Вечером, после тренировки я заехал в магазин. Вылез из машины и вдохнул запахи теплого летнего вечера: нежной дымки перед закатом, жаренных шашлыков у кавказской кафешки, и остывающего, еще теплого асфальта. Запахи городских каменных джунглей.
Через дорогу переходила пожилая женщина, с двумя пакетами продуктов. Черный «Форд», неожиданно выскочивший из двора, резко притормозил в паре шагов от нее. Женщина от неожиданности выронила пакеты, по асфальту покатились яблоки и апельсины.
– Куда прешь, овца? – в окно высунулся бритый парнишка, играя желваками.
Я подошел и помог женщине собрать фрукты, оглянувшись на «Форд»:
– А нельзя ли повежливее, молодые люди?
Парнишка вышел из машины:
– А ты че, правильный такой?
Сзади вылез еще один: высокий, рыжий, в спортивном костюме. В руке у него была бейсбольная бита.
– Мужик, иди перетрем!
Женщина благодарно кивнула, и подхватив пакеты, быстро ушла.
– Пацаны, давайте разойдемся краями, – я попытался успокоить парней.
– Череп, ты слышал «баклана»? Бузу затеял – а теперь заднюю врубает! – бритый хмыкнул.
– Да обделался он, «лошара»...
«И почему они понимают только язык грубой силы…» – подумал я и спокойно подошел к наглому водителю. Глаза у него были красные, с расширенными зрачками, парнишка явно обдолбился. Он резко выбросил вперед кулак, но я быстро уйдя в сторону, атаковал его боковым ударом в челюсть. Он охнул, сложился и рухнул под колеса, будто куль с мукой.
Вдруг я услышал сзади свист и пригнулся, в ту же секунду над головой пролетела бейсбольная бита, ударив по лобовому стеклу « Форда», и оставляя на нем крупную сетку мелких паутинок. Я быстро ударил рыжего апперкотом, тот захрипел, ударяясь о капот, а затем сложился под колесом машины.
Я развернулся и направился к своей машине, возле нее обернулся и посмотрел на «отморозков»: они не торопились приподниматься, отплевываясь и что-то гневно бормоча под нос. На тротуаре уже собралось с десяток зевак. Я завел «Опель» и поехал в другой магазин…