Часть третья.
«Эх..скоро домой», закурив сигарету думал Гапа. Он терпеть не мог, когда его так называли, но суровая реальность армейской жизни обязывала подчиниться условиям. Гаптульзянов – фамилия его известная в той деревне, откуда он сбежал в «учебку», чтоб не загреметь в «места не столь отдаленные». Татарин - это звучит гордо!В его черных, как смоль глазах блеснули искры, в жилах заиграла боевая кровь потомков Чингисхана и «потужившись» еще раз, он выдавил из себя остатки вчерашней пищи, бросил туда докуренную сигарету, прикрыл клочками старой газеты, натянул штаны и с облегчением отправился в сторону костра. «Вот вам, татаро-монгольский ответ на ваши растяжки сигнальные» - поворчал он, так как уже не раз натыкался на расставленные «слонами» вокруг лагеря, скрытые от глаз сигналы оповещения. «Что я тут вообще забыл», думал он, «..неделя до дома, мысли уже в теплой постели рядом, как минимум, с двумя жопастыми деревенскими смуглянками, бутылка хорошего самогона и мамин плов, а тут вдруг подъем, тревога, учения, полигон «Тарское», непонятная граница, молчание командира роты и ты уже на территории Чеченской республики. Война брат. Присягу принимал. Разведчик. Можно было конечно придумать сотню отговорок, чтоб не ехать..тем более «дембель» .. слухи шли уже нехорошие, что-то надвигалось» -думал он. Но жесткая «учебка» была уже в прошлом…и почти полтора года службы в 239 отдельном разведывательном батальоне пошли на пользу и укрепили дух. Стальными яйцами можно было забивать шурупы в металл. И глаз, как у орла и нюх, как у собаки. Гапа был невысоким, крепко-сложенным, смуглым парнем с белоснежной улыбкой и хитрыми пытливыми глазами. Любил поиграть рельефной мускулатурой на солнышке, 80 раз с легкостью подтягивался на турнике и обожал дать «пенделя» каждому мимо проходящему «слону» или «духу». Подойдя к костру, он растолкал сидевших вокруг, налил горячего чаю и пошел в палатку. Был теплый осенний вечер, величественные горы вокруг и тишину нарушало лишь потрескивание костра и вечерняя суета незнакомых насекомых. Осень 1999 г. Бамут.
Ночь была неспокойная. Где-то рядом постоянно бомбила артиллерия, минометы устраивали серенады с промежутками всего в 30 мин. «Что я делаю тут один, среди двух «черпаков» и «четырех» «слонов». Скучно. С командиром особо не поговоришь. Он себе на уме. Зачем это все мне?» - думал Гапа. «Ну хотя приду, скажу всем, что на войне был, что стрелял много…может даже попадал в кого-то скажу…на боевиков врукопашную ходил и одного взял в плен, уложив красиво так броском через бедро. Как в фильмах. Буду так молчаливо уводить взгляд вдаль, с пафосом, когда меня будут расспрашивать подробности. И слегка подергивавшимся взглядом, как бы намекать, что «кто там не был – тому не понять». Будут меня все уважать в деревне и бояться. Вилки и ножи прятать от меня, когда пьяный… и Альбинка по-любому отдастся теперь. Я ж герой. Скажу, что товарища раненого тащил на себе. Значит и ее сейчас утащить на сеновал смогу. Отказать уж не откажет. Точно. Так и скажу. В форме буду ходить месяц и вся деревня будет мне самогон наливать. А потом в участковые пойду, и тогда сам его продавать буду. В общем жизнь попрет. Только быстрее отсюда. Уже скоро. Через два дня обратно отпрошусь во Владик, а там на паровоз». Внезапные автоматные очереди вокруг и громкий крик командира роты: « К бою!» заставил бросить недопитый чай, накинуть «берцы», разгрузку и, схватив автомат выбежать из палатки. Заряд адреналина прокатился по жилам и пот мгновенно выступил на лбу. Гапа услышал далекие возгласы: «Аллаху акбар» и свист пуль летящих в их сторону. С детства он слышал эти знакомые слова в родной деревне, но в этот раз они звучали в его голове по-особому непривычно и страшно. Оглянувшись вокруг он увидел, троих «слонов» у костра, двое из них уже не подавали признаков жизни, а третий еще что-то кричал..