«Если ты вдруг любишь индийское кино и думаешь, что Индия – вот такая, забудь, – говорит Маша. – Эта страна, как сумасбродная, истеричная девица, у которой отношение к тебе меняется каждое минуту».
Мы сидим с ней на кухне и жуем только что приготовленные лепешки чапати. Она несколько дней назад вернулась из Индии, прожив там три недели, и пытается встроиться в привычную реальность.
Тоненькой струйкой под потолок кухни улетает запах благовоний. Маша готовит лепешки, и это почти как фокус. Она бросает раскатанный кружок теста на сухую горячую сковородку, тесто раздувается от пара изнутри и лепешка превращается в шар. Через несколько секунд шар остывает и «сдувается». Перед нами снова обычная лепешка с полостью для начинки. Чапати делаются из пресного теста и по вкусу очень похожи на лаваш, только нежнее и тоньше. Индийцы едят чапати, макая во все подряд. Мы макали в сабджи из томатной пасты, карри и красного перца, заедая вареным рисом. Очень сытно и остро. Очень остро. Индия же.
Ченнай – Ауровиль – Пондичерри – Каньякумари – Варкала – Тривандрум – Марарикулам – Кочин – Дели. Таков маршрут. География – южная часть страны. Три недели стали настоящей проверкой духа. У людей, оторванных от туристической толпы, защищенной со всех сторон, здесь неминуемо начинается череда испытаний. Внутренняя перестройка организма, множество внешних факторов. Но вот парадокс: как только тебе в Индии становится хорошо и комфортно, сразу же приходит скука. Поэтому сначала ты все время в напряжении и готовишься столкнуться с новой серией экшена, а потом начинаешь его ждать и даже хотеть.
– Мне нужно было приехать в Индию, чтобы помолчать и поговорить с ней. Услышать то, что не расслышала в первый раз, четыре года назад. Неоднократно наступала настоящая паника: что я здесь делаю? зачем я сюда приехала, потратила столько денег? Домой захотелось на следующий же день. Начались проблемы с желудком, моментально сгорело лицо, от солнечного ожога распухли кисти рук. Я не знала, что будет дальше, казалось – только хуже, – говорит Маша.
МАТЬ ВСЕХ РЕЛИГИЙ
Четыре перелета за двадцать четыре часа – и вот он, гестхаус на окраине Ченная, одного из самых густонаселенных городов в стране. Жара и невероятный шум, от которого никуда не скрыться. Узкие улицы, коровы, собаки, люди, пыль, смрад. И все в каком-то тумане. Ченнай – сумасшедший. Кажется, на тебя здесь с осуждением смотрят все, даже животные.
Надо было ехать в Тривандрум. Вот где чисто, аккуратно, везде вкусно пахнет и индийцы – само обаяние.
На Ченнай пришлась одна ночь. Планировалось дольше, но город сразу же оттолкнул, если не напугал. На следующий же день Маша сбежала из него, взяв такси и изменив маршрут, который едва успел начаться. Было пять утра, машина уже несла ее в Ауровиль. Там построен храм всех религий и тем, кто, как Маша, занимается духовными практиками, разрешается бесплатно медитировать в течение двадцати минут.
Комнату в Ауровиле ей сдавала русская женщина Светлана, директор местной школы. В комнате хорошо, много света. Везде по-индийски нечисто, «нетщательно», но пойдет. Беда была одна: хозяйка очень много говорила. Первый вечер Маша списала это на тоску по родине и соотечественникам, но когда на второй вечер картина повторилась и времени на отдых просто не оставалось, Маша начала думать о смене жилья.
Город-община Ауровиль был основан пятьдесят лет назад француженкой по имени Мирра Альфасса. Она хотела создать интернациональное общество, которое существовало бы вне политики. В этом городе живут высокие, худые, красивые мужчины и женщины с длинными волосами. Они ходят босиком и ездят на байках. Просветленные все как один, естественно. Подавляющее большинство жителей – европейцы, индийцев почти нет. Главной достопримечательностью Ауровиля является Матримандир, «храм всех религий», где занимаются медитацией и практикуют йогу.
Въезд в город платный, сумма дневной пошлины составляет 150 рупий. И попробуй не заплати – «зайцев» могут выгнать. Хотя кто выгонит, если никто ничего не контролирует? В «городе всех религий» все держится на честном слове. Можешь приехать со своей палаткой, поставить ее где-нибудь в лесу и никто тебя не найдет. Дело в том, что там все слишком порядочные.
– Приезжая в Ауровиль жить, каждый должен сделать первичный вклад – купить недвижимость или что-то построить. Люди живут коммунами, у каждой – свой род занятий. Они работают на благо города и получают маленькую зарплату, – рассказывает Маша. – У Ауровиля существует общий денежный фонд, который формируется в частности за счет доходов от туризма. В некоторых магазинах жители города могут получить продукты бесплатно.
