Читайте Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4 повести "Кошки не лают" в нашем журнале.
Автор: Юрий Ершов
Поспешив отпрыгнуть от здания, Ольфина избавила себя от необходимости снова исполнять дикарский танец, вытаскивая острые осколки дряхлых кирпичей из-за воротника платья. Стены арки треснули. Часть сооружения с шумом обвалилась, открывая узкий ход. Когтистая лапа просунулась в образовавшееся отверстие, следом за ней в яркий луч светового шарика выбралась потрепанная дикая кошка. Исступленно хлопая хвостами по спине и бокам, хищник помчался в темноту.
Остатки арки разлетелись по сторонам, когда из хода, даже не снижая скорости, вылетел Барсум. Коротко пролаяв на бегу, пушистый красавец сделал огромный прыжок, настигая дикую кошку. Не в силах выдержать удара, хищник кувырком покатился по пыли. В следующую секунду дикий зверь извернулся, взмыл вверх, рассекая воздух когтистыми лапами. Барсум, нисколько не растерявшись, отпрянул, но сейчас же ринулся в атаку, грудью опрокидывая в пыль противника. Зло шипя, тощая кошка побежала во мрак, а пушистый красавец с громким лаем бросился за ней вдогонку. Из темноты донесся шум схватки, яростный визг. Загрохотали рассыпающиеся кирпичи.
Оттолкнувшись задними лапами перед началом погони, Барсум сорвал целый пласт почвы, разорвал когтями древнее дорожное покрытие, за прошедшие годы практически превратившееся в песок. В нешироких глубоких разрезах проглядывал монолитный прозрачный камень, испускающий красноватое сияние.
Заметив отблеск, мальчишка сделал хватающее движение пальцами. Световые шары под железным потолком немедленно погасли. Почва сама собой стала аккуратно слезать с глыбы.
Странный камень сильно расширяющимся конусом уходил в колоссальную глубь. Несмотря на слабость и непривычные человеческому глазу оттенки, красноватый свет не вызывал болезненных неприятных ощущений, каким-то образом подчеркивая каждую мелочь в окружающей монолит обстановке. Сразу у удивительной глыбы вообще можно было вышивать, не опасаясь испортить зрение. Всегда ровное постоянное свечение на малом расстоянии от глыбы вдруг меняло интенсивность, у стен разрушенных домов уже напоминая колеблющиеся языки прогорающего костра.
Глядя в чистую воду спокойной реки, тяжело определить расстояние до дна. До умопомрачения всматриваясь в глыбу, нельзя было даже предположить, на каком расстоянии внизу располагались изогнутые крыши круглых домов, витиевато изогнутые здания, спиралевидные колонны загадочных сооружений. Кварталы старого подземного города гномов вновь уходили под землю, продолжались в земных недрах, только здания, лежащие на дне прозрачного конуса никак и ничем не напоминали рассыпающиеся от любого толчка кирпичные постройки.
- Хохма тебе? Скажешь хохма, малявка?
Ольфина сделала неопределенное и очень величественное движение подбородком. На самом деле она просто не знала, что сказать в ответ. Сегодняшний день принес ворох, настоящую гору впечатлений, заполнив и разум, и сердце, и даже изрядно захватив пространство в пятках, обычно зарезервированные под заурядные девчоночьи страхи. Открытиям и испугам сейчас уже физически негде было разместиться.
- Рабочие раскопали несколько таких прозрачных штук. Вроде окошка, правда? Твой отец пишет, под старым городом есть другой, намного более старший город. Более ранний, понимаешь, ребенок? Когда-то мы вообще не знали о существовании подземного города, жители этого города могли не знать о существовании более старшего. Рабочие твоего отца не сумели прокопать дорогу в нижний город. Заметила у того домика траншею? Камень как будто со всех сторон закрывает нижний город от верхнего. Вроде как панцирь крылатой красной ящерицы. Камень не разбивается, не сверлится, только светится, и все.
- А под самым нижним что?
- Под нижним городом? Об этом ничего не читал и не слышал, малявка. Врать не стану. Хочешь, покажу тебе фонтан?
- Не уверена, будет ли фонтан интересен маленькой хозяйке.
- Перестань дуться, пустоголовый ребенок!
- Ах, пустоголовый?! Вы самое кошмарное из кошмарных чудовищ мира! Из-за вас меня чуть не разорвали дикие кошки! Вам обязательно следует открутить уши! Этот как минимум. Как самый минимальный минимум минимального наказания!