бормотал…судорожно пытаясь ползти во все стороны сразу. Кровь вместе с жизнью быстро покидала его. Остатки взвода вместе с командиром роты беспорядочно отстреливались в направлении северных сопок. По количеству «трассеров», автоматных и пулеметных очередей было понятно, что боевиков в десятки раз больше. Агрессия перемешалась со страхом и незнанием дальнейших действий. Гапа упал на траву и стал стрелять в сторону противника. Мыслей нет, стальные яйца потяжелели и придавили все тело к земле. Дыхание сперло. Пот течет градом. Кровь сейчас вырвется наружу из головного мозга. «Нас осталось пять» - подумал Гапа, и вдруг увидел что «черпаки» побежали, несмотря на команду ротного. Они побежали в противоположную боевикам сторону где, предположительно через 30 километров стояли три роты пехоты, несколько танков. На мгновение он хотел встать и кинуться следом, но ротный увидел это движение и, схватив Гапу за плечо, крепко прижал к земле. Сверху просвистела пулеметная очередь и оба бегущих бойца упали замертво. Жалко. Больно. Война. Все тело горело, как после бани. Гапа выстреливал магазин за магазином не понимая куда, и в кого…туда откуда идет смерть. Он чувствовал ее присутствие вокруг. Все, что вчера казалось прекрасным - превратилось в страх…один сплошной кошмар. Все чужое, все против нас. Казалось, что даже горы сжимаются, чтобы не дать выжившим убежать. Он представлял из себя сейчас месиво из пота и грязи. Во рту привкус крови. По ситуации было видно, что боевики окружают. Боекомплект заканчивался. «Трое против скольких?» -думал Гапа. «..их примерно 20 -25» - оценил ситуацию он. Ротный вспомнил про сигнальные ракеты и одна за другой они полетели вверх. Изначально им была выбрана правильная позиция для стоянки лагеря, на возвышенности. Сейчас это спасало жизнь и оттягивало время. «...время для чего» – думал Гапа. «…для смерти…неужели вот так вот… а как же дембельская форма, мама, родная деревня, Альбинка на сеновале..мне ведь всего 19». Мысли беспорядочно крутились одна за другой, патроны беспорядочно кончались. Посмотрев на «слона», который еще автомат держать толком не умел, Гапа увидел, как тот, зажав голову руками просто лежит на земле. Татарин резко окрикнул его, парень, испугавшись, резко вскочил. На его лице было дикое выражение ужаса, казалось, что волосы его побелели и за этот промежуток времени он постарел на 30 лет. Отбросив автомат в сторону, боец схватил две гранаты и медленно пошел в сторону боевиков. Пройдя два шага - он упал. Пуля попала в бедро и боец, с криком стал кататься по земле. Круг боевиков сужался и вдруг Гапа услышал звуки минометных выстрелов. Сомнений быть не могло. Наши. Успели. На минуту Гапа представил себя жителем блокадного Ленинграда, где люди столь долгий период находились в оцеплении. Нахлынули эмоции, слезы. Сколько же времени прошло. Вечность. Ротный увидев, что ситуация меняется к лучшему, кинулся к раненому бойцу. Взвалив его на себя, потащил к менее простреливаемому месту. «Терпи разведчик» – шептал он. «Скоро все закончится. Чай будем пить». Серия из одиночных снайперских выстрелов пронеслась над травой. Ротный упал. Пуля пробила его голову и унесла судьбу храброго воина далеко и навсегда. Гапа остался один…и еще раненый «слон». Наши уже близко. Патроны почти закончились. Боевики стали утихать, но, зная место нахождения разведчиков - снайперы продолжали работать по ним. «Времени ждать нет, вдруг они крадутся, окружают и сейчас ..вот здесь, в далеком от родины месте..решится моя судьба…так глупо и безнадежно» - думал Гапа. Вдалеке послышался звук приближающихся танков. «Точно наши» - решил он. Секунда на раздумья. Гапа встряхнулся, упомянул матом всех татарских богов, подполз к раненому «слону», взвалил его на себя и насколько было возможно, максимально прижавшись к земле – пополз. Вновь часто заработали снайпера, но Гапа слышал только звуки танковых двигателей, стоны и частое дыхание раненого на своем плече. Точечные выстрелы артиллерии по позициям боевиков заглушили звуки снайперской винтовки. Свалившись в небольшой овраг и увидев бойцов пехоты, которые мелкими перебежками направлялись к ним, Гапа выдохнул…громкий стон вырвался из груди… Слезы радости и непонятного счастья полились ручьем. Он аккуратно положил «слона» на траву, перетянул, насколько было возможно рану жгутом и в изнеможении упал рядом. Волна облегчения накрыла обоих. Смерть отступила. «Спасибо….. Гапа» - прошептал молодой разведчик дрожащими губами. «Меня зовут Радим» - ответил дембель. «Радим Гаптульзянов….. и завтра я точно гражданский…и Альбинка уже не отмажется…точно не отмажется!» - пересохшими губами прошептал он.
Продолжение следует....
Автор: Денис Фантон.