Конец зимы и начало весны 1881 г. в Закаспийской области были отмечены крупными социально-политическими событиями, весьма благоприятными для начавшегося процесса мирного развития края.
Текинцы стали возвращаться уже «большими массами со скотом».
В Геок-Тепе прибыло персидское посольство. Как отмечает в своих воспоминаниях военный врач Оскар Фердинандович Гейфельдер (1828-1890), генерал Михаил Дмитриевич Скобелев (1843-1882) рассматривал это как «первый политический результат» победы над текинцами.
Будучи убежден в том, что в Азии вообще надо «иметь как можно меньше русских чиновников, но те, что существуют, должны быть полубоги» и не желая отступать от своего принципа не вводить в среднеазиатских землях русскую административную систему, М. Д. Скобелев всячески способствует организации местного самоуправления: кочевые племена делятся на волости, оседлые – на аксакальства. Аксакалы с помощниками обязаны были следить за соблюдением порядка и законности на территории аула, для чего им подчинялся небольшой отряд джигитов из местных жителей. За разбой и грабеж на земле данного селения несли ответственность все его жители.
Много было сделано для решения земельного вопроса. Исходя из вековых азиатских традиций, Белый генерал предписывал оставлять земельные наделы в собственности тех, кто их обрабатывает, крупные и церковные ("вакуфные") владения были конфискованы в пользу «Белого царя» (т. е. российского императора). «Для заведования водою» назначались мирабы.
Не затрагивая вопроса о воинской повинности, Михаил Дмитриевич, опять же с учетом положений шариата, определил суммарный размер натуральных податей («с произведений земли» и «с измерения площади земли», собираемые в августе, натуральная подать («зякет») со скота и с права торговли, взимаемые в мае) в 1/5 дохода.
Текинцам было объявлено, что на них будет наложена контрибуция, которая «может быть прощена за их верную службу впоследствии». При этом о сроках уплаты и сумме умалчивалось. М. Д. Скобелев небезосновательно считал, что такое положение вещей позволит русским властям «иметь огромное влияние на население».
Примерно в это же время были составлены списки «влиятельным лицам» с подробным досье на каждого, а также собрана информация о местных политических группировках.
К середине февраля 1881 г. Закаспийский край «принял совершенно мирный вид».
Параллельно с ежедневной огромной миротворческой и административной деятельностью Белый генерал обобщает накопленный боевой и практический опыт. Серьезные выводы были сделаны о принципах организации гражданского управления: «Необходимо помнить, что мы завоевали Среднюю Азию не золотом, а умением и штыком. ... деньгами пользоваться в Азии необходимо в смысле приобретения и упрочения средств и влияния, но чем меньше, тем лучше. Особенно не следует приучать массу к подачкам за малые услуги. Тяжелое себе готовит тот, кто основывает свои действия на заискивании перед азиятцем (так в тексте – Д. П.). Улучшений надо искать в принципе власти, а не в принципе обоюдных соглашений.»
Именно такая линия принесла успех всей экспедиции; в таком же ключе продолжал действовать Михаил Дмитриевич и после «замирения» оазиса.
17 февраля 1881 г. Скобелев прибыл в город Лютфабад (Базаджик), жители которого во главе со старшинами вышли навстречу русскому отряду и «изъявили покорность», а с властями края были установлены административные и деловые отношения.
27 марта 1881 г. М. Д. Скобелеву сдался последний предводитель текинцев Тыкма-сардар.
Как писал офицер-артиллерист князь В. Шаховской, к апрелю 1881 г. «текинцы уже достаточно сблизились с нами, свыклись с нашими порядками и полюбили их; скоро они принялись обрабатывать землю, нанялись на работы ... . Всюду открылись базары, ... появились сакли, кафе-рестораны со всеми принадлежностями.» Часть захваченной в Геок-тепе пшеницы была отдана беднякам.
Делу умиротворения Закаспийского края во многом способствовало личное обаяние Скобелева и его порядочность, Михаил Дмитриевич лично принимал посетителей и просителей, был щедр на милости и подарки. Всего же за время экспедиции на «покупку подарочных вещей для туземцев» было истрачено 20795 рублей, на «прием и угощение почетных туземцев» – 14311, в качестве единовременной помощи местным жителям было выдано 2819 руб. 82 коп.
27 апреля 1881 г., сдав дела, Михаил Дмитриевич Скобелев отбыл на пароходе «Чекишляр» из Красноводска.
Успешное проведение 2-й Ахал-Текинской экспедиции, значительно упрочившее позиций России в Средней Азии, подняло авторитет Белого генерала в правительственных кругах. В январе 1882 г. он был назначен Председателем Комиссии по рассмотрению проекта об управлении Туркестанским краем (Между прочим, это назначение вызвало в Туркестане всеобщее воодушевление, и по этому поводу генерал Троицкий, старый туркестанский соратник Скобелева, писал ему, что «Туркестан ждет могучую, сильную руку, которая разом собрала бы плесень и дренировала здешнее болото». Возможно, на посту начальника края Михаил Дмитриевич чувствовал бы себя более самостоятельно и свободно, но в тот период, когда он достиг пика своей политической популярности, его назначение в Туркестан, даже на такой высокий пост, могло рассматриваться только как почетная ссылка.), а незадолго до его смерти ему на рассмотрение был послан проект «Записки о военном управлении Сибири и Туркестана».
В Туркестане М. Д. Скобелев проявил себя как грамотный политик, знающий социальную психологию и умело применяющий свои знания на практике. Именно здесь, в Средней Азии впервые в полной мере раскрылся его талант политического деятеля, дипломата, администратора. О популярности предпринимавшихся им мер и о высоком авторитете М. Д. Скобелева среди коренного населения говорит хотя бы тот факт, что во время его генерал-губернаторства в Ферганской области при нем состояли, не получая за это никакого жалования, ординарцами и переводчиками несколько местных жителей, а некто "калмык Нурбайка" (вероятнее всего, имя этого человека было «Нур-бай») из Хивы неотлучно был с Белым генералом на Дунайском фронте и погиб под Плевной около своего патрона. В 1881 г., после завершения 2-й Ахал-Текинской экспедиции и отъезда Михаила Дмитриевича из Закаспийской области, русские власти, по словам очевидца и участника тех событий Максуда (по др. документам – Александра Михайловича) Алиханова-Аварского (1846-1907), выпустили инициативу из своих рук, и сразу же возродился целый букет негативных социальных явлений, особенно – разбой («аламанство»).