Так вот Матримандир. По слухам, именно там у вас должно открыться все, чему положено открываться в святых местах у непросветленного смертного.
– У меня ничего не открылось, – смеется Маша и откусывает чапати. – А потом я поняла, почему. Совершенно искусственный город-утопия, в котором здание храма построено европейкой всего полвека назад. Ну какая здесь святость?
Попасть в Матримандир удалось не сразу, лишь на четвертый день. Очередь на вход плотная, строго по записи. Свободное место оставалось только в субботу. Медитировать в храме можно бесплатно, но прежде чем войти внутрь, нужно посмотреть фильм и зачем-то посетить смотровую площадку, а у порога не забыть надеть белые гольфы до колена. Техникой пользоваться нельзя. Когда дошла очередь Маши, в здании вырубилось электричество. В почти полной темноте судорожно вспыхивали и гасли установленные источники света. Было видно, что интерьер подсвечен красными лампами.
– Смешанные ощущения остаются от места, идеология которого предполагает равенство всех людей, но европейцы при этом в явном большинстве, – говорит Маша.
Чтобы сбежать от неумолкающей Светланы, нужно было найти альтернативное жилье. И оно нашлось. Вообще один и тот же сценарий повторялся на протяжении всех трех недель путешествия: как только становилось по-настоящему невмоготу, откуда ни возьмись приходило спасение либо кто-то просто протягивал руку помощи.
Пожить к себе в коммуну Машу пригласили супруги-канадцы Серж и Мюриэл. Банковские работники, обоим уже под семьдесят. Они жили-поживали в своем доме на колесах в крошечном Квебеке, а потом сбежали в Индию. Пара уже четыре месяца жила в Ауровиле и помогала организовывать аюрведическую клинику. Вместе с ними во французской коммуне под названием «Нью криейшн» Маша прожила пару дней, после чего отправилась в Каньякумари.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ВИВЕКАНАНДЕ
– В Индии я научилась одному простому правилу: будь честной, оценивая поступки других людей по отношению к тебе. Нравится – говори, не нравится – не скрывай. Несмотря на то что Индия для многих – точка высокой духовности, в самих людях этой «духовности» немного. Все они религиозны. Утром и вечером все делают пуджу – подношение богам. Они зажигают в доме благовония, читают молитву и принимают душ, то есть совершают омовение. Но при этом их религия никак не мешает им обманывать, предавать, пороки им совершенно не чужды. Это их уклад, они так существуют. Сила места здесь ощущается не в людях, а в самом воздухе, он как будто намагничен. Предчувствия, интуиция – все обостряется, внезапно приходит понимание каких-то простых вещей.
Добравшись из Ауровиля до Пондичерри, Маша села на ночной автобус-слиппер, который должен был отвезти ее в Каньякумари. Ей досталось спальное место на верхней полке. Да-да, полке, как в поезде. Только в отличие от машиниста, который соблюдает правила движения и торможения, водители автобусов в Индии таких правил не знают. На поворотах сидевший за рулем индиец демонстрировал убедительное фигурное вождение. Пассажиры верхних «этажей», где есть шторки, но отсутствуют какие-либо ограждения, вынуждены были крепче держаться, чтобы не слететь со своего автобусного «бельэтажа».
Уснуть этой ночью было невозможно.
Мыс Каньякумари – самая южная точка Индостана, здесь сливаются воды Бенгальского залива, Аравийского моря и Индийского океана. В десяти минутах езды на пароме находится остров Вивекананды с одноименным храмом. Индийский философ из Калькутты Свами Вивекананда принес восточную религию на запад и боролся за права индийцев, говоря, что надо «учиться осознанности». Всю жизнь он ездил по разным странам, читал лекции, объяснял необходимость интеграции Индии в мировое пространство, но с непременным сохранением аутентичности. Настаивал так сильно, что к сорока годам устал и понял, что его час близок. Вивекананда приехал в Каньякумари, уселся на острове и умер в медитации. С тех пор это место паломничества, где раз в жизни должен побывать каждый порядочный индиец.
Будь Маша индийцем, наверное, считалась бы порядочной вдвойне. Это было уже второе ее «пришествие» к Вивекананде.
– Остров как будто очищен от всего индийского, что хочется убрать из Индии. Ты словно нигде, – вспоминает она.
На пароме в воскресный день Маша была единственной белой. По убеждениям местных, это хороший знак. Белого человека не грех потрогать «на удачу».
