Гуляем с ребенком. Зашли на площадку растрясти мозжечок на качелях и горках. Моросит мелкий дождик, поэтому детская территория практически безлюдна — только одна девочка постарше и ее мама в телефоне на скамейке. Это, кстати, не упрек маме, что она в телефоне, у нее ребенок — большой, может и сам себя развлечь, это просто такой идентификатор женщины.
Я, как истинный интроверт, очень ценю, когда рядом мало народа, особенно этих сумасшедших мамочек, у которых идеальные дети, и сами они - без пяти минут со светящимся кружочком над головой.
В общем, побегали с мелким, поиграли и полезли на горку. Девочка, та, что постарше и мамой в телефоне, оглядевшись по сторонам, и, сообразив, что другой компании не предвидится, бойко и решительно подошла с нами знакомится.
— Я, — говорит, — Маша, мне пять с половиной лет. А ему сколько? — и тычет пухленьким пальчиком в моего сына.
— Ему два года.
— Понятно. А как зовут-то его хоть как?
— Его зовут Рома.
— О! Рома? Моего папу так звали. Он погиб, когда я еще не родилась. На орбите. Он был героем. Летчиком-космонавтом. Только я чур первая поеду с горки. Я же первее сюда залезла. Подержите вашего Рому.
Сказала, и, весело захохотав, скрылась в спирали горки. А мы остались. И я подумала, что вряд ли в их семье герой — папа, но, в том, что мама в телефоне — героиня, у меня сомнений не было. Молодец она, не стала посвящать ребенка в непростые отношения с отцом. Не стала свою боль перекладывать на детские плечи, хотя сейчас уже давно перестало быть модным.
Но, кто его знает, может у нас во дворе и жил когда-то удивительной храбрости герой, летчик-космонавт, который погиб на орбите. Может, просто я — безнадежно испорчена. Но Машина мама все равно останется для меня настоящей женщиной со светящимся кружочком над головой. Она, эта девушка в телефоне, а не те мамаши с образцовыми семьями у которых дети в три года записаны в десять кружков, которые все успевают напоказ.
Берегите детей и никогда не становитесь летчиками-космонавтами.