II
Раненого оборотня, по некоторому размышлению, было решено запереть в подвале. Дожидаться утра и, хотелось бы верить, жандармов из Кренвилла. Макс, подхватив взвизгнувшего, словно щенок, волколака за шкирку, втащил его в общую залу на первом этаже, отыскал за стойкой люк в подпол и, не обращая внимания на жалобный скулеж пополам с человеческими причитаниями, швырнул туда. А для надежности придавил люк сверху, сдвинув с места задребезжавший посудой старый кухонный шкаф. Я предпочел не напоминать мисс Бэнкс о ее обещании волколаку отпустить того, если он ответит на наши вопросы. Плохо это или хорошо, но я не чувствовал себя связанным какими-либо моральными обязательствами перед этим преступником, вором и, несомненно, убийцей. Хоть сейчас он и напоминал скорее большую побитую собаку, потерявшую много крови.
Розалия, оказавшись внутри, радостно вскрикнула и довольно зажмурилась, переступила с ноги на ногу, поджимая под себя испачканные землею из клумб пальчики. Мне вдруг стало нестерпимо стыдно – я только сейчас осознал, что все время наших с нею препирательств во дворе девушка была босиком. Ночью, пусть и летом, но на голой земле!
По давешней широкой деревянной лестнице, минуя чей-то ночной колпак, оброненный, вероятно, когда его владельца тащили вниз по ступеням, мы поднялись на второй этаж. Остановились у распахнутой настежь двери комнаты Розалии. На самом ее пороге, сложившись вдвое и обхватив руками живот, скорчился мужчины в торчащем во все стороны клоками шерсти потрепанном тулупе и с волчьей мордой на человеческих плечах. В глубине на полу темной массой громоздилась туша еще одного оборотня, на этот раз полностью прошедшего трансформацию.
– Дай мне минутку, чтобы переодеться, – попросила мисс Бэнкс, беззаботно перепрыгивая через покойника на пороге и направляясь к наполовину снесенному неудачным приземлением оборотня шифоньеру. – Макс, приберись тут, – небрежно повела она ладошкой.
Голем молча убрал с дороги волкоголового и, шагнув внутрь, склонился над трупом второго волколака. Я едва успел увернуться, когда здоровая мохнатая туша весом, наверное, немногим меньше моего, вылетела в коридор и шмякнулась о противоположную стену.
– Хорошо. Я тоже, сейчас...
Дверь комнаты мисс Бэнкс захлопнулась перед самым моим носом. Я от неожиданности моргнул, оборвав себя на полуслове, поежился и немного неуверенно покосился дальше по коридору. По загривку пробежал легкий холодок. Проклятье! А оставаться одному в темном коридоре мне как-то совсем не улыбалось. Что, если кто-то из оборотней все еще в доме? Или они захотят вернуться? А мой револьвер остался где-то то ли на крыше то ли в развалинах сарая во внутреннем дворе.
Я мгновение поколебался, размышляя, а не стоит ли постучать в дверь и попросить у Розалии один из ее пистолетов? Но тут же мысленно отвесил себе подзатыльник – клянчить оружие у женщины, расписавшись тем самым в том, что боишься пройти один какие-то двадцать шагов, отделяющие тебя от твоей комнаты? Это будет выглядеть слишком уж жалко.
Я помотал головой, резко выдохнул, вскинул перед собою руки и старательно, как на экзамене, с которого, к слову, и прошло-то всего несколько дней, слепил маленький туго скрученный огненный шарик, еле слышно потрескивающий и озаряющий стены коридора красными сполохами. Держа его подвешенным в дюйме от раскрытой ладони правой руки, я двинулся к своей двери.
Предосторожности, впрочем, оказались напрасными – комната встретила меня ничуть не изменившимся с прошлого раза разгромом, а серые тени оборотней так и не подумали выскакивать ни из-за угла ни из приоткрытых створок шкафа. Я все же прикрыл за собою дверь и даже подпер ее столом – в отличие от Розалии у меня не было голема-телохранителя, который прикрывал бы мне спину. Пристроил свой начинающий уже потихоньку затухать шарик на краешек столешницы и начал торопливо одеваться.