- Признаю, ребенок, я поступил на редкость неразумно. Что поделаешь, отпетый безмозглый хулиган. Был безмозглым хулиганом раньше, теперь перестал.
- Боитесь наказания? Вы еще и трус? Не бойтесь, трус, уши навсегда не открутят. Прирастут обратно. У трусов уши прирастают быстро, вы и потрусить хорошенько не успеете.
Помедлив с ответом, Шалопай пригладил вихор, хлопнул себя по бокам, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Как не крути, он заслужил абсолютно все упреки и обидные слова.
- Ничего я не боюсь, - буркнул мальчишка. - Пойдем отсюда, малявка. Твоя нянька уже переживает, наверное.
- Фонтан настоящий?
- Больше чем настоящий, ребенок! Настоящий, да еще и с подарком. Подарком тебе!
- Вообще-то интересно взглянуть. На подарок, - уклончиво заметила Ольфина.
- Обещаешь забыть мою хохму?
- Можно попробовать.
- Обещаешь или нет, малявка?
- Обещаю, глупая малявка!
Вспыхнули шары, заполняя подземелье уютным привычным светом. Повинуясь уверенным движениям рук мальчишки, почва поползла на прозрачный монолит. Поднимая столбы пыли, кучи земли перемещались и ворочались до тех пор, пока загадочный камень полностью не исчез, а почва окончательно не выровнялась.
Ожидая очередного подвоха, Ольфина не обманулась. Шалопай остался полностью верен себе. Остановив девочку у уже знакомого приземистого здания с сильно поврежденными колоннами, мальчишка встал на остатках миниатюрной лестницы и ткнул пальцем в мраморный цветок, охваченный каменным кругом. Разумеется, Ольфина уже видела эти унылые никчемные развалины. Возможно, даже наверное, это незамысловатое сооружение в самом деле было фонтаном, когда над крышами домов города светило солнце. Теперь миниатюрное, сильно пострадавшее от времени украшение производило исключительно жалкое впечатление.
Не успела Ольфина с ироничным разочарованием в голосе забрать свое недавнее обещание, заменив его клятвенным обязательством лично сопроводить Шалопая на процедуру откручивания ушей, как на мраморный цветок хлынула вода. Потоки зеленой, голубой, оранжевой ярко светящейся воды появлялись откуда-то из железного потолка, били из куч кирпичей, струились просто из воздуха. Моментально заполнив каменный круг, сияющие нити взмыли под потолок, перевились в тугой клубок, стали менять цвета, смешиваться, создавая свежие небывалые оттенки, разделяться, тончайшими спиралями опускаясь к радужному кругу, не дающему воде растечься по всему старому городу. Фонтан, в прежние времена радовавший детей доброжелательных гномов, вряд ли мог сравниться с этим волшебным многокрасочным великолепием.
Фасады разрушенных домов выровнялись, разбитые стены загладили последние шрамы, заиграв веселыми пестрыми красками. В чисто вымытых стеклах загорелись праздничные огни, на балконах появились силуэты поразительно маленьких ростом, но самых настоящих, самых обыкновенных людей. На клумбах закачались крошечные цветы, поразительно высокие деревья распустили зеленые кроны, скрывая от глаз дороги, заполненные чудными самодвижущимися экипажами. Дети, мужчины, женщины спешили по неотложным делам, сидели на скамейках, стайками собрались у фонтана, украшенного сказочно красивыми водяными лентами. Единственного, чего не доставало восхитительному волшебному представлению, это плавных волн музыки.
Не в состоянии скрыть своего восхищения перед необыкновенно удачной и приятной выдумкой Шалопая, Ольфина провела ладонью по воздуху, перебрала пальцами, осторожно нащупывая клавиши несуществующего музыкального инструмента. Робкое диссонантное трезвучие плавно перетекло в септаккорд с выверенными интервалами и специфической звуковысотной линией, сменилось нонаккордом с подчеркнуто минорной тональной функцией, и внезапно поменяло доминанту, обрываясь в громкую затяжную реверберацию. Волшебство закончилось. Люди исчезли, дома рассыпались. Когда сияющие потоки воды пропали, не оставив ни капельки влаги на кучах обломков, слое пыли и самом мраморном цветке, эхо едва народившейся ритмической идеи еще продолжало бродить по закоулкам заброшенного подземного города.
Шалопай нарушил тишину первым.
- Мы оживили старый город! - торжественно провозгласил мальчишка, в волнении приглаживая непокорный вихор.
- Признаться, не ожидала. Отличный у вас получился подарок, - поклонилась Ольфина.
