До октябрьской революции оставалось около ста дней. Чем жили горожане в 1917 году, ощущали ли они близость грядущей катастрофы?
Екатеринбург готовится к «Царским дням», а ЕТВ вспоминает о жизни нашего города век назад. И пытаемся понять, что привело страну и город к трагедии 1918 года, когда в подвале Ипатьевского дома прозвучали роковые выстрелы. В первой серии мы расскажем о политическом кризисе, который парализовал Екатеринбург, о драках за хлебные карточки, пьяных и буйных солдатах, а также проваленной подготовке к отопительному сезону.
Большевики нарушили «закон тишины». Город остался без думы
К концу лета 1917 года политическую жизнь Екатеринбурга лихорадило. С одной стороны о своих притязаниях на власть еще с марта заявил Совет рабочих и солдатских депутатов. С другой стороны идеи этих активистов, как прямые указания к действию, члены городской управы не воспринимали. Более легитимной законодательной властью официально все еще оставалась гордума. Поэтому драка за мандаты в будущей думе развернулась нешуточная. И умеренные с консерваторами проиграли, а левые победили.
В поисках ответа, почему же на выборах в гордуму выиграли левые демагоги, корреспондент, подписавшийся инициалами А.К., с грустью резюмировал: «Обыватели-мещане отнеслись всюду довольно равнодушно к выборам, будучи совершенно неподготовлены к общественной деятельности, не чувствуя ни малейшего желания принять участие в политической жизни страны».
Возможно, Екатеринбург при гордуме, большинство в которой заняли социал-демократы, зажил бы иной жизнью, однако выборы, были опротестованы и постановлением Пермского административного суда признаны неправильно произведенными. Причины, по которым выборы посчитали несертифицированными, по иронии судьбы, были такие же, что и в наше время: агитация в день тишины и так называемые «карусели»:
— большевистская пропаганда в день выборов в помещении избирательной комиссии 2го района и у входа в помещение;
— неоднократно замечаемые милицией попытки социал-демократов большевиков вручить у входных ворот в помещения избирательной комиссии неграмотным избирателям свой заготовленный бюллетень с № 7 списка.
Следующие выборы назначили на 15 октября, но потом дату перенесли «на неопределенный срок». А после 7 ноября стало уже не до того.
Город рискует замерзнуть. Но денег на топливо нет
Как отмечали журналисты 1917 года, на излете лета и в начале осени обыватели и мещане Екатеринбурга не особо интересовались политическими баталиями. А зря. Ведь кризис в политике напрямую влиял на жизнь города. Городской голова Александр Обухов подал в отставку. Остальные политики упражнялись в красноречии на митингах, а лидеров, готовых решать конкретные вопросы, не находилось. Одной из насущных проблем стала подготовка к зиме.
Журналисты газеты «Думы Урала» писали: «Дров в настоящее время у города до 9000, у частных лиц и учреждений 2 600, в 11 ученых заведениях 1 200 погонных саженей (для последних не хватает 1400 саженей). Под гарантию Государственного казначейства Екатеринбургскому гор. самоуправлению на подготовку дров была разрешена ссуда в 500 000 рублей,но так как городское самоуправление ждет своего ухода, то оно отказалось взять на себя обязанность снабжать жителей топливом».
То есть горожане рисковали замерзнуть грядущей зимой, местные власти знали об этой проблеме, но предпочитали участвовать в политической борьбе с оппонентами, а не заниматься «коммуналкой».
Дефицит, хлебные карточки и драки
В 1917 году из-за плохого урожая над страной нависла угроза голода. Хлеб становился дефицитным товаром. «Постановлением временного правительства от 27 августа с. г. цена на зерно повышена двое. В соответствии с новыми ставками оплаты за зерно и доставку его к станциям, пристаням и пунктам перемола увеличиваются цены как на муку, так и на другие перемолотые продукты», — писала газета «Думы Урала».
Продовольственные управы того времени, пытаясь остановить спекулянтов, начали выкупать (тогда писали «реквизировать») зерно и муку у оптовых торговцев по ценам ниже рыночных. А потом хлеб распределять по лавкам, отпуская горожанам по карточкам. Вскоре такая практика, изобретенная в отношении хлеба, коснулась мяса, а затем и остальных продуктов. Например, в газете «Думы Урала» за 8 октября есть такая заметка: «Екатеринбургская городская управа остановила ввести выдачу чая по карточкам, одновременно с сахаром. Норма 1/8 фунта на человека в месяц».
Естественно такие непопулярные меры, как карточки и изъятие продовольствие у производителей по твердым ценам, вызывали гнев и непонимание простых людей. Дело, как правило, заканчивалось дракой. Вот публикация издания «Зауральский край» от 5 октября про то, как хлебный дефицит доводил людей до остервенения:
— С утра 3 октября около помещения продовольственного комитета на углу Главного проспекта и Усольцевской началось глухое брожение и недовольство продовольственными распорядками в «хвосте» гражданок и граждан, жаждущих получить хлебные карточки. Это недовольство, возникшее на почве ограничения хлебного пайка десятью фунтами, постепенно разрасталось, перешло сначала в громкие крики протеста, а затем в битье стекол и выламывание перил на лестнице, ведущей в помещение комитета.
Солдаты — как источник власти и проблем
Ярких, но не позитивных, красок в общественную жизнь Екатеринбурга добавляли солдаты. Ведь все еще шла Первая мировая война, так что в городе квартировали несколько полков. Причем, не все из них рвались на фронт. Именно рядовые бойцы с оружием стали источником власти для Советов рабочих и солдатских депутатов, которые постепенно начали диктовать городу свои условия. Правда летом и осенью 1917-го диктат был еще не прямым и явным, а выглядел как просьбы и предложения, от которых,правда, нельзя отказаться.
В газете «Уральская жизнь» читаем: «Совет С. о Р. Д. [солдатских и рабочих депутатов — прим. ЕТВ.] выразил городской управе протест против передачи театра «Колизей» арендатору А. Г. Сазановскому для открытия электро-театра, в виду того, что Совет предполагает использовать помещение театра для своих собраний. Управе удалось достигнуть соглашения между арендатором и Советом. Театр будет безвозмездно предоставляться Совету для собраний раз в неделю».
Кроме претензий на власть, солдаты доставляли городу массу иных, самых прозаичных проблем. Бойцы были постоянными участниками беспорядков, погромов, а также краж: «В селе Куяш солдаты рабочей команды проникли в помещение с цистернами винокуренного завода помещика Чикина, сбили на одной из них кран и перепились добытым спиртом».
Все плохо, но люди надеются
Казалось бы, общественная жизнь Екатеринбурга в 1917 году должна была замереть. Но этого не произошло. Комендантский час никто не вводил. Работали рестораны, кафе и театры. Более того, многие горожане, чувствуя кризис, совсем как в девяностые годы XX века, решили перековаться в «челноков», то есть торговцев. Очень популярны стали курсы, обучающие азам предпринимательства. Об этом свидетельствует публикация в газете «Зауральский край»:
— В текущем учебном году наплыв желающих ступить в школу небывалый больше 100 человек. Педагогический комитет, не желая в такое трудное время оставит за бортом учащихся, открыл параллельный класс, благодаря чему все желающие были удовлетворены. Число всех учащихся выросло до 240 человек.
Так что революции в 1917 году никто в Екатеринбурге не ждал. Все чувствовали, что жизнь стала хуже, нервничали, ругались в очередях за хлебные карточки, опасались буйных и пьяных солдат, но — надеялись, что все скоро образуется. Как только кончится война, а Учредительное собрание сформирует правительство.
Но, как мы знаем, история пошла по иному пути.