Куртка, слетевшая со спинки опрокинутого волколаками, когда те искали меня, стула, валялась на полу. Я бросил ее на кровать и полез в шкаф за сумкой. Через минуту мой гардероб пополнился клетчатым джемпером, шарфом, что связала мне мачеха, и перчатками из тонкой коричневой кожи. Я натянул сверху куртку и, еще немного подумав, довершил преображение твидовой кепкой, отвернув для вящего тепла уши – первое возбуждение этой безумной ночи уже шло на спад и дуновение холодного ветра в открытое окно напомнило мне о том, что ночи здесь, в предгорьях, не смотря на время года, не столь уж и теплые.
Подобрав почти погасший шарик, я покрутил его в ладонях, оживляя, отодвинул стол и выскользнул в коридор. Остановился, закусив губу, в сомнении. Но так как дверь в комнату Розалии Бэнкс все еще оставалась закрыта, все же сделал шаг в сторону и нырнул за поворот в закуток, в котором состоялось наше с Мартой ночное свидание. Поднял сгусток пламени в руке повыше, давая больше света, и склонился, тщательно обыскивая пол. Ну где, где же она?
Монета, серебряная десятка, заговорщицки подмигнула мне ребристым боком от самой стены. Я бухнулся на одно колено, подхватил ее и жадно стиснул в ладони.
В коридоре где-то позади скрипнули плохо смазанные петли, послышались тяжелые шаги.
– Тревистон? – услышал я голос мисс Бэнкс. – Вы где? У вас все в порядке?
– Да-да, я тут! – Я сунул монету в карман и, гася огненный шар, выскочил из-за угла. – Ух ты! – от удивления я аж присвистнул.
Розалия облачилась в коротенькую кожаную курточку, перетянутую в талии и груди несколькими ремнями, словно корсетом, облегающие бриджи с накладными карманами и короткие замшевые сапожки. Волосы были стянуты в два тугих белых хвостика, задорно торчащих в стороны, а на голове у нее сверкали отполированными до блеска окулярами очки на ремешках, вроде тех, что носят авиаторы. Очки ночного видения. Я такие прежде видел только в синематографе, в фильмах о приключениях супер агента Бойда. Или в фотографиях из газетных репортажей о тренировках республиканских Сил Специальных Операций. Над ней в дверном проеме безмолвной горою возвышался Макс, переодевшийся в темно-серый охотничий костюм и надвинувший на лоб козырек огромной, едва ли не в три моих, кепки. С неизменным своим чудовищным дробовиком. Розалия же, помимо двух "Воузеров", пристроившихся теперь в угловатых, визуально делающих ее бедра заметно шире, кобурах по бокам, была вооружена двумя совершенно одинаковыми ружьями система Гастингса, которые она играючи держала в обеих руках.
– Умеешь пользоваться? – она сходу швырнула одно из них мне.
Я поймал увесистый карабин и с невольным уважением взвесил грозное оружие в ладонях.
– Да, – кивнул, перехватил левой за цевье, а правой, просунув пальцы в спусковую скобу-рычаг, резко потянул вниз и снова на себя, передергивая затвор и загоняя патрон из подствольного магазина в патронник. Щелчок затвора оказался неожиданно приглушенным и мягким – ружье было отлично смазано. – Я всегда обыгрывал брата в стрельбе по тарелочкам, – с гордостью поведал я, поднимая взгляд на мисс Бэнкс.
Та, однако, ответила мне скептически вздернутой вверх бровью. Я стушевался и поспешил уточнить:
– И отец брал меня на охоту с пятнадцати лет. Я даже с седла стрелять умею. По лисам.
– Сколько патронов в магазине? Прицельная дальность стрельбы? – требовательно спросила Розалия.
Я бросил быстрый взгляд на карабин, проверяя, не ошибся ли в модели? Да нет, форма спусковой скобы, ребристая накладка на цевье, характерный изгиб приклада. М-46А, несомненно.
– Шесть, один в стволе, – я посмотрел на два увесистых патронташа, обернутых вокруг ее талии, – сто двадцать ярдов.
Мисс Бэнкс подцепила ноготками за донышко гильзы один патрон на поясе и, вытянув его на свет божий, щелчком отправила в мою сторону.
– С какого расстояния попадешь по бегущей лисе?
– Ярдов с сорока. – Поймав патрон, я сунул его в приемное окошко магазина, благодарно кивнул и перекинул ружье через плечо.
– Ладно, сгодится, – наконец великодушно согласилась Розалия и, расстегнув один из своих патронташей, бросила его мне. – На твою магию все равно особой надежды нет, а так мне будет хоть немного поспокойнее. – Махнула рукой: – Идем.