- Нет, ребенок! Вот сейчас тебе будет настоящий подарок! У меня без обмана, малявка!
Искренне восхищенная фантастическим представлением, очень благодарная Шалопаю за то, что он даже не попытался приписать все чародейство одному лишь себе, девочка перестала оскорбляться грубостью слов мальчишки. Стальное забрало сдвинулось, приоткрыв симпатичное лицо ребенка. За дремучей неотесанностью Шалопая неожиданно обнаружилась чистая детская душа, необыкновенная фантазия, истинная теплота чувств. Стараясь скрыть улыбку, Ольфина приняла протянутый мальчишкой ровный стальной прямоугольник, размерами не крупнее дамского ручного зеркальца. На синем облезлом фоне виднелись крошечные линии полустертых белесых букв.
Прежде девочка обиделась бы. Прежде Ольфина приняла бы подарок за очередное издевательство, запустив идиотский кусок ржавого гнутого железа обидчику в лоб. Но теперь, теперь она видела и понимала Шалопая иначе, абсолютно не представляя его в роли обидчика. Возможно, все мальчики в принципе не способны вести себя правильно, вежливо, по неизвестной даже им самим причине не могут не делать глупостей?
- Что это? - сдержано, как подобает маленькой хозяйке имения поблагодарив за подарок, полюбопытствовала Ольфина.
- Огромная редкость, малявка! Дорожный указатель! Таких в старом городе всего два нашли. Один давно передали на какое-то изучение, а значит, потеряли навсегда. Не сомневайся, ребенок, отправили бы и второй указатель, но я его припрятал! Припрятал! Знаешь почему? У твоего отца есть книжка, действие которой происходит на этой самой улице, у этого самого музея, вот у этого самого фонтана. Между прочим, моя любимая книга!
Свистнув, Шалопай дурашливо загоготал. Спустя минуту, с жутким шумом расшвыривая обломки кирпичей, к мальчишке подскочил Барсум. Вероятно, завершив погоню сокрушительной победой над противными дикими кошками, пушистый красавец был чрезвычайно горд военными успехами, неся свое великолепное тело с чисто королевским достоинством.
- Молодец, марсианин! Справился отлично. Теперь пойдем, Барсум. Можно и отдохнуть. Пойдем и ты, малявка, - бросил Шалопай в сторону Ольфины. - Отведу тебя к няньке, ребенок. В подземелье вообще-то опасно, родители тебе еще много-много месяцев не разрешат сюда спускаться. Держись, малявка, нянька сегодня устроит тебе день примерных пыток! Будешь теперь знать!
- Противный мальчик.
- Глупый младенец. Тебе, наверное, кушать уже пора?
- Кошмарное чудовище.
- Дрянная девчонка. Показать дорогу до твоего горшка? А может у тебя при себе имеется путеводитель?
- Вы… вы… Вы кошмарное чудовище.
- Топай за мной, кукла с фарфоровой головой.
Ольфина послушно двинулась вслед за уходящими вперед Шалопаем и Барсумом. Световые шары плыли над их головами, освещая путь в лабиринте старого города.
Дорожный указатель? Ерунда какая. Дорожный указатель, это форменная чепуха, игрушка для мальчиков. Сам того не подозревая, Шалопай сделал отменный подарок. Любимая книга! Каково?! После признания сердечко Ольфины абсолютно растаяло. Девочке даже мысленно расхотелось обзывать рыжего грубого мальчишку Шалопаем. Шалопаи, они ведь совсем другие. Исторические книги ее папы читают лишь исключительно умные, грамотные, порядочные, обладающие изысканным вкусом люди, а величают одну из папиных книг любимой только самые-самые из самых незаурядных личностей. Некоторое время Ольфина размышляла, не спросить ли имя у мальчишки запросто и напрямик, но в конце концов, не представляя, как нужно начинать подобную церемонию, отказалась от затеи. Проще, правильней, безопаснее будет узнать его имя у нянюшки.
Гораздо более значительной представлялась сама идея желанного знакомства. Кошки, известно любой бестолочи, не лают, а дочь хозяев поместья не может испытывать дружеских симпатий к простому сыну горничной. С обратной стороны, в чем, собственно, проблема? Ольфина начинала злиться от своей нерешительности.