Хотя активное поведение индийцев по отношению к белокожим европейцам скорее похоже на простое любопытство и желание выманить какие-нибудь деньги, чем на святую веру в удачу. Если вы белый человек, тем более женского пола, жить вам в окриках, цоканьях вслед, сигналах рикш и прочих звуках улиц.
МЕТКА ДЛЯ ГОСТЬИ
В маленьких городах не так-то просто найти, где перекусить, если внезапно одолел голод. Еда в Индии дешевая и всегда свежая, готовят ее сразу после заказа, а значит, специально для посетителя. Но там, где поток народа небольшой, кухня работает только в определенные периоды, например, можно позавтракать или поужинать в установленные часы. Если приспичило пообедать (почему-то в кафе дневной прием пищи непопулярен), то, скорее всего, ничего не выйдет, и чипсы в местном продуктовом будут единственным доступным пайком.
Условия приема пищи, конечно, тоже чаще всего оставляют желать лучшего. Приступая к своему первому индийскому ужину в какой-то забегаловке, Маша на всякий случай мысленно попрощалась с родными и близкими. Вкусно? Да. Чисто? Как повезет. Поэтому так часто и «сдают» в Индии неприспособленные нежные желудки наших соотечественников. Опыт погружения порой оказывается слишком экстремальным.
Скитаясь в первые дни в поисках какой-нибудь еды и все еще не понимая, зачем она затеяла всю эту историю, Маша вдруг услышала звук. Как будто множество маленьких бубенцов слились в звонкий и ритмичный хор. Традиционный для Индии звук, доносящийся из храмов и ашрамов, от которого не скрыться ни днем, ни ночью. Было около шести вечера, и в храме неподалеку люди начали подносить вечернюю пуджу. Вышедшая на крыльцо женщина увидела белую девушку и пригласила войти. Перед тем, как переступить порог, гостья получила «метку» – тилаку: женщина опустила кончик пальца в какой-то темный порошок и ткнула Маше в лоб. Краску для тилаки добывают из природных компонентов: перетирают ягоды, семена, специи. Тилака может обозначать много всего, не только замужнее положение женщины, но и принадлежность к тому или иному религиозному течению индуизма или служить обычным украшением. В Машином случае это, видимо, было что-то вроде «фэйс-контроля». Внутри она обнаружила и источник звука: в большой барабан били специальной палкой, а рядом стояли микрофоны и усиливали звучание, чтобы его было слышно за пределами храма.
Кстати о красоте. Даже если семья живет в облезлом доме, родители все равно найдут возможность одеть своих маленьких детей во что-то нарядное.
– Это был один из первых контрастов, которые я заметила, приехав в Индию. На фоне трущоб и мусора сидели девочки в розовых платьях. Индийцы не тяготятся своей бедностью, у них вообще, кажется, отсутствует рефлексия по поводу их образа жизни.
Мы, русские, со своими вечными думами о судьбах родины ушли далеко вперед, – рассуждает Маша.
Средняя зарплата в Индии – восемь тысяч рупий. Это примерно семь с половиной тысяч рублей. Если учесть доступную еду, отсутствие необходимости покупать кучу недешевой теплой одежды и азарта к путешествиям вокруг света, то даже этой суммы хватает, чтобы более или менее нормально жить. В Индии высокая безработица и большое количество бездомных. Многих устраивает такая жизнь и они ничего не желают в ней менять. Хочешь спать? Ночью тепло и на улице, а пляжей и лавочек предостаточно. Хочешь есть? Вот тебе ашрам, в котором бесплатно накормят. Один индийский предприниматель рассказал, что в стране ввели подоходный налог в 28 процентов. Не поверилось: индийцы вообще любители пофантазировать, только чтобы ты в конечном итоге отдал им немного своих денег.
«Я обычная учительница английского из Сибири и вы просите у меня деньги! – недоумевала Маша. – Ноу харт ин ю! Ноу харт!». Мол, сердца у вас нет. И совести вместе с ним.
… – Вот рассказываю тебе все это сейчас, и чувствую, что скучаю. В детстве Индия меня пугала. Да что там детство, до последних дней путешествия я не понимала, зачем сюда приехала. Понимание пришло совсем внезапно, а с ним и любовь. Открылось что-то такое внутри, и стало все очевидно. Любить Индию – все равно, что любить родственников. Ненавидишь, терпеть не можешь, но все равно любишь, потому что вы с ними чем-то связаны. Здесь живут совершенно разные люди. Среди них есть те, кто испражняется и принимает пищу в одном и том же месте, а есть те, кто делает бизнес и знает несколько языков. Есть нищие трущобы, а есть дома, которые жители украшают, как могут.
Мне кажется, я даже могла бы здесь жить. Надо подумать об этом.
Хочешь еще лепешку?..
У нас будет еще много интересного. Подписывайтесь на канал Русский следопыт, ставьте лайки