Лифт курсировал вверх-вниз без остановки. Из кабины доносились хихиканье и радостный визг. Я подождала немного и пошла пешком на пятый этаж. Не свои дети катаются в лифте и орут от восторга. Свои, слава богу, дома. Не своих воспитывать не хочется, нужно сберечь силы на своих. Дочери ссорятся в моем присутствии, а когда остаются одни — сидят мирно. Пятилетняя Наташа обычно что-то рисует. Четырнадцатилетняя Лера, как водится, болтает по телефону. Но на Наташу тем не менее поглядывает — присматривает за младшей. — Девочки, я пришла, — объявила с порога. — Сейчас ужин приготовлю! Отварив целую пачку вермишели, запоздало вспомнила, что теперь мне надо готовить на троих, а я по привычке рассчитываю на четыре порции. Уже полгода, как муж ушел из дома и живет с другой женщиной и ее двумя детьми. Если о нем не думать, то жизнь почти заладилась, только остро не хватает денег. Зарплату сократили, что хочешь, то и делай: можешь увольняться, никто не будет уговаривать передумать. Надо было половину пачки вермишели сварить, осталось бы еще на один раз. ОБМАН ОТКРЫЛСЯ Год назад мой бывший муж страстно влюбился. После пятнадцати лет брака новая любовь показалась ему глотком свежего воздуха. Сначала Виктор все скрывал и, по словам наших общих друзей, пытался определиться. Влюбленная в него женщина Валя, приемщица заказов на ассенизаторские услуги, рвалась в бой куда активнее. Писала любовные письма в стихах, присылала эсэмэски и неприличные фотографии. Виктор, занимаясь каналопромывочной техникой, с Валентиной познакомился по работе. Друзьям сказал, что для любви не важен ни род деятельности, ни возраст, ни семейное положение, ни квартирный вопрос. Валентине к моменту знакомства с моим тогда еще мужем исполнилось тридцать пять лет. У нее были пятнадцатилетняя дочь, шестилетний сын, трехкомнатная квартира и увалень-муж, который просиживал штаны в какой-то конторе, зарабатывал мало, но не пил, водил машину и тихо воспитывал детей. Судя по всему, в их семье тоже не осталось ни любви, ни страсти. Думаю, чувства Валентины разбудили деликатные манеры Виктора и его аккуратные усы. Я сама когда-то предложила их отрастить, чтобы скрыть невыраженную верхнюю челюсть, да и просто так — посмотреть, пойдут ли они ему. Витя сам себе усатый понравился и последние десять лет так привык к усам, что без них его никто не представлял. Даже уходя из дома, первым делом собрал несессер с щеточками и гребешками из слоновой кости, которые мы вместе покупали в отпуске. Я долго ничего не подозревала. Витя был внимательным, супружеский долг исполнял регулярно. Правда, задерживался на работе почти каждый день. Но мало ли дел у представителя частного, пусть и маленького, бизнеса. С детьми он общался как обычно. На выходные по-прежнему ходил в баню с друзьями. Все как у людей. Весь как на ладони. Его выдала любовная переписка по телефону. Как-то, играя с Наташей, он то и дело писал сообщения, на что шустрая девочка обратила внимание. Она заглянула в папин телефон и громко сообщила: — Папа, тебе прислали фото голой тети. С фотографией кое-как разобрались. Мне муж объяснил, что стал жертвой спама. Но со временем переписка со «спамом» достигла огромных масштабов. Если вечером Витя был дома, то не выпускал из рук телефон, отвечая на приходящие сообщения в ту же секунду. «Спам» оказался требовательным. Получив эсэмэску, муж становился томным и восторженным. Я его таким никогда не видела или уже забыла, когда видела. Далее события развивались стремительно. Муж в постели назвал меня Валей и наконец был вынужден во всем признаться. — Да, влюбился до потери памяти. Если хочешь — терпи. Но шансов, что все наладится, нет. Сильно Валю люблю. Я тебя с ней познакомлю, она хорошая. Я от знакомства отказалась и терпеть тоже не согласилась. Только напомнила, что любовь любовью, но алименты никто не отменял. Если бы я была одна, то из гордости, может быть, и отказалась бы от алиментов. Но у меня две дочери. Да, у Вали тоже, но непонятно, чем не свои дети лучше своих. НЕУДАЧНЫЙ ВИЗИТ Виктор, отдыхая по выходным с друзьями в бане, жаловался им, что я его так легко отпустила. Хотел, чтобы рыдала и звала обратно. Но чувство собственного достоинства не позволило мне этого сделать. А вот что не позволило бывшему мужу платить нам алименты — загадка. Он как-то пытался заикнуться о больших нуждах его теперешней семьи, но я не прониклась. Теперь у Виктора новая идея — он вдруг вспомнил про детей и решил познакомить наших дочерей с Валиным сыном Дениской. Сначала я восприняла такую идею в штыки, но