суперхита «Ты дарила мне розы», дело не пошло. Земфира же, несмотря на «глубокосмысленные» тексты, и манеру поведения в жизни и на сцене – по музыке, на мой взгляд, банальная эстрада… ну типа Талькова без патриотики и пафоса. То же самое – Сплин. Про Машу с медведями и вовсе говорить в связи с рокендролом просто смешно. Про Би-2 - только матом... Более унылого дуэта, чем Лёва и Шура, я в жизни не слыхал.
БУдет и третья часть. А нетерпеливым и полную версию можно прочитать прямо сейчас "Русский РОК"