- Не такой город и старый, малявка, - на ходу рассуждал мальчишка. - Всего несколько людских поколений назад он спокойно стоял под солнцем. Видишь ли, ребенок, прежде вокруг Земли вертелся спутник, потом в Луну ударила другая планета. Люди защищали свои города, стреляя по падающим с неба обломкам специальными снарядами. Кое-кто утверждает, что пушки до сих пор спрятаны под землей, под тем красным панцирем. Понимаешь, глупая, без припрятанных глубоко под землей снарядов мы бы вообще оказались раздавлены обломками погибших планет. От активной пыли люди спасения не нашли. Пыль падала, падала и падала. Города пришлось оставить, строить другие на поверхности. Пыль с особыми свойствами засыпала целый мир, постепенно изменила растения, животных, жизнь, саму планетарную систему. Раньше, например, Земля обращалась вокруг Солнца за триста дней с хвостиком, а теперь на это уходит две тысячи девятьсот двадцать. Понимаешь, ребенок, уменьшилась скорость вращения Земли вокруг Солнца. Не понимаешь, глупая? Раньше цветы не вырастали величиной с дом, деревья нельзя было срезать обычной косой, люди считали нормальным месяцем тридцать дней жизни, а никак не двести сорок три, как сейчас. Главное, люди, поколение от поколения становятся все выше, природа изменяется все удивительнее. Новые животные каждый год, новые растения, новые люди. Не удивлюсь, если ты к старости вырастешь вдвое выше своей мамы.
Заметив, что Ольфина совершенно потерялась в его неожиданно взрослых объемных рассуждениях, мальчишка противно захохотал:
- Ребенок! Не бери на ум! Обычная хохма! Когда ты подрастешь, малявка, то выучишь все это с учителями. А пока, играй с плавающими кузнечиками и дурацкими погремушками!
В ответ, Ольфина, ничуть не задетая словами вредного мальчишки, счастливо рассмеялась:
- Да здравствуют плавающие дурацкие погремушки!
Впереди показалась полоска красивого оранжевого неба. Световые шары стали тускнеть, пока окончательно не растворились в теплом солнечном свете, льющемся сквозь распахнутую створку стальных ворот. До дома и возмездия оставалось сделать считанные шаги. Странно, почему-то сейчас девочку ничуть не тревожило предстоящее справедливое наказание.
У входа в подземелье начинался крутой, поросший высоченной травой косогор, на вершине которого виднелся кусочек крыши особняка. Примерно на середине дороги до дома на рыжеватых кронах сосен лежала дородная пожилая дама благообразной внешности. Увидев вышедшего из подземелья мальчишку, Барсума, Ольфину, старушка с неожиданной резвостью вскочила, хватаясь за ствол подвернувшегося растения. Охая, ахая, причитая, нянюшка принялась ругать путешественников вместе и поодиночке, впрочем, не делая попытки спуститься по склону холма, слишком крутому для ее почтенного возраста и солидных габаритов. Не сразу разглядев чумазое лицо, безнадежно погубленное платье своей подопечной, старушка перепугано затихла, наверняка пересчитывая сейчас руки, ноги, в конце концов проверяя, на прежнем ли месте укреплена голова девочки.
Оставив хозяина, Барсум запрыгал вперед, в несколько прыжков достигнув ограды и первых рядов пирамидальных роз. Даже не оглянувшись на прощание, пушистый красавец скрылся в лабиринтах парка, спеша по своим неотложным зверским делам. Пробурчав что-то невнятное и несмешное о навсегда выкрученных ушах, сын горничной попытался изобразить важный витиеватый поклон, достойный королевской особы, но запутался в движениях и чуть не упал. Смутившись, мальчишка побежал вслед за Барсумом, лавируя среди могучих стволов травы.
- Спасибо вам, добрый волшебник! - прокричала Ольфина.
Приветливо помахав нянюшке абсолютно целыми, хотя и сильно испачканными руками, девочка погладила лежащий на ладони кусочек тонкого ржавого железа. Даже если бы Ольфина умела читать, она не справилась бы с этими диковинными микроскопическими закорючками, забытыми, сложными, неудобными буквами, оставленными нормальными людьми за ненадобностью и теперь понятными лишь современным ученым. Это действительно был обыкновеннейший дорожный указатель. Под обоюдоострой стрелочкой, указывающей сразу направо и налево красовалась не слишком целая надпись: «Улица Весенняя». Прямая пика упиралась в едва сохранившуюся нить закорючек: «Краеведческий Музей». Отдельно, в стороне, подчеркнутым жирным шрифтом и самыми четкими буквами значилось: «Областной Драматический Театр Города Кемерово».
КОНЕЦ ПОВЕСТИ
Понравилась повесть? Поблагодарите Юрия Ершова переводом с пометкой "Для Юрия Ершова".