потом подумала, что, может быть, с их визитами в доме появятся и алименты. И вот настала суббота, бывший супруг пришел к нам в гости с Дениской. Наташа подвоха не почувствовала, обрадовалась папе и принесла Денису свои раскраски. Старшая дочь Лера, сославшись на срочные дела, тут же ушла из дома. Она появление в нашей жизни какой-то Валентины с детьми не приняла и в свой переходный возраст вела себя, как полагается подросткам, — честно и резко. В книгах, которые она читала, измена называлась изменой, а предательство было предательством, и ничем иным. Показывать, что она рада Дениске, Лера не собиралась. «Хороший мальчик, но пусть играет с сестрой». Виктора поведение старшей дочери явно задело. Но он счел за лучшее промолчать и меня не провоцировать, а то вдруг я на алименты разговор переведу? Честно говоря, мне было не по себе. Я чувствовала неловкость, видя бывшего мужа с не своим ребенком. Эмоции накатывали разные, больше всего хотелось гостей поскорее выпроводить, но я старалась быть приветливой. Ребенок ведь ни в чем не виноват, пусть даже не свой. Он не сам пришел, его привели, пообещав, видимо, интересное времяпрепровождение. Дениске, судя по его недовольной гримасе, раскраски не понравились. Наташа, как гостеприимная хозяйка, стала ими тыкать ему в нос и громко орать в ухо: — Ты какими фломастерами раскрашивать будешь? Фиолетовый не дам, он скоро закончится. Бери желтый, он мне не нужен. — Наташа, так некрасиво, — одернула я дочь. — Пусть Денис тоже фиолетовым рисует. Уступи ему. — Нет! — Она готовилась заплакать. Денис сообразил, что тетя, то есть я, на его стороне, и схватил злополучный фломастер. Наташа не растерялась и начала его отбирать. Мы бросились детей разнимать. Денис толкнул Наташу с воплем: «Уйди отсюда!» — Сам уйди! Это мой дом! — немедленно выдала она ему в ответ. Виктор усадил Дениса на диван рядом с собой. Мальчик, поглядывая на Наташу исподлобья, придвинулся ближе к отчиму. — Я к маме хочу, зачем мы сюда пришли? — Это мой папа! — взвизгнула Наташа и попыталась втиснуться между чужим мальчиком и своим отцом. На этом громком аккорде визит себя исчерпал. Виктор и Денис засобирались. Я набрала в грудь воздуха, чтобы спросить про алименты. Хоть и не хотела поднимать тему при не своем ребенке. Но своим детям на что-то надо жить. Виктор, очевидно, понял, что сейчас последует неприятный вопрос, и опередил меня, обвинив в неправильном воспитании дочерей. Мол, младшая не умеет себя вести, а старшая вообще ушла. От неожиданности я временно утратила дар речи, а Виктор воспользовался ситуацией и гордо удалился, держа за руку не своего ребенка. Правда, перед этим мальчик успел увернуться, пару раз лягнуть Наташу и получить сдачу в виде нескольких тумаков. НАЗАД ДОРОГИ НЕТ После ухода гостей я пребывала в каком-то неопределенном состоянии. С одной стороны, было обидно. Мало того что Виктор нас бросил, оставил без поддержки, алименты не платит, так еще у него хватает совести укорять меня в неправильном воспитании дочерей. С другой стороны, мне было жаль бывшего мужа. Друзья, с которыми Виктор общается в бане по выходным, рассказали, что на самом деле он не очень-то стремился съезжаться с Валентиной. Но она взяла его в оборот и отпускать не собиралась. Назад у него теперь дороги не было. Он отдавал себе отчет, что я его не приму и не прощу. Плакался, что в новой семье не все так гладко, как кажется. Валентина работает во вторую смену, домой возвращается поздно, а ему приходится проводить вечера с не своими детьми. Чем их занимать, он не представляет. И вообще, ему все надоело. Взять бы и уехать к армейскому товарищу на рыбалку, и пропади все пропадом... Как оказалось, Валентина периодически дежурит и по субботам. Ходить вдвоем с Денисом в зоопарк или на аттракционы Виктору не нравится — скучно. Да и времени встречаться с родными дочерями не остается. И он наврал Валентине, что якобы я мечтаю познакомиться с мальчиком. А мне сказал, что это Валя предложила детей перезнакомить. Изворачивается и тут, и там... А еще заявляет друзьям, что специально не платит алименты. Бахвалится, мол, дети и без денег отца любить будут. Но одному из приятелей признался: бизнес в упадке, доходы нулевые, никакой прибыли. Так почему бы мне об этом прямо не сказать? Я же не изверг какой-то, могу понять. Но зачем обманывать или увиливать? И делать вид, что все прекрасно. Думаю, Виктор хочет выглядеть хорошим отцом и для своих детей, и для чужих. Но у него плохо получается. Он заврался и не видит просвета. Мне его даже жалко. Но он сам виноват.