Индустриальная революция, начавшаяся в Западной Европе в XVI – XVII вв., породила общество совершенно нового типа. Города перестали быть только административно-торговыми центрами и превратились в средоточие промышленности. Соответственно увеличивалось их население -- разорившиеся крестьяне покидали деревни и стремились туда, где можно было выжить и заработать денег. Но главное изменение, произошедшее в европейском обществе, носило не количественный, а качественный характер. В течение нескольких столетий рухнул древний уклад, основанный на клановой общественной структуре. Аренда и товарное хозяйство разрушили деревенскую общину, а мануфактуры похоронили городские корпорации. Отныне индивидуум оказался один на один со своими проблемами, работодателями и властями.
Крушение феодализма настигло Россию в XVII в., когда сельское хозяйство страны начало работать на рынок. Подобное изменение в экономике в течение довольно небольшого промежутка времени превратило земледельцев в бесправных рабов, которые трудом обеспечивали доход своих хозяев. Сходные процессы протекали в Америке, где колонизаторы использовали в качестве бесплатной рабочей силы местных индейцев и завезенных из-за океана африканцев. Все это привело к крушению старой общественной системы и постепенной вестернизации страны. Так или иначе, к началу XIX в. Российская империя являлась европейским государством. В деревни еще сохранялась община, но клановая структура была уничтожена самим ходом истории.
Поэтому Россия, придя на Восток, столкнулось с обществом совершенно иного типа. Здесь родовые клановые структуры продолжали свое существование в неизменном виде. Машина времени открутила несколько столетий назад и вернула «большого белого человека» в прошлое.
Учитывая, что кланы сохраняются на Востоке и поныне, имеет смысл поподробнее рассмотреть это явление. В классическом понимании этого термина, клан – это стойкая группа людей, связанных родственными связями, между которыми запрещены браки. Все члены этой группы имеют общего предка (как правило, по мужской линии) и строго подчиняются старейшине клана. Клан заботиться о своих членах, и они отвечают ему преданностью.
Все население Востока делиться на кочевое и оседлое. Тем не менее, несмотря на различие экономических укладов, земледельцы и скотоводы одинаково успешно сохранили клановую структуру. Правда, последние часто были объединены в территориальные кланы, которые отличаются менее устойчивыми родственными связями и не обязательно экзогамны. Часть населения городов составляла профессиональные корпорации, также носивших черты кланов.
Сам по себе клан строго иерархичен. Большим авторитетом обладают более старшие члены. Подобная иерархия сохраняется и на более высоком уровне объединения – племени, где кланы, более близкие к общему первопредку, занимают более почетное положение. Следующая стадия социального объединения на Востоке – союз племен.
Члены клана беспрекословно подчиняются только своему старейшине. Если на совете племени старейшина не согласится с принимаемым решением, как либо повлиять на членов его клана будет невозможно. То же самое верно и для союза племен, где решение принимаются на уровне совета вождей. Хотя, на этих советах могут присутствовать все взрослые члены племен мужского пола. Здесь действует принцип, знаковым каждому по школьным учебникам на примере западноевропейской феодальной лестницы – вассал моего вассала – не мой вассал.
У земледельцев Средней Азии и Азербайджана общество отличалось более сложной иерархией. Здесь с древнейших времен существовала государственная система управления, которая не могла не повлиять на клановую структуру. Кочевники казахских степей и кавказские горцы обладали менее строгой системой подчинения, так как не знали такой формы организации, как государство. Наличие кланов автоматически исключало объединение этноса в какие-либо более организованные состояния, чем этническая группа или даже союз племен. Среди горцев Кавказа наиболее крупной единицей считается тукхум – союз племен, состоящий из тейпов. Тейпы в свою очередь делятся на гары и некье. Здесь социальная структура была намного более рыхлой и открытой. Иерархия общества основывалась исключительно на кровных связях и авторитете старших.
Узбеки являются наиболее развитой в государственном отношении этнической группой Средней Азии. Здесь родовые кланы постепенно уступили место махалля – территориальным общинам. Нечто подобное наблюдается и у таджиков. У татар кланы существуют номинально, а махалля представляют собой только религиозную общину -- приход мечети. Казахи же сохраняют клановую организацию обществ.
