Мы уже давно знаем, что в 40 лет жизнь только начинается. Но на самом деле она начинается тогда, когда мы сами этого захотим. Например, в 49 лет, как у героини этой истории. ПОСУДА БЬЕТСЯ К СЧАСТЬЮ На улице весна, а погода почти летняя. Люблю это время, когда солнце греет, но не обжигает. Тянет на природу, куда-то бы на дачу, подальше за город, где цветочки распустились и птички поют... Жаль, что дачи у меня нет. И наверное, уже никогда не будет. Зато имеется квартира в центре, огромная — больше ста квадратных метров. И что мне с этими метрами делать? Хоть на велосипеде катайся. Можно было ее продать и купить поменьше. Но рука не поднималась, ведь в этом доме живут мои воспоминания: здесь я выросла, вышла замуж, родила дочь Иринку. НЕОТПРАВЛЕННЫЕ ПИСЬМА Тем не менее мысли продать квартиру время от времени посещали. Накладно платить коммуналку за такой метраж, да и с уборкой сплошная морока. Большие квартиры — для большой семьи или для богатых. А я живу с дочкой, которая вот-вот встретит своего принца и вылетит из родительского дома, как птичка из гнезда. Только сейчас, с наступлением тепла, я начала выходить из депрессии. Весной появляется желание жить. Да и время, как известно, лечит. Тоска потихоньку отступает. А я думала, никогда не оправлюсь... Год назад мне на работу позвонила дочка и взволнованно выпалила: — Мам, дядя Сеня собирает свои вещи. Вы поссорились? Он уходит? Насовсем? Бросает тебя? Что вообще происходит?! А я и не знала, что происходит. Поэтому отпросилась с работы и побежала домой, пытаясь обогнать надвигающуюся беду. Сердце колотилось бешено, выскакивало из груди, и впервые у меня, вечного гипотоника, поднялось давление. Пока ехала домой в автобусе, все плыло перед глазами. Думала, хоть бы не упасть. Я не успела... Семен ушел, не объяснившись, не оставив записки, лишь бросив ключи от квартиры на столе на кухне. Я плакала и плакала, не могла остановиться. Какая-то всепоглощающая безысходность накрыла меня. Рыдала так, что Иринка испугалась и позвала соседку. Та накапала мне валерьянки и сказала, что «на Семене свет клином не сошелся», «все мужики одним миром мазаны», «хорошо, что он бросил тебя в 49, а не в 60». Я слушала ее и не слышала, как будто соседка была где-то далеко. Потом я каждый день писала ему письма. Длинные, полные грусти и любви, по десять страниц. Складывала их в папку, не решаясь отправить. Мечтала, что когда-нибудь он прочтет эти письма и поймет, как горячо я его люблю, попросит у меня прощения, и все будет как раньше. Семен не исчез бесследно, периодически мы с ним пересекались на работе. Но откровенного разговора он старательно избегал. А вчера был вынужден встретиться со мной по делу. Собираясь на эту встречу, я долго крутилась перед зеркалом, прихорашиваясь, а в последний момент решилась и взяла с собой папку с письмами... НАЧАЛО НОВОЙ ЖИЗНИ Он небрежно и мельком просмотрел письма и произнес: «Зачем мне их читать, если ты здесь? Скажи мне все сама в двух словах». Я хотела сказать, как сильно его люблю и что жизнь без него невыносима, но перехватило дыхание. Забрав папку, ушла, не оборачиваясь. Слышала, как Семен с недоумением меня окликнул, но не обернулась и не остановилась. Я вдруг поняла, что прошлое уже не вернуть. Потом опять плакала, дочка меня успокаивала, гладила по голове как маленькую. Мне было неловко, что она из-за меня так переживает. И я твердо решила взять себя в руки и забыть Семена. «Начну новую жизнь, я смогу», — убеждала сама себя. И смогла... Для начала занялась генеральной уборкой, чтобы переключиться с мыслей о Семене на какое-то полезное дело. Навела в квартире идеальную чистоту, до блеска вымыла полы, перечистила всю посуду и теперь добралась до чашек. — Тебе помочь? — в сотый раз спросила Иринка, заглядывая на кухню. — Нет, — твердо ответила я, оборачиваясь к дочери. И увидела, как у Иры удивленно округляются глаза. Проследила за ее взглядом и охнула. Из кухонного шкафа сама по себе, без посторонней помощи, медленно и неотвратимо выпала фарфоровая супница, ударилась об пол и рассыпалась на осколки. — Посуда бьется к счастью, — сказала я больше Иринке, чем себе. Пусть дочка знает, что я настроена на позитив и ничто не вгонит меня в тоску, из которой я недавно выбралась. Иринка согласно кивнула и скрылась из виду. А через пару минут у меня из рук выпала тарелка и тоже разбилась. Дочь возникла в дверях, глядя на меня с опаской. — К счастью, — повторила я. В тот день еще разбилась чашка от сервиза, который мы покупали вместе с Семеном, и ваза, подаренная им мне на день рождения. Почему-то ничего не было жалко. «Так надо, — размышляла я философски, — это уходит прошлое». — Выпей валерьянки, — посоветовала Ирина, — а то скоро не из чего будет есть. А лучше сходи к врачу, пусть выпишет тебе что-нибудь успокоительное. — Ты права, успокоительное не помешает, — согласилась я с дочерью. На другой день я сидела у кабинета врача, ожидая приема. Рядом мужчина читал книгу. «С книгой в поликлинику? Надо же...» — отметила про себя. Похоже, мужчина перехватил мой взгляд. — Думал, придется долго в очереди сидеть, вот и взял книгу, — пояснил он. Я пожала плечами и улыбнулась. — Сейчас редко кто читает бумажные книги, — я объяснила свой удивленный взгляд. — В век компьютерных технологий и разных гаджетов. — Знаю, но не могу отказать себе в удовольствии перелистывать страницы. А вы? — Я тоже отношусь к поклонникам бумажных книг, — призналась я. — Значит, у нас с вами много общего, — неожиданно обрадовался он. — А как вас зовут, если не секрет? НЕОЖИДАННОЕ СОБЫТИЕ Мы разговорились. Зачем-то я дала ему свой номер телефона. Хотя была уверена, что это мимолетное случайное знакомство, и он не позвонит. Он позвонил на следующий же день. На свидание пришел с цветами. Выдал всю свою информацию четко, по-военному: — Одинок. Дети взрослые, устроены. Живу в однокомнатной квартирке. Летом перебираюсь на дачу. Там природа, цветы радуют глаз и птицы поют... Я зашла к нему в гости. На столе стояло вино и весьма оригинальный салат из морепродуктов с зеленью. — Никогда такой не пробовала. Очень вкусно, — похвалила я. — Мой фирменный, — сказал он. — Я всю жизнь работал поваром в ресторане. — А я думала, вы бывший полковник. У вас выправка, как у военного. Мы посмеялись, и сразу пропала некоторая напряженность. Стало спокойно и легко, хотелось говорить и слушать. — Нет, я всего лишь повар. Но я очень хороший повар. — Он налил вино, подал мне бокал и, помолчав, добавил: — И думаю, хороший человек. По крайней мере стараюсь быть таковым. И вы мне очень понравились… Оставайтесь. От неожиданности я уронила бокал. Конечно же, он разбился вдребезги. — Это к счастью, — сказала я уверенно. Я осталась. А потом сожгла ту самую папку с письмами. Зачем мне прошлое, если я счастлива в настоящем. Правду говорят, что посуда бьется к счастью.