Глава V
Прошел год с того момента, когда военно-врачебная комиссия рекомендовала отстранить меня от оперативной работы. Год с того дня, когда я приступил к обязанностям участкового и вот, я стою в очереди в регистратуру ВВК, в руках заветное направление на медкомиссию. С надеждой на положительное заключение, усталостью от бесконечных стопок материалов предварительной проверки и желанием поскорее вернуться в стройные ряды уголовного розыска я терпеливо жду. Среди бесчисленных абитуриентов, совсем еще молодых мальчиков и девочек, желающих пополнить состав органов внутренних дел, их нескончаемых разговоров о прогрессе прохождения комиссии и глупых шуток, в очереди стою я. В помещении душно. В какой-то момент решаю прийти завтра, потому как время приема документов в регистратуру ограниченно, очередь движется медленно, а передо мной еще порядка десяти человек. Разворачиваюсь и, уже почти на выходе, слышу голос одной из сотрудниц регистратуры: «Сотрудники есть? Проходите во второе окно!» Секундное замешательство, окинул взглядом заполненный коридор, понял, что я, судя по всему, единственный действующий сотрудник и не торопливо, с довольным видом направился к заветному окошку, ловя на себе недовольные взгляды вчерашних школьников.
Акт обследования на руках, в поликлинике уйма народа, бесконечные очереди, терпение на приделе, но оно того стоит, - на кону оперативная работа. За неделю пройдены все врачи, записи в строке на против фамилий каждого из них гласят «годен: 1 «А»» и вот, собственно, сама военно-врачебная комиссия. Формальное присутствие, начальник ВВК объявляет мне результат, который я и так уже знал: «Вы признаны годным для дальнейшей службы, можете сообщить об этом своему сотруднику отдела кадров».
Я вновь в райотделе. Утренний рапорт, все по-прежнему, но за прошедший год я совершенно отвык от курящего и, при этом, поносящего матами молодого сотрудника, начальника уголовного розыска и чувствую себя как «студент». Все происходит как будто бы не со мной, все как во сне. Я одновременно рад и взволнован от того, что прошедшее время вне этого мира наложило на меня свой отпечаток и оперской навык мной окончательно потерян, потому как я, как бы не вслушивался в разговоре о перспективе, никак не мог понять, о чем конкретно идет речь и какие действия нужно предпринять, какие методы оперативной работы нужно применить, чтобы раскрыть обсуждаемое преступление. Все проходит, когда, возвращаясь после рапорта в кабинет, обнаруживаю там дежурного опера, моего старого друга, Николая. Он, традиционно, с невозмутимым видом, с сигаретой в зубах, откинувшись на спинку стула, чуть прикрыв глаза, методично и монотонно повторяет фразу, разбивая попытки задержанного по суткам вора-неудачника оправдаться: «А по видео не так. Где вещи?». Несколько предложений из монолога задержанного и начинает работать мозг, выявляются нестройности в рассказе, не состыковки в фактах, о которых я тут же говорю задержанному. Бегающие глаза, отчаянные попытки найти оправдание на мои претензии и, в конечном итоге потупленный взгляд в пол, десятисекундное молчание, просьба закурить и уже не так страстно, но правдоподобно идет рассказ об обстоятельствах кражи. В это время Николай, не спеша открывая глаза, вынимая изо рта окурок, поворачивается в мою сторону лицом, не выражающим эмоции, произносит: «Что, вышел? Вечером звони, посидим где-нибудь.» И так же спокойно, без спешки, снимает с пояса кобуру, тушит окурок в пепельнице выходит из кабинета. В середине рабочего дня меня просят зайти в отдел делопроизводства и режима. Ознакамливаюсь с должностными инструкциями, где черным по белому сказано, что «в мои обязанности ходит раскрытие преступлений…» и т.д. Ставлю внизу каждого листа автограф, но осознаю всю формальность написанного, потому что первоочередной моей задачей, кода я с утра прихожу на службу, это задуматься о том, какое раскрытое преступление я буду выдавать в оперативную сводку. Для того, чтобы решить эту архиважную задачу мне необходимо, еще до утреннего рапорта пообщаться на предмет «перспективы» с дежурным опером, у которого есть вся информация о преступлениях, совершенных на территории обслуживания за сутки. За частую, именно это первое действие предопределит мой день, вечер, ночь. При наличии перспективной, для раскрытия преступления, информации я стремлюсь скорее покинуть райотдел с целью задержания лиц, подозреваемых в совершении этого преступления. К чему такая спешка? Все просто. Впереди утренний рапорт, разбор полетов по совершаемым преступлениям на районе, по отсутствию должной реакции с моей стороны, по отсутствию должного оперативного сопровождения уголовных дел, уже находящихся в производстве следственного отдела, отсутствию работы по все возрастающему количеству материалов предварительной проверки, по отсутствию работы с поднадзорными гражданами, проживающими на моей территории. Все это отсекается, главное поставить в курс о твоих планах заместителя начальника уголовного розыска, пусть он за тебя отдувается.