Практически для всех среднеазиатских народов характерно деление кланов на две группы: «белую кость» и «черную кость» (у киргизов - на «правую» и «левую» половины). Первая группа кланов занимала лидирующее положение в обществе и играли роль высшего сословия. Кланы «белой кости» представляли собой полностью закрытое от посторонних социально-политическое и кровнородственное образование, представители которого веками управляли населением этого региона. Когда после окончания кровавого штурма Геоп-Тепе Скобелев спросил одного из пленных туркменских вождей, сколько людей тот потерял в битве с русскими, то услышал в ответ: «Три человека». Генерал с возмущением поправил вождя, заявил, что их было не три, а тридцать тысяч. Невозмутимый пленный ответил: Те тридцать тысяч человек – небольшая потеря, ибо она восполнима. Вновь родившиеся дети вырастут и займут место погибших воинов. Но полководец Дыкма Сердар, музыкант Амангельды Гонибек и духовный учитель Гурбанмурад Ишан вряд ли скоро появятся на свет».
Известно, что принятие новой религии не происходит в одночасье. Как правило общепринятая историческая дата означает только то, что именно в этом году правитель и небольшая группа его приближенных в силу тех или иных причин отдали предпочтение тому или иному вероисповеданию. Сам же процесс обращения народа может затянуться на столетия. Кроме того, невозможно установить некий эталон чистоты религиозности населения. Пока одна часть общества упорно хранит верность старой вере, те, что принял новую религию первыми, начинают обращаться в еретические учения и реформистские уклоны.
Все это в полной мере распространяется на исламизацию интересующих нас народов, которая в соответствии со всеми историческими законами проходила постепенно. Как и следовало ожидать, ислам пришел вместе с арабами. В эпоху арабских завоеваний ислам приняли персы, население Афганистана, часть народов Центральной Азии и Закавказья. Однако первичная исламизация носила более чем поверхностный характер. Поэтому спустя несколько веков одной из основных задач появившихся суфийских орденов стала миссионерская деятельность.
В Центральной Азии, Афганистане и на Кавказе действовали почти все основные суфийские братства, некоторые из которых были местного происхождения: накшбандийа, кубравийа и йасавийа. Братству накшбандийа принадлежит заслуга окончательной исламизации Мавераннахра, поволжских татар и распространения ислама среди пришедших в Центральноазиатский регион тюркских народов. Пользуясь огромным политическим влиянием, накшбандийа получило второе название хаджаган (от персидского хаджа -- господин). Ходжами в Центральной Азии называли членов кланов белой кости.
В процессе распространения ислама и вторичного обращения суфизм изменялся, поглощая и адаптируя местные традиционные верования – шаманизм. Многие шаманы, большинство из которых принадлежали к белой кости, становились суфиями, камлания плавно перетекали в суфийские мистические бдения. Тем временем клановые тотемы превращались в исламские святыни, шаманские духи – в мусульманских святых. Интересно, что после распространения ислама часть кланов белой кости объявили себя потомками Пророка или его сподвижников.
Не менее велика роль накшбандийа в распространении ислама среди горских народов Кавказа. Это братство довольно рано утвердилось в Дагестане и оттуда проводило миссионерскую деятельность на всем Северном Кавказе. Именно благодаря суфиям было обращены в ислам чеченцы и ингуши.
Суфийские братства стремились к тому, чтобы каждый член общества строго соблюдал законы шариата. Но на практике добиться этого было невозможно. В Центральной Азии и на Кавказе исламское право регулировало только вопросы брака и некоторые другие аспекты гражданского права. Все уголовные дела решались в соответствии с древним племенным правом – адатом. Свидетельство тому – процветавший на Кавказе обычай кровной мести, который, согласно шариату, должен был быть заменен денежным штрафом. О слабости шариата говорит и процветавшее среди горцев и кочевников употребление алкоголя.Все вышеперечисленное не являлось какой-либо местной спецификой, но было в той или иной степени характерно для всех исламских народов.
Несомненно, кланы белой кости не являются потомками мусульманских святых. В среднеазиатских обществах существуют кланы араб, в которые объединены потомки арабов, не относящиеся к белой кости. Возможно, что исламские святые заняли место великих духов предков в системе сакрализации власти у народов региона. Сам собой возникает вопрос о происхождении той части кланов белой кости, которые именую себя ходжа (кожа и т.п.). Именно они сосредоточили в своих руках религиозные рычаги управления обществом. Однако, все это – тема фундаментального этнографического исследования и выходит за рамки данной книги. Происхождение той части кланов белой кости, которая провозглашает себя потомками Чингисхана, сомнений не вызывает. В заключение хочется отметить, что в качестве объяснения этой структуры сама собой напрашивается хорошо известная схема управления традиционным обществами «шаман – военный вождь». Но, автор не берется утверждать, что в данном случае она полностью соответствует реальности.