– А еще одних очков, – я кивнул на ее окуляры, – у вас, случаем, нет?
– Случаем есть, – проворчала та, разворачиваясь к лестнице. – Как раз еще одни, запасные. Но я их тебе не дам. Еще, не ровен час, сломаешь или потеряешь. Пользуйся своей магией, парень.
– Чары ночного зрения действуют всего несколько минут, – буркнул я, пристраиваясь сбоку и на шаг позади нее. Макс глухо топал следом.
– Значит, будешь их постоянно обновлять, – пожала плечами мисс Бэнкс. – Заряд очков тоже не вечен.
Оказавшись внизу, мы ненадолго остановились возле барной стойки, прислушавшись к звукам из подвала. И лишь уловив приглушенное подвывание пленного волколака, поспешили наружу.
Кареты дилижанса во дворе не было. Как и лошадей в конюшне.
– Поня-а-атно, – Розалия пнула прислоненные к стене вилы, – значит, придется пешком. Ненавижу!
Уже на самом выходе из конюшни я внезапно остановился, заметив выглядывающие из одного из денников знакомые сбитые башмаки.
– О, ччерт!
Это был мальчишка помощник кучера, которому я помогал грузить багаж в Лэйре. Я вдруг вспомнил, как по прибытии на постоялый двор, когда мы высыпали из кареты и гурьбой устремились под крышу дома, так и не снявший капюшон дождевика кучер, как теперь я знаю, в действительности бывший подменившим его вожаком Стаи оборотней, куда-то повел начавшего вдруг упираться парнишку. Тот вроде даже оглядывался в нашу сторону, пытался что-то сказать, пытался привлечь к себе внимание... Но в этот момент я посмотрел на Марту, по ее лицу вновь скользнула теплая улыбка, и мальчишка напрочь вылетел у меня из головы.
Рядом со мной возникла Розалия.
– Логично, – сухо заключила она. – Живыми им нужны были только пассажиры, но не возницы.
– Это моя вина, – скрипнул зубами я. – Я должен был заметить подмену еще там, в Кренвилле.
– Вот только не надо мне тут сейчас раскисать не по делу, – скривилась девушка. – Сейчас это все равно уже ничего не изменит. Закончим начатое и тогда уж – на здоровье. Хоть в монахи каяться подавайся.
Я дернул щекою.
– Пошли, – Розалия потянула меня за рукав.
– Мы так и оставим его? – я кивнул на тело.
Мисс Бэнкс посмотрела на меня, как на выжившего из ума:
– А что ты предлагаешь? Похоронить его? Ну тогда копай заодно и могилы на всех остальных, включая свою зазнобу с бантом. – Она постучала пальцем по циферблату хронометра на левом запястье: – У вурдалаков и так хорошая фора во времени, болван. Если мы потеряем его еще больше, то можно и вовсе никуда не рыпаться. А лучше сразу топать в Кренвилл, как я с самого начала и предлагала. Но ты сам же вызвался поиграть в войнушку.
Я закрыл глаза и, плотно сжав веки, сделал глубокий вздох. Кивнул:
– Да, вы правы. Прошу прощения. Нам надо поторопиться.
– Так-то лучше. – Розалия Бэнкс похлопала меня по плечу и поманила за собой во двор. – Так, что там говорил наш песик? Дорога еще три мили идет прямо, забирая немного к югу, затем поворот направо и еще две с небольшим мили в гору, и там уже начинается тропа к замку. – Она вскинула к лицу руку с хронометром, клацнула защелка, и верхний циферблат уполз в сторону, обнаружив расположенный под ним компас. – Придется срезать через лес, если мы еще надеемся успеть кого-то спасти, – пробормотала девушка, щурясь и поворачивая компас так, чтобы поймать защитным стеклом отблеск луны. – Готов? – она обернулась на меня.
– Готов.
Розалия встряхнула рукою, возвращая хронометр на месте, опустила на глаза очки и что-то подкрутила на обоих окулярах. С тихим жужжанием раскрылись диафрагмы, и на меня глянули два горящих тусклым синим пламенем огонька на месте глаз девушки. Пониже них расцвела насмешливая улыбка.
– Тогда айда! – скомандовала она, срываясь с места и устремляясь прочь со двора негостеприимной гостинцы.